Междуречье - Гарри Тертлдав
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так оно и сталось. Женщины принесли Шаруру хлеб. Хороший хлеб, совсем свежий. Принесли пахучий лук. Когда он попросил к хлебу и луку соленой рыбки, по толпе женщин пробежал ропот. Одна из них сказала.
— Бог ничего не говорил о соленой рыбе. Мы делаем все так, как велел бог.
— Но соленая рыбка меня бы порадовала, — возразил Шарур.
— Мы тебя порадуем, как бог велел, — непреклонно заявила женщина. Рыбки Шаруру не дали.
Зато принесли пива. Вкусного. Потом принесли вина. Но какое вино в такой деревне! Он вежливо выпил чашку и вернулся к пиву. Краем глаза он заметил, что жители деревни обеспокоенно забормотали.
— Вы дали мне пива, как велел бог, — сказал он, скрывая веселье. — Я выпил пива. Вы дали мне вина, как велел бог. Я выпил вина. Вы порадовали меня, как велел бог. Я порадовался. Бог будет доволен. — Селяне успокоились.
Шарур не стал просить их привести к нему прекраснейшую из девиц. Он бы не стал возражать, если бы они и вовсе забыли эту часть наставлений Энимхурсага. Все-таки в глубине сознания он все еще опасался, что жителей деревни возмутит такой приказ, пусть даже он исходит от их бога. Да и девице это могло не понравиться.
Но когда он поел и от души выпил пива, к нему подошел тот самый крестьянин, через которого вещал Энимхурсаг. Он вел за руку хорошенькую девушку.
— Вот моя дочь, Муннабту, — представил он. — Она — самая красивая из наших девушек. Я привел ее для твоего удовольствия, как бог велел.
Девушка смотрела в землю. Шарур не видел, какие чувства написаны у нее на лице. Он подумал и сказал:
— Если твоя дочь, Муннабту, не хочет быть со мной, то этого и не будет.
Вот тут девица вскинула голову и глаза ее расширились от удивления.
— Но ведь бог так велел! — воскликнула она. — А раз бог велел, так и будет. То, что предначертано богом, должно исполнять.
Шарур понял, что до сих пор он не понимал, насколько жизнь в землях Энимхурсага определяется повелениями бога. И в этой деревне, и во всех остальных тоже. Он сообразил, что отказ от Муннабту способен вызвать множество неприятностей. Да и отказываться ему, честно говоря, не хотелось. Девушка была действительно очень милой. А если она вполне способна сравниться с красивейшими женщинами Гибила, то, наверное, и выполнение воли бога не станет для него слишком тяжким испытанием. Может, даже наоборот.
— Воля Энимхурсага — закон, — согласился он. Муннабту улыбнулась. И отец ее улыбнулся. Тогда и Шарур заставил себя улыбнуться в ответ. Ничего сложного.
Жители деревни быстренько освободили одну из хижин для него и Муннабту. Женщины притащили одеяла и тростниковые циновки. Выходя, каждая из них посчитала своим долгом хихикнуть. Шарур успокоился. В Гибиле женщины вели бы себя точно так же.
При закрытой двери в хижине сразу стало темно и душно.
— Начинай, — предложила Муннабту, стягивая тунику через голову. Тело с высокой грудью, узкой талией и широкими бедрами, на взгляд Шарура, оказалось безупречным. Она легла и ждала, когда он последует ее примеру.
Шарур не стал зря терять время. Он — чужак, а она просто исполняет волю бога, так что Шарур не ожидал от нее особой инициативы. Наверное, она не сильно отличается от его рабыни, та ведь тоже была из этих мест. Ну и ладно. Он провел руками по ее телу, и девушка неожиданно крепко прижалась к нему. Ее губы раскрылись и потянулись к нему.
— Воля Энимхурсага сладка, — пробормотала она, и Шарур понял, что она отдается ему с чувством, как было и с рабыней в тот раз, когда Шарур взял ее во исполнение своего обета.
Муннабту глубоко вздохнула, когда губы Шарура, вслед за его руками, двинулись вниз по ее животу к треугольнику светлых курчавых волос. Девушка часто задышала, выгнула спину и начала подгонять его невнятным бормотанием.
Она резким движением широко раскинула ноги. Шарур пристроился между ними. Входя в нее, он с удивлением обнаружил, что имеет дело с девственницей. Она ощутимо вздрогнула и поморщилась.
— Ты мне больно сделал, — пожаловалась она, и в глазах у нее мелькнул страх.
Он немного подался назад, хотя больше всего хотел идти вперед.
— Прости, я постараюсь быть понежнее, — пообещал он и вернулся к преграде, которую ему предстояло сломать.
Муннабту попыталась отстраниться от него. Но тут что-то в ее лице... изменилось. Шарур не мог бы сказать точнее. На мгновение через ее глаза глянул на него Энимхурсаг. Не своим голосом она сказала:
— Продолжай. Все будет хорошо.
Вот тут уже слегка отпрянул Шарур. Как-то ему не представлялась связь с женщиной, которой владел бог. Но ее бедра уже обхватили его бока; ноги крепко сжали спину. И тогда он продолжил, и все действительно стало хорошо. Девушка снова стала сама собой, насколько мог судить Шарур. Муннабту задохнулась, когда он полностью вошел в нее, но больше не боялась. Спустя некоторое время она ахнула, но уже по-другому, и так сдавила его бока, что Шарур зарычал от удовольствия и кончил.
На выходе из нее он заметил небольшое кровотечение, но ее это, похоже, нисколько не беспокоило. Черты ее лица еще не разгладились после пережитого наслаждения и... что-то еще? Шарур не мог сказать с уверенностью, с кем он сейчас имеет дело.
— Бог помог мне, — сказала она. — Энимхурсаг помог… — И опять Шарур был не уверен, ее ли это голос? И потому покорно кивнул.
— Да, бог помог тебе.
Она смотрела на него снизу вверх глазами, странно блестевшими из-под полуопущенных век.
— И ты помог мне, человек, которого великий бог велел мне радовать. Ты тоже меня порадовал, хотя бог и не требовал от тебя этого. Какое тебе дело до моего удовольствия? Мог бы обо мне не заботиться.
— Мужчина получает больше удовольствия, если женщина разделяет его с ним, — объяснил Шарур.
— Ах, вот оно как! — Муннабту потянулась. Надо
