Шаг в неизвестность - Ерофей Трофимов

– Господа британцы совсем нюх потеряли. Изделие господина Бердана всем подряд продают, – проворчал он, отставляя винтовку к скале. Бросать оружие в пыль, даже такое, было не в его правилах. Убедившись, что ничего больше интересного тут нет, помчался догонять своих подчиненных.

Следующая перестрелка случилась километра через четыре. Турки снова оставили заслон из пяти человек, но казаки не стали вступать с ними в перестрелку. Закинув самого молодого и легкого на скалу, они снабдили его парой запасных гранат, и казак, добравшись до поворота, просто забросал ими османов. Быстро проведя контроль, отряд помчался дальше. Что ни говори, а пехота, хоть и опытная в боях, и особый отряд казаков, это, как говорится, две большие разницы. Привычные к беготне по горам казаки догнали турок километров через семь. Навязав им бой, казаки использовали рельеф местности. Трое бойцов, в очередной раз поднявшись на скалу, пустили в ход очередную порцию гранат. Все было кончено.

Задумчиво обходя лежащие тела, Руслан пытался понять, почему этот отряд шел в долину так нахально. Прежде, даже проходя через перевалы, турки всегда переодевались под местных, а в этот раз шли словно на параде. В собственной форме и с привычным оружием.

Тем временем казаки собрали все трофеи и теперь задумчиво чесали в затылках, пытаясь решить, что делать дальше.

– Княже, что с телами делать станем? – окликнул Шатуна Роман. – Хоть и басурмане, а просто так бросать негоже.

– Тут рядом ущелье какое есть? – подумав, спросил Руслан.

– Выше по тропе расселина будет. Глубокая, – помолчав, кивнул следопыт.

– Туда и сбросим, – решительно кивнул Шатун. – А после край подорвем, чтобы засыпать.

– Так расселина у самой тропы, – задумчиво протянул Роман.

– Ну и ладно. Заодно и тропу перекроем, – отмахнулся Руслан.

– Взяли, казаки, – скомандовал хорунжий, и бойцы, подхватив трупы, потащили их в указанном направлении.

На похороны ушло часа два. От убитых во втором заслоне избавились примерно таким же способом. А первый заслон сбросили в узкую, безымянную речку. Речка, хоть и узкая, но бурная, так что тела быстро унесло куда-то в предгорья. Куда именно, Руслан даже не пытался интересоваться. Не до того было. В последней перестрелке двое его бойцов получили легкие ранения. Вроде бы ничего серьезного, но это был своего рода звоночек. Нельзя без конца испытывать судьбу. Им в который уже раз несказанно повезло. Но так не может продолжаться вечно. Оставшаяся часть бойцов, пока они догоняли бежавших турок, успела отловить всех лошадей, собрать трофеи и занялась похоронами погибших.

К месту боя отряд вышел примерно через четыре часа. Убедившись, что тут все идет по заведенному порядку, Руслан устало присел на крупный валун и, жестом подозвав к себе старшего минометчика, приказал:

– Рассказывай, что тут.

– Османов всех положили, княже. У нас двое тяжко ранетых и убитый один, – вздохнул минометчик.

– Кто? – дрогнувшим голосом, глухо спросил Руслан. Это была первая потеря в его команде. Еще двое неизвестно в каком состоянии.

– Возница, из старых, – вздохнул казак, перекрестившись. – Выскочил раньше команды твоей, так пулю в грудь и схватил. Даже охнуть не успел. Сразу помер.

– Раненые где? – взяв себя в руки, спросил Шатун, поднимаясь.

– Так на дроги сложили. Кровь вроде уняли, а дальше решили тебя ждать.

– Твою ж мать, – ругался Шатун, быстро шагая к выкаченным из укрытия дрогам. – Нужно толкового врача в отряд искать. Это не дело, каждый раз шаманские пляски устраивать и на самодельный пенициллин надеяться.

Один из казаков схлопотал пулю в правую часть груди. Чуть ниже и правее соска. В слюне его крови не было, что давало надежду, что легкое не задето. Второй получил ранение в живот. Рана кровила не сильно, но как он не умер еще от болевого шока, было непонятно. Быстро вытряхнув из своего ранца аптечку, Шатун приказал развести костер и вскипятить как можно больше воды. Смочив чистую тряпицу хлороформом, он прижал ее к лицу раненого и, дожидаясь, пока тот уснет, принялся протирать руки уксусом.

Моментально сообразив, что он собирается делать, казаки быстро сложили костер и, подвесив над ним чистый котел, принялись осторожно снимать с раненого одежду. Ругаясь про себя на чем свет стоит, Шатун быстро протер клинок своего бебута спиртом, убедившись, что пациент спит, сделал надрез. К его огромному удивлению, пуля, пробив брюшину, остановилась, лишь слегка поцарапав кишечник. Вытянув из раненого пулю, Шатун старательно осмотрел раневой канал и, убедившись в том, что перитонита ожидать не приходится, растерянно вздохнул:

– Или я дурак, или жопа с двумя «п» пишется. Расскажи кому, не поверит.

Быстро зашив казаку живот, он вкатил ему дозу пенициллина и, наложив повязку, занялся вторым раненым. У этого пуля засела в ребре, с внутренней стороны. Очевидно, ударила она на излете, потому что, пробив одно ребро, во втором просто остановилась. Но после операции выяснилось, что от смерти казака спасли газыри. А вот с извлечением пули пришлось повозиться. Дотянуться до нее Руслану было нечем. Такого длинного пинцета в его аптечке просто не было. В очередной раз выручила смекалка. Вытянув из двух трофейных винтовок шомпола, он приказал заточить их концы и, нагрев на огне, загнуть крючками. Связав железки ремнем, он осторожно ввел этот дикий инструмент в раневой канал и, кое-как дотянувшись до пули, принялся аккуратно захватывать ее крючками. Убедившись, что поймал, он принялся осторожно вытягивать пулю наружу. Из раны вся эта конструкция вышла с тихим хлопком, словно пробка из бутылки. Дав немного стечь крови и убедившись, что рана чистая, Шатун залил ее раствором пенициллина и, наложив шов, перевязал. Вкатив бойцу еще порцию антибиотика внутримышечно, Руслан отошел от телеги, служившей ему операционным столом, и, тряхнув головой, проворчал:

– Теперь все в руках Божьих.

* * *

В обратный путь они отправились на следующий день. Двигался отряд неспешно, потому как гонка по местным дорогам это способ добить раненых. К огромному удивлению Шатуна, оба казака пережили вечер и ночь после операции. Да, от потери крови и боли оба были слабы, но ни жара, ни каких-либо признаков воспаления не наблюдалось.

Из лагеря отряд вышел, уложив раненых и убитого на дроги, но очень скоро Руслан понял, что таким аллюром до города пострадавших они могут и не довезти. Приказав объявить привал, он велел казакам срубить несколько длинных жердей и устроить конные носилки. Из табуна трофейных коней выбрали четверку лошадей поспокойнее и, подвесив носилки на них, двинулись дальше. То и дело свешиваясь с