Королевская охота - Амеде Ашар

— Я здесь, маркиз, — произнес он.

— Это просто засада, я вижу, — заметил аббат. — Двое против одного. Поступок, достойный дворянина.

— Вы знаете, что я дерусь один, — возразил Эктор.

— Вижу! — аббат бросил презрительный взгляд на брата Иоанна.

— Этот человек здесь, чтобы помешать вашему бегству.

— Вы уверены, что я намерен бежать? — спросил надменно шевалье.

— Вам я не доверяю. Вы в моих руках, я вас не выпущу.

— Вы, стало быть, твердо уверены в моей смерти? — спросил аббат с насмешливым видом. — Как и в первый раз?

— Несколько больше.

— Позвольте мне в этом усомниться.

— Ваше сомнение будет недолгим, — ответил Эктор, вырывая шпагу.

Шевалье, наблюдавший за поведением маркиза и брата Иоанна, не последовал их примеру, хотя его шпага, брошенная на стол, была на расстоянии вытянутой руки.

— Разве вы меня не поняли? — спросил Эктор. — Ведь я слишком долго ждал.

— Тем легче подождать еще. У нас впереди целая ночь.

— Я даю вам только пять минут…

— Это немного.

— Через час вы можете выскользнуть у нас из рук, — сказал Эктор, делая несколько шагов вперед. — Разве не может быть где-нибудь тут потайной двери, через которую вы скроетесь?

— Поищите.

— Хватит…Наши шпаги уже знакомы, все остальное — слова.

— Их теряют столько, что не стоит обращать на это внимание. Но если вы хотите драться, я согласен.

— Вы знаете, что я могу обойтись и без вашего согласия, — гордо заявил Эктор.

Шевалье слегка поклонился.

— Ваши манеры не забыты, маркиз, при необходимости вы замените дуэль убийством.

— Мсье! — вскричал Эктор.

— Что ж, разве этот честный малый, вас сопровождающий, — возразил аббат с невозмутимым хладнокровием, — здесь не для того, чтобы помочь вам, если надо, потихоньку меня зарезать?

Пустынник одобрительно кивнул.

— Видите, мы все с этим согласны, — продолжал шевалье.

Видно было, что шевалье хотел выиграть время. Однако его взгляд был спокоен — он не прислушивался, как человек, ожидающий посторонней помощи, и не поглядывал на небольшие часы, стоявшие на камине. Между тем его осанка, бесстрастные движения, рассчитанная медлительность речей — все обличало принятое намерение продлить объяснение.

Эктор стоял против шевалье, не сводя с него глаз.

— Жив! Он жив, — повторял он, как эхо.

Шевалье поднял глаза, как дипломат, пользующийся случаем возобновить прерванный разговор.

— Это вас удивляет? — спросил он.

— Вы же лежали на земле, почти умирающий, кровь текла у вас из горла…

— Да, я получил две раны, и их следы ещё не изгладились, — сказал аббат, расстегивая платье. — Видите, вот они, — прибавил он, показывая на два белых шрама на груди и шее. — Признаюсь, это были две широкие двери, открытые для смерти.

— Однако она не пришла!

— Честный воин умер бы двадцать раз после такого славного удара, но он выжил! — вскричал пустынник.

— Уезжая из замка Волшебниц, Кок-Эрон оставил вас при последнем издыхании, — произнес Эктор. — Почему же в Авиньоне распространилась молва о вашей смерти?

— Эта молва — следствие моей шутки. Однажды утром я приказал вместо себя похоронить в часовне замка бревно, которое вы найдете при случае под надгробной доской, — продолжал аббат, — так что мое пребывание в замке не могло быть потревожено.

— Ага! — сказал Эктор. — Следовательно, вы имели на то личные опасения?

— Человек, подобный мне, не способен оставаться в мире с правосудием…Оно уже причинило мне немало неприятностей.

— И вы в этом признаетесь?

— Почему же нет? Самые честные люди бывают подвержены заблуждениям. К тому же я здесь не читаю курса добродетели. Мы знакомы уже десять лет и можем быть друг с другом откровенны.

— Что же, продолжайте, — кивнул Эктор.

— Ваше любопытство слишком справедливо, чтобы я отказался его удовлетворить. Да, вы владели сильной и верной шпагой, маркиз. Я выздоровел только после шестимесячной болезни. Скажу вам, что в глубине сердца я произнес клятву Ганнибала…И вы знаете, сдержал ли я её.

— Знаю.

— О, между нами ещё не все кончено.

— Мне кажется, — сказал Эктор, упершись шпагой в пол, — что вы принимаете конец за начало.

— Словом, — продолжал шевалье, не поморщась, — выздоровев, я решился покинуть замок Волшебниц. К тому же причин, принудившие меня искать убежища у доброй женщины, уже не существовало.

— Конечно, это были причины, о которых умалчивают, но о которых догадываются.

— Правосудие так придирчиво! Притеснять аббата под предлогом, что он передал неприятелю план военных действий — что за мелочность…

Эктор с трудом подавил в себе отвращение. Любопытство, пробужденное рассказом, заставило его сдержаться.

— Видно, что вы не привыкли к подобным речам, — продолжал аббат, — но если будет случай встретить меня ещё когда-нибудь, вас ничто более не удивит.

— Ну, — сказал Эктор, — этот случай я нашел, одного его для меня достаточно.

— Вы рано запели, мой молодой петушок. Но оставим это и возобновим наш разговор там, где мы его прервали.

Брат Иоанн сделал шаг, потом другой, приблизился к ближней от него стене и украдкой осмотрел её. Речи и хладнокровие шевалье казались ему подозрительными. Медленно насвистывая сквозь зубы, он обошел кругом комнату, шаря во всех углах и ища повсюду, не скрывалась ли где потайная дверь.

Шевалье притворился, что не замечает этого, но неуловимая улыбка промелькнула на его губах. Затем он продолжал:

— Итак, я весело отправился в путь верхом в одежде, придававшей мне вид зажиточного странствующего студента. Счастье, некоторое время мне непокорное, не позволило мне ехать в Италию, где я надеялся вас встретить. Но в ту минуту, когда я отчаялся вас где-нибудь настигнуть, счастье обернулось и поставило вас на моей дороге. Не помните ли вы нашего разговора на краю бассейна, посреди которого плакала унылая наяда?

— Помню, — отвечал Эктор.

— С того дня я решил часто доставлять вам о себе известия, и это мне счастливо удавалось до сих пор.

Эктор, которого слова шевалье погрузили в бездну воспоминаний, поднял глаза на собеседника и сделал несколько шагов вперед. Его губы тряслись, ноздри раздувались.

Вдруг шевалье схватил со стола шпагу.

— Что же! — вскричал он, — мне ли напоминать вам о том, что привело вас сюда?

Эктор выпрямился при звуке его резкого голоса и поднял шпагу.

— Так начинайте! — воскликнул он, топнув ногой.

Шевалье сделал три шага и стал против маркиза. В ту же минуту их шпаги скрестились. Пылкость шевалье и быстрота его нападения на Эктора, тогда как минуту назад он, казалось, так мало желал начать эту дуэль, сильно беспокоили пустынника. Боясь какого-нибудь обмана, он оставил свое место и приблизился, положив руку на эфес своей шпаги. Но все в комнате оставалось по-прежнему, и он вскоре успокоился.