Москва закулисная-2 : Тайны. Мистика. Любовь - Марина Райкина

Статистика картины впечатляет. «Огнем и мечом» — это:

— 118 съемочных дней;

— 130 километров кинопленки;

— 80 объектов;

— 350 актеров;

— 20 тысяч статистов;

— 118 только названных персонажей;

— 250 лошадей (за лошадьми ухаживали более 300 человек. Каждое животное за съемочный день зарабатывало 30 злотых для своего конезавода);

— 200 наездников;

— 6 тысяч предметов реквизита;

— 120 рыцарских доспехов (часть из них — доподлинно историческое, часть заново созданное);

— 1 тысяча специально сшитых костюмов (здесь следует сказать, что некоторые платья главной героини по весу тянули до 40 кг, а по стоимости — до 10 тысяч злотых).

«Огнем и мечом» — производство фильма, его прокат и 4-серийная телеверсия обошлись в 8 миллионов долларов.

«Огнем и мечом» принес Ежи Хоффману счастье и… горе. Он был награжден по-царски и, казалось, потерял все…

— Я одиннадцать лет пробивал «Огнем и мечом», чтобы завершить кинотрилогию, начавшуюся с «Пана Володыевского». Но сначала были проблемы политические — нельзя было говорить всей правды об отношениях Польши и Украины. А когда стало можно, то в Польше на кино не оказалось денег.

Что тут началось! Хоффман с продюсером Ежи Михалюком, с которым к тому времени уже сделал несколько картин, пошли с протянутой рукой по государственным и коммерческим структурам, банкам, частным фирмам. Они живописали достоинства будущей картины и доказывали ее патриотическую направленность. Денег не давал никто. Один банк согласился раскошелиться под залог. И Хоффман заложил квартиру, загородный дом на севере Польши. В ход шло все имущество, и Валентина, не дрогнув, подписывала чеки. К этому времени она серьезно заболела. И жизнь для него пошла по другому счету.

— Сначала ей сделали операцию, но пошли метастазы в позвоночник. Из США известный профессор прислал лекарство, и, не поверишь, через месяц позвоночник очистился. Я к тому времени уже запустился с картиной.

— Простите, но как вы смогли работать, когда самый любимый человек на свете погибал на ваших глазах?

— Никто, ни я, ни Валька, ни наши друзья не верили, что может быть плохо. Через год, когда метастазы сошли, мы поехали отдыхать на Шри-Ланку. Валька выздоравливала. Она была красивой. Такой красивой… И вдруг в один день белки глаз пожелтели, метастазы разрушали печень.

Сколько могла, Валентина оставалась на съемочной площадке. Отлежавшись после очередной химии, она приезжала к Ежи и сидела рядом с ним — всегда с прямой спиной, всегда накрашена и хорошо одета. На минуту Ежи останавливал съемку, подходил к Валентине и клал голову ей на плечо. Так они любили. Без слов.

«Огнем и мечом» жрал деньги, как паровозная топка. Валентина, уже лежа в больнице, снова, не раздумывая, подписывала все чеки и счета под заложенную недвижимость и только говорила: «Снимай». Он снимал, как ошалелый и в размахе работы как будто не ощущал наваливающегося горя. Его он никому не показывал.

Он строил дивизию конников и, как фельдмаршал, запускал ее с правого и левого флангов, заставлял брать приступом стены и топил в «крови» национальной бойни. На историческом фоне он тонко рисовал историю любовного треугольника. Рядом с его режиссерским монитором стояло ведро, быстро наполнявшееся сигаретными бычками. Так много он никогда в жизни не курил. Даже тогда, когда его выпирали из страны.

Он жил с огнем и мечом в сердце. Ему никогда не было так жарко и так больно. Не артистов, а его жгли огнем и кромсали мечом. И он не отбивался. Может, сгореть хотел?

Валентина не дожила до премьеры полтора месяца. Она никогда не увидит лавины успеха, которая обрушилась на ее Ежи. «Огнем и мечом» с феерическим успехом промчался по Польше, молодежь распевала песни из фильма, киногруппу во главе с Хоффманом воеводства рвали на части. Картину купили все страны, где живут поляки, и Ежи устал от бесконечных перелетов из Австралии в Израиль, а оттуда в Германию с обязательной посадкой в Швеции и далее везде… «Огнем и мечом» он посвятил памяти Валентины, а на могильной плите ее высек надпись: «Родителям, научившим меня мечтать. Валентине, не позволившей мне разувериться».

«Огнем и мечом» оказался первым польским суперграмотно выстроенным и просчитанным экономическим кинопроектом, который позволил авторам не лишиться собственности, а приумножить ее. Вернуть банку заем через шесть недель после проката, хорошо заработать и позволить себе не считать деньги.

Кажется, что у него есть все. Но зачем? Он тратит деньги с азартом игрока. Щедрость, свойственная ему всегда, похоже, стала философией жизни — свобода от денег: иметь и тратить.

Ежи Хоффман начал новую картину. Историческую. Другой не хочет. Мелодрамы — не его козыри.

— Знаешь, я предпочитаю любить в жизни, а не на экране. Что ты еще хочешь, детка?

И снова дым, обрушившийся стеной вниз. Судя по всему, он остался хулиганом. Только хулиган стал мудрым. После всего пережитого он продолжает любить жизнь, осчастливливая близких и друзей праздниками. Его загородный дом на северных озерах страны по-прежнему нараспашку, и каждый день за стол садятся не менее 15 человек. Жизнь продолжается.

Если бы пришлось лепить памятник представителям славного эпикурейского рода, то лучшей модели для правдоподобного образа не найти. Он выглядел бы так — господин плотного телосложения, с неотразимой улыбкой, который своими здоровенными ручищами пытается охватить весь мир со всеми его удовольствиями. А плутовское и одновременно открытое выражение лица говорит о том, что он со всеми готов поделиться радостями и удовольствиями, отпущенными человеку природой. Такой могучий Мистер Праздник.

Праздник… с черными провалами безысходной тоски, о которых никто никогда не узнает. Только по ему одному известному поводу он изредка надевает шейный платок густого голубого цвета. И всегда закалывает его серебряной брошью, выполненной в виде буквы «V».

Сказание о Вере и… ее правде

Судьба актрисы, где трагическое всегда преобладает над нормальным… Но бывают исключения. Как эти ямочки на щеках. Как эти смеющиеся глазки, по которым сохла вся мужская половина населения бывшего СССР. И даже сам Сталин поставил ее, юную студентку, в один ряд с народными и заслуженными артистами, наградив премией имени себя. Уже такая отметина судьбы сулила ей неординарное будущее. Во всяком случае, Вера Васильева, шагнувшая в массы с экрана картины «Сказание о земле Сибирской», стала самым молодым лауреатом Сталинской премии. С тех пор никто не побил этого возрастного рекорда. С тех пор она ходит в народных любимицах. Вполне возможно, поэтому некоторые считают, что Васильевский спуск назван именно в ее честь. И именно на нем должно прозвучать

СКАЗАНИЕ О ВЕРЕ И… ЕЕ ПРАВДЕ

Золушка с Чистых прудов — Флирты по-пражски — Прэлэсть для Сталина — Роковой треугольник на «Свадьбе» — Неглиже для графини — Испытание чувств

— Интересно, как чувствует себя человек, которому в двадцать один год сваливается на голову самая большая госпремия?

— Я чувствовала себя абсолютной Золушкой, которая с Чистых прудов, со двора, из полной бедности попала во дворец. Я была студенткой третьего курса театрального училища. Как-то одевалась перед зеркалом, и ассистентки Пырьева, которые присматривали в училище кандидатов, предложили прийти на пробы. Я явилась нарядная, на каблуках, с закрученными волосами. Так-то я была очень скромная, но для встречи с Пырьевым принарядила себя во все чужое креп-сатиновое синее платье, туфли. А губы? Нет, не накрасила…

Пырьеву все это ужасно не понравилось. Он приказал: «Наденьте на нее костюм Насти». Надели, заплели косички. На свой взгляд, я стала ужасно некрасивой, деревенской, но, как выяснилось, именно такая ему и была нужна. Не помню, были пробы или нет, но в общем меня утвердили. Себя я успокаивала, что буду в тени Марины Ладыниной, Владимира Дружникова, других звезд и мою проходную роль не особенно заметят. И совсем не ожидала, что публика так примет меня и что премию получу — тоже.

Вместо Ладыниной пела такая оперная певица — Фирсова, а я — своим голосом:

Мы гуляли по Берлину,Говорили про любовь,Расписались на Рейхстаге,А потом и на бумагеИ поехали домой.

Это мы пели с Володей Дружниковым. Ну, конечно, я была в него влюблена. Потом мы сблизились с ним, и у меня даже появились надежды, что, может быть, будет роман, но это все разошлось.

— Он не прав.

— Нет, почему? Он прав. У него жена, как бы это сказать, она его очень спасала от алкоголя. А я бы никогда не смогла справиться ни с одним человеком.

«Сибирь» мы снимали в Праге: на «Баррандов-фильме», где были возможности делать цветное кино. А поскольку Пырьев был человеком могущественным, ему не могли отказать в съемках за границей. И я три месяца прожила в Праге. Хотя снималась всего один солнечный день.