Три любовных романа. Лучшие из лучших — 1995. Сборник. - Салли Уэнтворт

— Значит, вы не видели Софи с тех самых пор, когда она играла Мэйзи? — сделав большие глаза, спросила Дженни. — Господи, должно быть, вы едва узнали ее!

— Я смотрю на нее новыми глазами, — согласился Кайл, но Софи не могла не почувствовать разящего сарказма за внешней безмятежностью его тона.

— Вы не удивились, увидев, что в жизни она настоящая красавица — сказала Дженни, легким движением ресниц сводя на нет свой комплимент.

Софи слишком хорошо знала повадки Дженни и все же каждый раз чувствовала себя задетой за живое. Дженни всегда умела выставить ее в невыгодном свете в присутствии мало-мальски привлекательных мужчин. Несмотря на всю их родственную и приятельскую близость, всякий раз, когда дело касалось мужчин, она внезапно превращалась в беспардонную и безжалостную стерву, для которой не существовало никаких запретов.

Кайл наконец оторвал свой взгляд от лица Софи и скользнул по ее фигуре, холодно и оценивающе.

— С тех пор вы очень изменились, — сказал он сухо. — Я вполне мог бы и не узнать вас, Софи.

— Да, — с трудом выдавила она, — после Брайтона я стала другой.

— Вы стали совершенно другим человеком, — констатировал он.

Теперь она знала наверняка, что Кайл не простил и не собирается ее прощать. И все же Софи не могла удержаться от того, чтобы не попытаться выяснить, есть ли у нее хоть какой-то шанс…

Она с трудом выдавила:

— Но ведь мы встречались после Брайтона, Кайл.

— Неужели? — с небрежной иронией спросил он. — Боюсь, что не помню.

Софи еле заметно покачала головой, пытаясь унять боль, нанесенную ей этими словами.

— А я все прекрасно помню.

— Как странно!

Напряжение, сквозившее в их словах, возбудило любопытство Дженни.

— Где же это было, Софи?

— Нам приходилось сталкиваться один или два раза, — сказала бесцветным голосом Софи, чувствуя, как ею овладевает тяжелое чувство отчаяния.

— Ну и, — упорствовала Дженни, — как получилось, что Кайл не знал, кто ты есть на самом деле?

— Твоя кузина очень талантливая актриса, — сказал с иронией Кайл, холодно глядя на Софи. — Кто знает, может быть, я действительно не узнал ее. Где же мы встречались с вами, Софи?

— Если вы не помните, — отчужденно сказала Софи, — то это вряд ли имеет значение.

— Но мне любопытно, — холодно улыбнулся Кайл. — К тому же вы заинтриговали свою кузину. Напомните же мне.

Софи почувствовала, как горячая краска заливает ее лицо.

— Мы встречались на Ямайке, — выдавила она из себя.

— На Ямайке? — На лице Кайла появилось выражение холодного удивления. — Но, милая Софи, я действительно не помню, чтобы мы там с вами встречались. Я пробыл там довольно долго, но определенно не помню никакой Софи Эспен.

Дженни следила за их разговором с неприкрытым любопытством. Кайл повернулся к ней, улыбаясь, включив на полную мощь всю силу своего обаяния.

— Как приятно видеть двух таких красивых женщин вместе, — сказал он. — Вы выглядите совсем как родные сестры. Софи рассказывала мне о вас.

— В самом деле? — кокетливо улыбнулась Дженни.

— Она сказала, что вы не только красивы, но и очень умны, и, насколько я вижу теперь, это вовсе не преувеличение. — Он окинул Дженни неспешным оценивающим взглядом. — Однако сейчас все внимание направлено на вашу кузину.

— О, у нас разные таланты, — весело рассмеялась Дженни. — У нас никогда не было конкуренции.

— За исключением мужчин? — мягко предположил Кайл.

— О Кайл! — промурлыкала Дженни. — Мне никогда не нужно было конкурировать с Софи из-за мужчин.

— И я могу понять причину, — многозначительно сказал Кайл. — Чудовищно несправедливо, что такая яркая, полная жизни женщина, как вы, должна заточить себя в затхлом царстве математических формул.

Для Дженни слова Кайла были настоящей музыкой. Она торжествующе посмотрела на Софи.

— Нет-нет. Математика не такая уж затхлая наука. На самом деле большую часть времени я провожу у громадного компьютера, который буквально сверкает чистотой.

— В лаборатории, где никому нет дела до вашей красоты. Неужели ваши профессора не видят, что у них под носом пропадает такая прелестная женщина? — Он как бы ласкал ее своим голосом, и Софи увидела, как Дженни кокетливо опустила ресницы.

— Вообще-то, — лукаво заметила Дженни, — некоторые из них вполне способны оценить настоящую женщину.

Кайл снисходительно усмехнулся.

— Я думал, что в вашей среде такого не бывает.

— Очень даже бывает, — с явным намеком сказала Дженни, — можете мне поверить.

— Вот как! — воскликнул Кайл. — Ну что ж, меня это не удивляет. Вас невозможно нс оценить.

Они совершенно не обращали внимания на Софи. Она чувствовала себя полной идиоткой, и от нелепой двусмысленности своего положения ее начало подташнивать. Глаза Дженни радостно сияли. Она буквально купалась в лучах его внимания.

— Во всяком случае, — продолжала она, — как банкиру вам самому должна быть не чужда математика, не так ли Кайл?

— О да. Я всегда любил чистоту прикладной математики. Цифры никогда не лгут. Они не обманывают, не пытаются ввести в заблуждение или притвориться тем, чем они не являются.

— Как раз это-то и привлекает меня в математике! — воскликнула Дженни. — Мне нравится ее недвусмысленная прямота. Она всегда дает честный ответ, или почти всегда. В жизни же все не так.

— Верно, — сказал Кайл. Он выразительно посмотрел на Софи. — В жизни все не так, и люди устроены иначе. Больше всего я ненавижу нечестность. Она мне просто омерзительна.

Софи чувствовала, что ее бедное сердце готово выскочить из груди. Все оказалось намного хуже, чем она предполагала. Он был не просто равнодушен к ней: Софи достаточно хорошо знала Кайла, чтобы не почувствовать, что в нем бушует огонь яростного гнева. О том, чтобы простить ее, не могло быть и речи. Внезапно она четко осознала, что он не успокоится до тех пор, пока не заставит ее заплатить за нанесенную ему обиду.

— Вы не согласны со мной, Софи? — с явным вызовом спросил он.

— Возможно, — тихо сказала она, — но у цифр нет сердца. А там, где нет сердца, не может быть и лжи, так же как и любви.

Кайл небрежно взял за руку Дженни.

— Вы с этим согласны?

— Вообще-то я не специалист в так называемой истинной любви, — самодовольно промурлыкала она. — Лично я считаю все это бессмысленной и сентиментальной чушью. Я предпочитаю простые, откровенные отношения… — она взглянула на Кайла из-под густых темных ресниц, — без всяких там эмоциональных струн.