Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки - Стивен Стюарт

Немалый ущерб понес Израиль и в области своих международных отношений. Прежде всего Франция резко изменила свою политику. До сих пор, и это даже стало традицией, потребность Израиля в самолетах и вооружении удовлетворяла именно Франция. Изменение политики сказалось на этих поставках.

Министерство иностранных дел Израиля безуспешно пыталось спасти хоть какие-нибудь из прежних связей. Де Голль оставался непреклонен. Он никогда не простил Израилю этой ошибки, и Израиль тяжело расплачивался за нее в течение нескольких лет.

Это хорошо известно тем, кто занимается историей франко-израильских отношений.

Глава девятнадцатая

Президент де Голль после Шестидневной войны резко изменил свое отношение к Израилю. Неизвестно, в какой мере в этом сыграло роль «дело Бен-Барки». Проясниться эта ситуация может лишь после того, как будут рассекречены французские официальные документы, относящиеся к этому периоду.

Если бы не личная неприязнь де Голля к Израилю, он мог бы оказывать поддержку арабам и не доводя до крайних пределов враждебность своей политики по отношению к еврейскому государству.

После Шестидневной войны Франция установила жесткое эмбарго на продажу всех военных материалов Тель-Авиву. Израилю было отказано в экспортных лицензиях на оборудование, которое было уже ранее заказано. И это, несмотря на подписанные уже соглашения, а в некоторых случаях и оплаченные счета.

До сих пор Израиль привык считать Францию одним их своих надежных союзников и поставщиков вооружения. В 50-х годах, когда израильтяне метались по всему миру в поисках оружия, на их просьбы откликнулась Франция — в первую очередь по соображениям идеологическим, хотя она и вообще была одним из самых активных в мире поставщиков оружия.

В 1954 г. между Францией и Израилем было заключено секретное соглашение о продаже самолетов «Ураган». Вскоре после этого Израиль смог получить из Франции «Мистер-2» и «Мистер-4».

После войны за Суэц чехи и русские начали поставку современного оружия, в том числе МИГов, арабам. Израильтяне приобрели французские бомбардировщики «Мираж», которые вновь обеспечили ему превосходство в воздухе. Это не означало, что «Миражи» были лучше МИГов. Но израильские специалисты — проектировщики и инженеры — модифицировали «Миражи» (которые были сделаны в расчете на ведение войны в Северной Европе) в соответствии с тактическими и стратегическими потребностями Израиля, а также с особыми климатическими условиями на Ближнем Востоке.

Как только Шестидневная война закончилась, де Голль отменил поставку пятидесяти новых самолетов «Мираж-3», заказанных и оплаченных Израилем уже давно.

Израильские военно-воздушные силы были полностью ориентированы на систему «Мираж». Даже согласие американцев продать Израилю «Фантомы» не спасло бы положения. Отказ Франции означал, что зря были затрачены огромные финансовые средства на сложное электронное оборудование, приобретенное в расчете на французские самолеты и годное только для работы с ними.

Перспектива выглядела зловеще.

Никогда еще Израиль не был в такой изоляции. Его обороноспособность полностью зависела от доброй воли других государств. Каждое из них могло в любой момент изменить свою политику и отказать Израилю в оружии так же, как это сделала Франция. Этого можно было ожидать в моменты для Израиля наиболее острые, когда страны-поставщики вынуждены будут принимать важные решения и выбирать себе союзников.

Кабинет министров Израиля пришел к выводу, что израильской авиационной промышленности необходимо выделить фонды для постройки собственных бомбардировщиков, и при этом лучших в мире. Комитет, созданный для рассмотрения этого вопроса, отреагировал быстро и пришел к самым пессимистическим заключениям: чтобы Израиль создал свой бомбардировщик, потребуется примерно десять лет. К тому же, учитывая, что Израиль начинает практически с нуля, нет гарантии, что будущий самолет к моменту выпуска не окажется устаревшим по сравнению с русским, американским, английским и французским того же времени.

Казалось, вывод между тем напрашивался сам собой. Надо было построить самим точную копию «Миража», с которым израильские инженеры были хорошо знакомы. На первый взгляд, это казалось делом несложным. Почему не разобрать на части один из «Миражей» и не скопировать его? Идею эту специалисты тут же высмеяли. Современный бомбардировщик содержит более миллиона компонентов. Каждая часть перед сборкой подвергается многократным испытаниям для установления допустимых отклонений от стандарта, которые воспроизвести невозможно, если нет чертежей, по которым они создавались.

Швейцария, например, затратила шесть лет на то, чтобы выпустить «Мираж», на который получила лицензию. При этом она имела доступ ко всем чертежам и могла всегда рассчитывать на техническую помощь французских инженеров. К тому же она не испытывала тех финансовых затруднений, какие испытывал Израиль. Бомбардировщик в определенном смысле напоминает человеческий организм, объяснял министрам один из израильских инженеров. В течение многих сотен лет врачи оперируют человека, и тем не менее никому еще не удалось создать его заново.

Каким образом Израиль разрешил свою задачу, стало известно примерно через два года, когда 20 сентября 1969 г., в субботу, в 4.00 житель швейцарского городка Кайзераугст, расположенного около границы с Германией, владелец небольшой транспортной компании, занимающейся перевозкой товаров на грузовиках, заметил, что его служащий Ганс Штрекер загрузил в «мерседес» какие-то большие картонные коробки и уехал с ними. Ротцингер тут же заглянул на склад и обнаружил там еще три такие же коробки. Две из них оказались пустыми, а в третьей лежали чертежи. Он вытащил один из них и стал рассматривать. В правом верхнем углу крупными буквами было написано «Сользер», — название всему миру известной фирмы, которая занималась производством авиационных двигателей и исследовательской работой в этой области. Ниже было начертано: «лайсенс — „Сеникама“». Что это значит, Ротцингер тогда не знал, но позднее выяснил — надпись указывала, что детали, к которым относился чертеж, производились по лицензии французской фирмы «Сеникама», выпускающей авиационные моторы. В правом верхнем углу, кроме того, стоял штамп, смысл которого сомнений не вызывал. Чертеж, было сказано, должен храниться как секретный военный документ в соответствии с положениями военного уголовного права.

Ротцингер спросил у рабочих, не видели ли они, когда эти коробки прибыли. Ему объяснили, что Штрекер уже в течение нескольких месяцев привозит на склад, а затем вывозит оттуда такие коробки. Как это ни странно, но Ротцингер в полицию не пошел. Он дождался возвращения Штрекера. Штрекер не стал отпираться. Коробки, сказал он, перебрасываются через границу и доставляются в израильское посольство в Бонне. Ротцингер потребовал от него предъявления какого-нибудь документа, подтверждающего легальность этой операции. В противном случае он не разрешит ему забрать со склада оставшиеся там коробки, заявил он. Последовала перебранка, после которой Штрекер ушел. Ротцингер опять же в полицию не обратился, а стал самостоятельно расследовать это дело. Беспокойство его возросло еще больше, когда он выяснил, что Штрекер хранил свои таинственные коробки не только на швейцарском складе Ротцингера, но время от времени использовал для этой цели и принадлежащее Ротцингеру в Германии, по ту сторону границы, небольшое депо в Лозингере.

Вечером этого же дня, в 8.30, Ротцингер сообщил о своих наблюдениях полиции. Полицейские в надежде задержать Штрекера дежурили около склада всю ночь. Но он не явился. Тогда они конфисковали документы и поставили об этом в известность официальные власти. Неделю спустя в доме Штрекера был произведен обыск, который никаких результатов не дал. 29-го числа был выдан ордер на арест Штрекера.

Так раскрылась эта потрясающая воображение акция, проведенная Мосадом и Военной разведкой совместно. Они попросту украли бомбардировщик «Мираж», который де Голль не захотел продать Израилю. Израильтяне полагали, что имеют на это моральное право.