Один плюс один - Джоджо Мойес

Ей чертовски хотелось прикоснуться к Эду, переплести свои пальцы с его, положить руку ему на бедро, но за пределами спальни, в беспощадном свете дня она начала сомневаться, уместно ли это.

Она не знала, как он расценивает то, что случилось. И боялась спросить.

Джесс подняла покрытую синяками ногу и положила на нее пакет замороженного горошка. Сняла и положила обратно.

– Все в порядке?

– Вполне. – Ей просто надо было чем-то заняться. Джесс улыбнулась Эду, и он улыбнулся в ответ.

Она хотела наклониться и поцеловать его. Хотела легонько провести пальцем по его загривку, чтобы Эд посмотрел на нее, как смотрел прошлой ночью, отстегнуть ремень безопасности, придвинуться к нему вплотную и заставить съехать на обочину, чтобы отвлечь от тягостных раздумий хотя бы на двадцать минут. А потом Джесс вспомнила Натали, которая три года назад надумала стать роковой женщиной и устроила Дину минет-сюрприз, когда он вел грузовик. Дин завопил: «Какого черта ты творишь?!» – и въехал прямо в минимаркет, и не успел он застегнуться, как из супермаркета выбежала тетя Натали Дорин, чтобы посмотреть, что случилось. С тех пор Натали несколько упала в ее глазах.

Так что, наверное, лучше не стоит. Джесс украдкой посматривала на Эда. Она обнаружила, что не может видеть его руки и не представлять их на своей коже, не воображать, как он медленно проводит губами по ее голому животу, щекоча его мягкими волосами. Она подумала о его запахе, крепких мышцах и гладкой коже. О боже! Джесс положила ногу на ногу и уставилась в окно.

Но Эд размышлял о чем-то другом. Он притих, выпятил подбородок, слишком крепко сжимал руль.

Джесс села прямо, поправила горошек и подумала о поездах. И фонарных столбах. И математических олимпиадах.

Я женщина, которой не нужны отношения, сказала она себе. Просто я немного запуталась, оттого что взболтала гормоны, словно суп для бездомных.

Я женщина, которая ничего не принимает близко к сердцу. И, честно говоря, все и так достаточно непросто, усложнять ни к чему. Это всего лишь несколько дней, вычеркнутых из моей жизни. Джесс смотрела в окно и молча повторяла эти слова, пока они не утратили всякий смысл.

Родители Эда жили в викторианском доме из серого камня в конце ряда. На таких улицах соседи стараются превзойти друг друга аккуратностью ящиков с цветами на окнах, а мусорные баки выставляются только на время их опорожнения. Эд остановился, дал мотору остыть и посмотрел в окно на дом своего детства, свежевыкрашенную калитку и лужайку, которая словно была подстрижена маникюрными ножницами. Он не шевелился.

Почти машинально Джесс коснулась его руки, и Эд повернулся к ней, как будто забыл о ее существовании.

– Ты действительно не прочь составить мне компанию?

– Ну конечно, – запинаясь, ответила она.

– Я правда очень благодарен. Я знаю, ты хотела забрать детей.

Джесс на мгновение задержала ладонь на его руке:

– Все в порядке. Давай это сделаем.

Они прошли по дорожке, Эд остановился, словно проверяя, что на нем надето, и резко постучал в переднюю дверь. Они переглянулись, неловко улыбнулись друг другу и немного подождали. И еще немного.

Примерно через тридцать секунд Эд постучал еще раз, погромче. Затем присел и посмотрел в щель для писем.

Он встал и достал телефон.

– Странно. Джемма точно говорила, что обед сегодня. Сейчас проверю. – Он пролистал сообщения, кивнул в подтверждение своих слов и снова постучал.

– Если бы там кто-то был, то наверняка услышал бы, – заметила Джесс.

У нее мелькнула мысль, что было бы здорово для разнообразия подойти к дому и узнать, что происходит по ту сторону двери.

Они вздрогнули, когда где-то наверху рывками подняли окно. Эд отступил и посмотрел на соседний дом.

– Это ты, Эд?

– Добрый день, миссис Харрис. Я ищу своих родителей. Вы не знаете, где они?

Женщина поморщилась:

– Эд, милый, они уехали в больницу. Боюсь, твоему отцу опять стало плохо сегодня утром.

Эд поднес ладонь к глазам:

– В какую больницу?

Соседка помедлила, словно не могла поверить, что он не в курсе.

– «Ройял», милый. Это примерно в четырех милях в сторону шоссе. До конца дороги и налево…

Он уже пятился к машине:

– Все понятно, миссис Харрис. Я знаю, где это. Спасибо.

– Передайте ему наши наилучшие пожелания! – крикнула соседка, и Джесс услышала, как она опустила окно. Эд уже открывал дверцу машины.

Они добрались до больницы за несколько минут. Джесс молчала. Она не знала, о чем говорить. В какой-то момент она отважилась заметить: «Что ж, по крайней мере, родители будут рады тебя видеть», но это было весьма глупо, и Эд так глубоко погрузился в раздумья, что, похоже, не услышал. Он назвал имя отца на стойке информации. Оказалось, он лежит в отделении «Виктория».

– Вы же в курсе, где онкология? – уточнила администратор, оторвав взгляд от экрана. При слове «онкология» Эд заметно вздрогнул.

Они вошли в стальной лифт и поднялись на два этажа. Дверцы открылись, и они увидели табличку с названием отделения. Эд сообщил свое имя по интеркому, протер руки антибактериальным лосьоном, стоявшим рядом с дверью, и когда им наконец отворили, Джесс последовала за ним.

Навстречу по коридору шла женщина. На ней была войлочная юбка и цветные колготки. Ее волосы были подстрижены перышками, как стригутся женщины, которые уверяют, что у них слишком много дел, чтобы заботиться о прическе.

– Привет, Джемм. – Эд замедлил шаг.

Женщина неверяще посмотрела на него. У нее отвисла челюсть, и на мгновение Джесс показалось, что она собирается что-то сказать.

– Рад тебя ви… – начал он. Женщина внезапно врезала ему по лицу. Звук удара эхом раскатился по коридору.

Эд попятился, шатаясь и держась за щеку.

– Что за…

– Хренов козел, – сказала она. – Чертов, хренов козел!

Они уставились друг на друга. Эд опустил руку, словно чтобы проверить, нет ли крови. Женщина стискивала зубы, как будто ожидала, что он что-нибудь скажет или сделает, но он ничего не сделал.

Тогда она встряхнула руку, с удивлением на нее посмотрела и через мгновение осторожно протянула руку Джесс.

– Привет. Я Джемма, – сказала она.

Джесс помедлила и аккуратно пожала ей руку:

– Гм… Джесс.

Джемма нахмурилась:

– Женщина с ребенком, которой нужно срочно помочь?

Когда Джесс кивнула, Джемма медленно оглядела ее сверху вниз. Ее улыбка была скорее усталой, чем недружелюбной.

– Да, примерно так я вас и представляла. Ладно. Мама в конце коридора, Эд. Изволь сходить и поздороваться с ней.

– Он здесь? Это Эд? – Синевато-серые волосы женщины были скручены в аккуратный пучок. – Ах, Эд! Это ты, милый! Как здорово, что ты приехал! Но что с тобой случилось?