Смерть на мосту - Тэйлор Адамс

– Пожалуйста, замолчи…

– Ее предсмертное СМС все осложнило. Когда я вывез ее телефон отсюда, сообщение автоматически отправилось тебе. Можешь в это поверить? Если бы не этот крошечный текст, я бы просто сжег ее тело, как и все остальные. Но послание отправилось прямо ее семье, с упоминанием моей фамилии. Так что мне пришлось придумывать историю…

В израненном сердце Лены появилась надежда. Она вспомнила это сообщение: «Пожалуйста, прости меня. Я не могу с этим жить. Но ты, капрал Райсевик, надеюсь, сможешь».

– Месть, – прошептала Лена.

– Это не…

– Кэмбри сообщила мне твою фамилию, чтобы я тебя нашла и…

– Нет, – судя по виду, ему больше не хотелось ничего рассказывать. Словно, если он все объяснит, это будет слишком жестоко, даже для него. – Это сообщение не предназначалось тебе, Лена. Кэмбри извинялась передо мной. Она не могла жить после убийства той женщины. Может, ей было противно, что я замешан в таких делах. Но ведь она пыталась отправить СМС с неудобной раскладушки. Думаю, она просто ошиблась и выбрала не того адресата. «Сестра» идет сразу за «Рай».

Внутри Лены образовалась пустота.

– Я не… – он легко пожал плечами. – Я не думаю, что ей было что тебе сказать.

Фотография дрожала у нее в руке, на ней сестра улыбалась. Ухмылка незнакомки с таким же, как у нее лицом, непроницаемым и ей неизвестным.

– Думала, ее призрак пришел к тебе во сне и отправил на этот мост? Лена, пора взрослеть!

Она отвернулась.

– Погоди. Это еще не все…

Она оставит его там, не застрелит этого гнусного человека, пускай он истечет кровью, а, может, зажарится заживо на жаре или задохнется в дыму…

– Эй! – крикнул он ей вслед. – Хочешь узнать ее последние слова?

Она не хотела.

– Вон у того ограждения, перед тем как прыгнуть…

Лена не обращала на него внимания, пытаясь открыть дверцу «Тойоты».

– Твоя сестра умоляла меня с полными слез глазами: «Рай, пожалуйста, не говори моей семье…»

Она плюхнулась на сиденье, с грохотом захлопнула дверцу.

– «Пожалуйста!» – его голос доносился сквозь разбитые окна. – «Не рассказывай маме и папе, что я сделала…»

Лена положила пистолет в держатель для чашек и взялась за рычаг переключения передач. Она не могла убить Райсевика как животное, но получила извращенное удовольствие от его криков, когда их машины отделились друг от друга, а детоубийца рухнул на дорожное покрытие у нее за спиной прямо на сломанные колени.

Глава 27

Мучительная боль.

Тео заставил себя еще приподняться, последние несколько дюймов были самыми ужасными – сплошная агония. Он добрался до дверцы и как раз в этот момент услышал крики сына, разносимые эхом. Он наблюдал в кусочек разбитого бокового зеркала, как машины разъехались. Рай-Рай растянулся на дорожном покрытии. «Тойота» отъехала и направилась к выезду с моста.

И следовала в направлении Тео.

У него почти закончилось время. Из разбитой челюсти ритмично вылетали тонкие струйки крови и стекали между пальцев. Он истекал кровью, смертельная рана убивала его капля за каплей, а эта голубая машина, которую он видел в остатках зеркала, приближалась к нему. Внутри нее маленькая Лена Нгуен думала, что все закончилось, что она покидает мост Хэйрпин, одержав победу. Но через несколько секунд она проедет мимо его грузовика, и у Тео Райсевика будут чудесные полсекунды, она окажется под идеальным для него углом.

Он сделал свой выбор. Единственный возможный выбор.

«За Китти».

Он оторвал липкую руку от горла и поднял «Винчестер.30–30», пристроив ствол на дверце. В последний раз. Для того чтобы поднять оружие, пришлось приложить неимоверные усилия. Почти подвиг Геракла! Но, постанывая, Тео двигался к поставленной цели. Он вытолкнул ствол в окно, прижался к нему щекой и прицелился. Надо было попасть по приближающейся машине.

Последняя бродяжка. Последняя засада.

Он выровнял винтовку.

«Китти, тебе бы это понравилось».

Он больше не зажимал рану пальцами, теперь горячая кровь из горла лилась ему на рубашку. Он умрет, убивая Лену Нгуен, и это будет честной и справедливой сделкой. Зачем бояться смерти? Забытье безболезненно, ты забываешь все, просто отключаешься. И, черт побери, решается вопрос с простатой. Все плыло вокруг Тео, весь мир стал оранжевым и белым, ему было дурно. Он понимал, что у него осталось примерно тридцать секунд. Потом он потеряет сознание.

И это было прекрасно. Времени у Лены осталось меньше. Может, секунды три?

«Тойота» приблизилась. Тео разглядел лицо Лены сквозь потрескавшееся лобовое стекло. Бледная, измученная, вся в крови. Она понятия не имела, что ей предстоит стать последней жертвой Пластикмена. Напряжение казалось восхитительным. Это был самый важный момент в жизни Тео, самая прекрасная нота для ухода из этого мира. Лена напоминала бродяжку, беззаботно приближающуюся к дверце шкафа, в котором он прятался, чтобы взять халат. Она подъезжала все ближе и ближе, появится на мушке, и тогда он выстрелит в нее сквозь стекло.

Осталось две секунды.

Тео даже не требовалось двигать винтовку. Он позволит лицу Лены самому оказаться точно в перекрестье прицела. И когда оно будет там, он аккуратно нажмет на спусковой крючок.

Одна секунда…

________________

Смерть безболезненна.

Мозг Кэмбри отключился мгновенно.

Примерно три секунды Кэмбри падала с моста Хэйрпин, ударилась о заваленное камнями сухое русло, врезалась в него головой на скорости почти сто миль в час. Все заканчивается за тысячную долю секунды. Ее мозг превращается в жидкость, синапсы взрываются, словно миллион проводочков в разбитой рождественской гирлянде, и все, что когда-то было частью Кэмбри Нгуен, исчезает мгновенно. Навсегда. Все ее тайны, шутки, эмоции. Динозавр Боб, любимая песня («Не бойся Смерти»), неизвестная причина, по которой она звала меня Крысиной Мордой. Данные потеряны навсегда.

Как думаете, так все и было?

По моему мнению, она умерла именно так.

Медицинское сообщество согласно с показаниями Райсевика: упав с такой высоты, при ударе человек боли не чувствует. Я так и написала. Но по правде говоря… Я понятия не имею, как там на самом деле! Даже думать не хочу. Но кто знает, каково это – умирать? Что человек чувствует? Я уверена лишь в том, дорогие читатели, что история моей сестры заканчивается, и мне очень хотелось бы, чтобы она закончилась по-другому.

И вы даже представить не можете насколько.

Я написала эту историю как можно точнее, основываясь на показаниях, которые записала двадцать первого сентября во время встречи с капралом Райсевиком и его отцом