Роман с Хаосом - Андрей Мартьянов

— Если вы так недовольны окружающим, то как, по-вашему, должны выглядеть правильно заколдованные замки?

— Побольше чудовищ, побольше завывающих призраков, побольше бурелома, скелеты в паутине… О-о, нет! Я так и знал! Гвинблейд! Кажется, настало твое время. Иди, покрасуйся.

Вампир резко натянул вожжи. Фургон остановился, наклонившись вправо. Лошадки в испуганном недоумении затоптались и начали фыркать. Дастин прямо-таки с гимнастическим изяществом спрыгнул с седла, хотя я отлично знал, что он всю жизнь занимался не гимнастикой, а боксом и тяжелой атлетикой. Впрочем, напарник интересовал меня сейчас гораздо меньше, чем существо, выскочившее на дорогу из седых зарослей.

— Арфаксата клешненогая! — припечатал жутковатую чуду Эмиель, вытянувшись вперед и пристально рассматривая гостя. Зеленовато-серая, покрытая блестящим хитином зверюга размером с теленка имела шесть тараканьих ног, из которых задние были намного длиннее остальных, овальное туловище, голову невообразимо мерзкого насекомого и изогнутые зазубренные жвалы. Один в один — чудовище из старинного фильма ужасов про нашествие на мирный город гигантских клопов. — Исключительно крупный экземпляр!

— Чушь говоришь, — преспокойно отозвался Дастин. Я заметил, как напарник сбросил перевязь с ножнами меча, который был покороче, и взялся за длинный клинок. — Самый натуральный четырехжвальчатый болотный липер. Вы бы отошли подальше, он иногда ядом плюется, причем редко промахивается, сволочь чешуйчатая…

— Сам ты четырехжвальчатый! — искренне возмутился вампир. — Ладно, не спорю, это не арфаксата, а действительно липер, обознался. Только где ты у него видишь четыре жвала? Он двуутробный и не иначе! Ставлю десять золотых!

Я пошарил по поясу и с разочарованием отметил, что Дастин, проникнувшись непонятным отвращением к огнестрельному и импульсному оружию, ночью реквизировал мой пистолет. На ремне красовался лишь длинный кинжал. С эдакой зубочисткой против создания подобных сломопотамьих габаритов не выступишь, будь он хоть липер, хоть арфаксата, хоть боевой таракан. Посему я спешился, оставил лошадь и отошел назад — мало ли кто нападет с тыла?

Дальнейшее стало для меня открытием, граничащим с сильным душевным потрясением. Я уже упоминал, что Дастин никогда не занимался фехтованием и, несмотря на свой небольшой вес, предпочитал силовые виды спорта, нежели подвижные. Хотя бокс научил его отлично двигаться, но в боксе есть определенные правила и позиции, определяющие движение человека. Против данных правил, если ты их зазубрил раз и навсегда, не попрешь.

Дастин попер, да еще как!

Эмиель стоял на козлах, размахивал бичом, словно болельщик на футбольном стадионе — знаменем любимой команды, подпрыгивал и азартно вопил: «Так его! Гвинблейд, ты что, болван, творишь? Справа!»

Веселье продолжалось от силы минуту. От кульбитов, выпадов и сальто Дастина у меня зарябило в глазах. У насекомого, возможно, тоже. Такое можно увидеть только в комедийных китайских боевиках, где герои скачут, нарушая любые законы тяготения и здравого смысла. Бедный липер! Несчастная зверюшка, видимо, вообще не ожидала, что ей окажут столь серьезное сопротивление. На мой взгляд, она приземлилась на дорогу, чтобы мирно передохнуть и вовсе не собиралась атаковать мирных проезжающих. Липеру сначала отсекли передние лапы и в лихом прыжке выбили фасеточный глаз размером с футбольный мяч.

Изрядно покалеченный болотный насекомыш здраво смекнул, что отсюда лучше убраться. Оттолкнулся здоровенными, как у кузнечика-переростка, задними лапами, взвился метров на пятьдесят в воздух, описал параболу и с грохотом рухнул где-то за деревьями. На дороге, разумеется, осталась растекаться зеленая слизистая лужа, а у меня создалось полное впечатление, что я смотрю исключительно малобюджетный фильм по дешевому роману fantasy.

— Ф-фу! — выдохнул покрасневший Дастин, подошедший к повозке. — Сам от себя такого не ожидал… Тео, как тебе?

— Мне? Иди в британскую сборную на следующую Олимпиаду, все золото возьмешь, — индифферентно отозвался я, раздумывая над тем, что увидел. Мне отвлекла реплика Эмиеля.

— Я так и не сумел рассмотреть животное подробнее, — огорченно пожаловался вампир. — Поверю мнению знатока. Все-таки липер был четырехжвальчатый.

— Десятижопный, — вздохнул напарник и очень выразительно посмотрел на меня. Дастин был явно потрясен не меньше моего. — Поехали дальше.

Когда я понял, что происходит в действительности, меня замутило. Если судить по только что продемонстрированному Дастином примеру, Хозяин начал изменять параметры наших организмов, подстраивая их под собственную реальность. А это, боюсь, не к добру. Рука сама потянулась к карману, в котором хранился молитвенник святого Бернара.

Молитвенник в черной кожаной обложке пропал.

«…исполненный такого упования, я прихожу к Тебе, я прибегаю к Тебе, и, изнемогая под бременем своих грехов, припадаю к Твоим стопам…» — бездумно повторял я одну-единственную запомнившуюся строчку из молитвы святого Бернара со страницы 114 и никак не мог воспроизвести молитву целиком. Эмиель, видя мои терзания, постоянно косился с любопытством и, наконец, не выдержал.

— Отчего вы маетесь, виконт Юлиан? — поинтересовался вампир. — Внезапный приступ поэтических терзаний? Не можете подобрать нестандартную рифму к слову «Любовь»? Предлагаю на выбор — морковь, свекровь…

— Вервольф, — снисходительно подсказал Дастин. За последний час он полностью и окончательно вошел в образ бравого охотника за чудовищами, предпочитая либо не замечать противоестественные изменения в самом себе, либо помалкивать об этом. У меня тоже имелись страшненькие подозрения, однако я не мог точно сформулировать причину своего беспокойства.

— Отвяжитесь, аптекарь-кровопийца, — пытаясь сохранить в голосе хоть капельку благодушия, сказал я Эмиелю. — Я пытаюсь молиться, да только молитву забыл.

— Скверно, — качнул седой головой Эмиель. — Вам должно быть известно, что любая молитва — своего рода маленькое заклинание. Стоит перепутать одно слово, и ничего не выйдет. Но молчание небес — полбеды. Если вы в молитве просите о дожде, то, ошибшись, в результате получите шторм или, например, смерч. К какому из божеств взываете, виконт? К Таранису? К Луггу? Или к Морриган-Опустошительнице?

И вдруг я понял, что мне напоминает этот лес, история с Дастиновой «сказкой» и весь необходимый антураж в виде прекрасных принцесс, влюбленных баронетов и зловредных ведьм — Эмиелю стоило лишь произнести имена местных божеств. Чуточку похоже на кельтскую мифологию. Если судить по виселице, эльфы здесь тоже живут, только не возвышенные сверхчеловеки из «Властелина Колец», а самые настоящие эльфы-сиды — угнетаемое и терроризируемое людьми нацменьшинство. Злобные, жестокие, коварные, ненавидящие смертных твари. Неудивительно, что их вешают. Тогда становится понятным имя, коим одарили Дастина. «Гвинблейд» по-гэльски — «Белый волк». Только почему я безошибочно и не задумываясь перевел это словечко? Ведь в жизни на гэльском не говорил и даже не представляю, как он звучит. Выходит, мерзопакостный Хозяин воздействует и на нашу психику, заканчивая непосредственно в головы людей необходимую информацию. Минуточку! Если Дастина натаскали лихо драться на мечах и прыгать, подобно спятившему кузнечику, то, может быть, я умею сочинять баллады? Как потенциальный поэт? И играть на арфе? Или на гитаре?