Женщина его мечты - Виктория Александер

— И, несомненно, до Франции с другой стороны. Делия не обратила внимания на насмешливые нотки в его голосе.

— Да, конечно. Жаль, что уже стемнело. Мне хотелось бы увидеть многое отсюда. — Она сжала его руку. — Действительно, необычайное приключение!

— Я хотел бы, чтобы ты увидела еще кое-что. — Тони повел ее к восточной стороне галереи, где горизонт уже окончательно потемнел и начали появляться звезды. Он встал позади нее и обнял, направив на восток. — Вот смотри.

Она устремила взгляд в темное небо.

— Как чудесно, Тони. Действительно, чудесно, но я не совсем понимаю…

— Видишь звезды, Делия? Ты говорила, что хотела бы дотронуться до них. Я приблизил тебя к ним, как только мог.

У нее перехватило дыхание, и она с трудом сдерживала желание закричать. Ее до глубины души тронул такой подарок. Ей никогда не дарили ничего подобного.

Тони положил к ее ногам Лондон и весь мир, а также преподнес звезды. Поистине необычайное приключение!

Она еле смогла сдержать подступившие к горлу слезы.

— Как прекрасно! Он тихо рассмеялся.

— Отсюда все выглядит совершенным. С высоты небес не видны проблемы на улицах и все кажется незначительным.

— По крайней мере пока мы не спустились на землю, все прекрасно.

— Все только иллюзия.

— Вздор. — Она сделала глубокий вдох. — В данный момент моя жизнь прекрасна, и она не иллюзия. Возможно, чудо. Знаешь, я помню время, когда мне казалось, что жизнь никогда уже не будет радостной для меня. А сейчас я стою на вершине мира и могу коснуться звезд благодаря человеку, которого люблю.

Он крепче прижал ее к себе.

— Ты любишь меня, Делия?

— Да, Энтони Сент-Стивенс. Я убеждена в своем чувстве. — Она немного подождала, что он ответит. — Тони?

— Да?

— Теперь твоя очередь.

— Для чего? — спросил он невинным голосом.

— Тони!

— Я полагал, что, положив целый мир к твоим ногам, я выразил свои чувства лучше всяких слов.

— Иногда нужны и слова.

— Хорошо. — Он драматично вздохнул и повернул ее к себе лицом. — Филадельфия Эффингтон Уилмонт, я люблю тебя. — Тони взял ее руку. — Я люблю твою нелепую страсть к приключениям и твое не менее пылкое желание пренебрегать правилами, даже если им трудно не следовать. Люблю твою доброту и чувство ответственности за тех, кто служит тебе. — Он посмотрел ей в глаза. — Люблю твою утонченность и то, как ты приподнимаешь подбородок в момент решимости и как сжимаешь руки, когда нервничаешь. Люблю твой ум и твое доброе сердце. Мне нравится, что ты способна признавать свои ошибки, продолжая совершать их. Но больше всего мне нравится твоя смелость, которую я в тебе не предполагал. И не представляю, что может заставить меня разлюбить тебя.

Она заглянула в его глаза и увидела в них отражавшиеся звезды.

— И меня тоже ничто не заставит разлюбить тебя.

— Ты уверена? — На его губах появилась лукавая улыбка, хотя голос оставался напряженным.

— Я никогда в жизни не была более уверена в чем-либо. Он вопросительно приподнял бровь.

— А что, если я совершу какую-нибудь гнусность?

— Я прощу тебя, — поведала она.

— А если я уже совершил что-то действительно нехорошее? В прошлом?

Я думаю, что бывший шпион небезгрешен, но меня не касается его прошлое, и мне не хочется ничего знать о нем. Если, конечно, ты не заявишь, что у тебя есть где-то жена и семеро детей. — Она пожала плечами. — Не могу представить, что ты способен сделать то, чего я не могла бы простить.

— В любом случае? — Он сосредоточил на ней свой взгляд и смотрел так долго, что у нее внутри все сжалось от нехорошего предчувствия. — Что, если я скажу…

— Да? — Она затаила дыхание.

— Вроде того, что у меня не семь, а дюжина детей и не одна жена? Ты также простишь все?

— Не знаю. — Она удержалась от смеха, почувствован облегчение, и с серьезным видом покачала головой.

— Значит, ты не любишь детей? А я надеялся, что у нас будет дюжина собственных.

— О, я очень люблю детей, хотя дюжина — многовато Восемь или около того — вполне достаточно. Но вот с другими женами мне будет трудно ужиться. — Она серьезно посмотрела на него. — У тебя действительно есть жены и дети!

— Я не думаю, однако… — Он задумчиво сморщил лоб, затем покачал головой. — Нет, я не совсем уверен, что у меня где-то не затерялись жены или дети.

— Что еще мне следует знать? Сейчас превосходный момент и подходящее место для признания.

Он рассмеялся:

— Должен сказать, что признания даются мне не легче, чем тебе.

— Тем не менее сейчас твой шанс. Возможно, единственный, который я предоставляю тебе. — Она обвили руками его шею. — Признайся мне в своих грехах, лорд Сент-Стивенс, очисти душу, расскажи мне все.

Он снова сделал паузу, гораздо более долгую, чем требовалось, по ее мнению. Вероятно, он не привык в прошлом так легко идти на откровенный разговор. И вполне понятно. Он многие годы вел скрытный образ жизни. Когда-нибудь Тони, возможно, и откроет ей свои давние секреты.

— Мне не в чем признаваться, кроме того, что я люблю тебя. — Он крепко обнял ее. — И что бы ни случилось потом, я всегда буду любить тебя.

— А я тебя, — ответила она с пылким чувством, которое переполняло ее.

Он отыскал в темноте ее губы и поцеловал так крепко, что у нее перехватило дыхание. Словно своим поцелуем он, как печатью, скреплял данное обещание. Или целовал в последний раз.

Наконец он оторвался от нее.

— Пожалуй, нам пора идти. Думаю, наш проводник заждался нас.

Она развернулась в его объятиях, чтобы перед уходом еще раз взглянуть на город. Над головой сияли звезды, а внизу светились городские огни.

— Мне все равно, Тони, иллюзия это или нет, но в данный момент нет ничего более прекрасного. Перед нами простирается город и сама жизнь с ее необычайными приключениями. И еще я думаю, что, хотя ощущение прекрасного может быть мимолетной иллюзией, мы будем жить счастливо до конца наших дней.

— Полагаю, ты абсолютно права, любовь моя. В данный момент на свете нет ничего более прекрасного, и это только начало. Хотя я вдруг вспомнил, — он потерся носом о ее шею сбоку, — что твоя спальня, так чудесно сочетающаяся с цветом твоих глаз, тоже выглядит довольно прекрасной.

— Ты уверен?

— Не совсем. По правде говоря, я не запомнил точно цвета комнаты. — Он покачал головой с притворным сожалением. — И мне хотелось бы еще раз их увидеть, чтобы убедиться в правоте своих слов. Я, кажется, сойду с ума, если не смогу попасть туда.

— Что ж, ничего не поделаешь, придется еще раз показать тебе мою спальню. — Она постаралась сдержать смех, испытывая восхитительное предвкушение, охватившее ее. Она жаждала вернуться с ним в свою спальню. — Мне очень не хотелось бы видеть тебя сумасшедшим.