Вопреки всему - Линда Тэйлор

— Я был бы более понимающим. Спросил бы тебя, как ты к этому относишься. И думаю, заговорил бы с тобой о браке.

Луиза со стуком поставила на стол свой стакан. Голос у нее упал чуть ли не до шепота.

— Прости?

— Ну, ты понимаешь.

Если бы она не знала Джона так хорошо, она бы подумала, что он покраснел, но она никогда не замечала, чтобы он краснел. Он вдруг задвигался на стуле и бросил быстрый взгляд ей через плечо. На минуту отвлекся созерцанием продефилировавших мимо двух женщин в высоких, до самых бедер, сапогах.

— Это несерьезно, Джон. Скажи мне, что это несерьезно.

— Не знаю. Это заставило меня задуматься. Мне уже за тридцать. Тебе тоже. Мы оба не молодеем. Возраст тот самый, верно? Я имею в виду вступление в брак. Зачем люди женятся? Цель у них только одна — создать семью. И ничего больше.

— В некоторых случаях тут может быть замешана любовь.

— Конечно, конечно.

Снова перед ними возник официант — как раз в ту секунду, когда Джон испустил глубокий вздох. Потом он выпрямился, одернул пиджак и очень внимательно уставился в меню. Голос у него стал официальным, и это удивило Луизу, как, впрочем, и все, что Джон сегодня делал.

— Луиза? Ты готова сделать заказ или скажем ему, чтобы он на несколько минут удалился?

— Попросить его об этом вы можете, но вам дьявольски повезет, если он вернется. — Официант улыбнулся без малейшего намека на юмор, глядя на Джона с высоты своего роста. — Сегодня субботний вечер, сэр.

— Я готова.

Луиза еще раз пробежала глазами меню. Она выбрала первое блюдо, потом весьма солидное основное и сделала заказ. Официант поблагодарил ее несколько ироническим взглядом и записал его. Потом они оба повернулись к Джону, но тот изумленно уставился на Луизу.

— Ты готов? — спросила она.

Джон обратился к меню, но был явно взволнован. Заказал основное блюдо и захлопнул меню.

— Весьма признателен.

Официант поморщился, забрал меню и удалился скользящей походкой, что-то довольно громко буркнув на прощанье.

— Это на тебя не похоже, Луиза. Ты в самом деле собираешься все это съесть?

— Для тебя это удивительно, — сказала она, отламывая кусок от круглой булочки и кладя его в рот, — но в последнее время я ем как лошадь.

Джон снова глотнул вина, как бы в поддержание сил.

— С тобой что-то происходит, Луиза. Ты переменилась. Это, кстати, было заметно уже тогда, в пабе, когда ты мне рассказала обо всем. Ты была — даже не знаю, как тебе объяснить, — необычной. Странной. Я не ожидал от тебя такой реакции.

— Необычной?

— Спокойной. Сдержанной. Совершенно не похожей на обычное твое поведение.

— Выходит, обычно я несдержанна?

— Я не это имею в виду. — Он рассмеялся. — Но ты несколько хаотична. Ты и сама это знаешь. И это очаровательно. Именно поэтому я втюрился в тебя с первого взгляда. Но тогда ты словно вдруг… — Он умолк, подбирая слово.

— Повзрослела?

— Что-то вроде этого. Не в обиду будь сказано.

— Ничего обидного.

Луиза обвела ресторан неторопливым взглядом. Народу полно. Множество пар, дружеских компаний. На женщин она смотрела с особым любопытством, гадая, многие ли из них беременны. Она теперь знала, что этого не определишь по внешнему виду — до поры до времени.

— Я ожидал увидеть тебя более огорченной. Но это не так. Ты как будто не особенно взволнована.

Луиза повернулась к Джону и постаралась вслушаться в то, что он говорит.

— Извини?

— Я думаю, это произошло потому, что у тебя кто-то есть.

Джон поставил стакан на стол, сложил руки, откинулся на спинку стула и посмотрел на Луизу одним из своих прямых взглядов. Она ответила ему тем же.

— Это был вопрос?

— Если хочешь, то да. Есть у тебя кто-то?

Луиза с минуту подумала, машинально пережевывая еще один кусок булки. Нахмурилась:

— Не уверена, что вполне поняла вопрос.

— Кто-то храпел, когда я звонил тебе.

— Все дело в слове «кто-то», Джон, оно меня смущает. Следует ли понимать это так, что у меня кто-то был, а потом появился кто-то еще? Тебе ясно, что я имею в виду?

— Видишь ли, все это достаточно сложно. — Джон оттопырил губы. — Я изо всех сил пытаюсь быть дружелюбным, но ты меня все время сбиваешь. Хочешь ли ты сама сказать мне что-то? Например, о Келли. Дело в ней? Могу тебе сообщить, что тут все в прошлом, и незачем ворошить старое. Именно это тебя колышет?

Луиза сделала вид, что обдумывает вопрос. Джон спал с Келли, но только с ней одной из всего офиса. Но она всегда об этом знала. Луиза покачала головой:

— Ничуть.

Джон театрально поднял руки:

— Тогда я не понимаю, что с тобой. У тебя есть кто-то другой?

— А если бы и был, ты-то тут при чем? Какие у тебя в связи с этим проблемы?

— Так есть или нет?

— Повторяю: какие у тебя в связи с этим проблемы?

— Значит, есть?

— Это не твое дело.

— У тебя в спальне был кто-то, когда я звонил. Мне нужно знать, важно ли это для тебя. Пожалуйста, ответь мне, Луиза. Обзавелась ли ты кем-то. Да или нет.

Луиза начала тщательно обдумывать ответ. Если она ответит утвердительно, то Джону впервые придется поразмышлять на тему, что другой мужчина находит ее привлекательной. Она вспомнила о тигровых лилиях. Подарке по случаю завершения дела.

— Луиза?

— Да, Джон. Да, если тебе так нужно знать, я люблю одного человека, и это не ты. Ты удовлетворен?

Джон побелел. Луиза перестала жевать и поглядела на его лицо, бледное до синевы. После минутной неподвижности он повернулся вместе со стулом и наполнил свой стакан вином. Провел ладонью по волосам. Достал из пачки сигарету, зажег ее и глубоко затянулся. Выпустил вверх длинную струю дыма.

— Господи, — произнес он, уронил голову на руку и ткнул концом сигареты в пепельницу, не глядя на Луизу.

Она смотрела на него неотрывно. Что-то с ним не то. Он ведет себя в полном несоответствии с собственным характером. Утратил всякое подобие хладнокровия, бормочет что-то себе под нос, курит лихорадочными затяжками, жадно пьет вино — и все у нее на глазах. Кажется, он вообще забыл о ее присутствии. Она наблюдала за ним до тех пор, пока он почти не опустошил бутылку. Луиза наклонилась к нему:

— Джон?

Он поднял на нее отсутствующий взгляд:

— М-м-м…

— Ты, кажется, что-то говорил?

Джон поскреб голову, видимо, не в состоянии вспомнить, о чем у них шел разговор.

— Теперь это уже не важно. Не беспокойся.

— Так скажи мне, в чем дело.

Он выпрямился на стуле.

— Все дело в вопросе, только в нем, и ни в чем больше.

— Не понимаю.

— Именно. Не понимаешь. Потому что слишком поздно. — Голос его звучал необычайно мягко. Это поразило Луизу. — Не имеет значения, что я делаю сейчас, верно? Потому ты так спокойна. Ты больше не думаешь о нас. Я хочу сказать, что ты и в самом деле больше не беспокоишься о нас, а не разыгрываешь сцену.