Безумием мнимым безумие мира обличившие - Автор Неизвестен

К сожалению, не сохранилось ни фотографий, ни рисунков матушки. Несколько раз пытались ее фотографировать. Матушка не пряталась от объектива, но говорила: «Ничего у вас не получится». И в самом деле, каждый раз негативы оказывались засвеченными. Была единственная фотография на паспорте, но его сдали после кончины старицы.

Матушка никогда не пользовалась врачебной помощью (хотя других благословляла обращаться к врачам). Когда у нее случилось воспаление легких, привезли в дом врача без ее ведома, но матушка его не приняла, указав на иконы: «Вот наши врачи!»

Молилась матушка Ольга непрестанно. Ночью ее никто не видел спящей. Обычно она одевалась во все монашеское и уходила куда-то молиться на ночь. Если оставалась в доме, то всю ночь ходила по комнатам, шептала что-то, молча стояла у икон и снова ходила по комнатам, делала множество земных поклонов. Часто будила спящих в доме: «Вставайте, ведь все проспите! Молиться надо!» Днем поспит час-два, и то не каждый день. И когда спала, у нее губы шевелились — видимо, во сне молилась Иисусовой молитвой. Бывало, не спала по трое суток.

Каждый день появлялись в матушкином доме новые люди. Тех, кому негде было ночевать, матушка оставляла у себя. Ложились по несколько человек на кровать, стелили матрацы на полу. Однако спать ночью удавалось редко, так как матушка ходила по комнатам, нарочно роняла что-нибудь, задевая за вещи, чтобы наделать побольше шума и разбудить спящих. Каждый раз придумывала какой-нибудь новый повод, чтобы не дать спать, и призывала помолиться ночью. Но замечательно, что после этих бдений никто не чувствовал себя усталым или недовольным. Когда человек уставал и нуждался в отдыхе, по матушкиному указанию в квартире наступала полная тишина.

Еще одна история, связанная с ночной молитвой и печкой. Однажды глубокой ночью, когда закончили молиться, матушка замотала двери веревкой, завесила окна и сказала всем, кто был в доме: «Ложитесь спать, сейчас к нам приедут. Но вы спите и не просыпайтесь». И сама легла на постель и демонстративно захрапела.

Вдруг около дома остановилась машина, загремел топот многих людей по коридору, в дверь начали сильно стучать. Открыли — а в коридоре пожарные в касках, сапогах: «У вас пожар, весь верх горит, пожар». Подбежали к печке — там уже все прогорело. Никакого пожара. Просто матушка собрала множество горючих предметов, набила ими печку и подожгла. Из трубы пошел дым, соседи наверху всполошились и вызвали пожарных. Матушка была страшно довольна всем происходившим и сказала: «Вот хорошо-то, старухи наверху ночью и помолились».

Одна из дочек рассказала матушке о своей беде и спросила, что делать. Та ответила: «Молись Божией Матери — Она укажет». Возвращаясь от матушки на электричке, разговорилась с севшей рядом незнакомой женщиной, которая рассказала о своем деле и о том, как она его разрешила. Ситуация оказалась настолько похожей, что матушкиной дочке стало ясно, как ре шить свою проблему.

Часто после посещения матушки ответы на недоуменные вопросы посылались через окружающих, иногда совсем незнакомых людей.

Матушка постоянно заставляла своих дочек молиться или читать что-нибудь духовное. Как она любила, радовалась, когда около нее молились или приходили те, кто любит молиться! После таких соборных молитв она вся сияла, ласкала своих дочек и говорила: «Какие у вас глазки золотые сегодня, дочки!»

Одна из дочек вспоминает: «Однажды дала матушка прочесть главу Евангелия вслух. Потом посмотрела в глаза и говорит' «Знаешь, как молятся монахи за весь мир?»

Еще одно воспоминание: «Лето, август, жара и духота невозможная. Вдруг матушка вскакивает и выбегает из дома. Я бегом за ней (в последние годы жизни мы боялись отпускать матушку одну) — не успела ни платка надеть, даже дверь не закрыла на ключ. А матушка бегом к Яузе, и дальше, дальше, да так быстро, что еле успеваю за ней. Догоняю ее и прошу: «Матушка, ведь жарко, тяжело, давайте отдохнем!» А она ничего не отвечает. Так бегали по Москве почти пять часов. Я совершенно выбилась из сил, да и матушка, видно, устала. Остановились где-то в Лефортове у большого старинного дома. Матушка сказала: «Постоим, отдохнем… А люди спят. Вот куда я привела тебя. Видишь, какие цветы благоуханные, какая гора красивая. Ты сама никогда не пришла бы сюда. А люди спят…»

Думается, что матушка говорила о красоте духовной в человеке и в городе, который она видела ясно по дару от Господа. А люди спят, то есть не трудятся духовно, не молятся и не видят этой красоты.

Во время своих многочасовых походов по Москве старица Ольга постоянно трудилась с людьми. Вспомним один из упомянутых в начале нашего рассказа способов, которым блаженная вразумляла людей и помогала им.

Часто матушка, взяв с собой кого-либо из дочек, накручивала тяжелый тюк (или два наперевес) с тряпьем, взваливала на спину и уходила в город. В течение всего дня она подходила то к одному, то к другому человеку, ласково обращалась к нему с просьбой помочь ей понести вещи. Редко кто отказывал. Взваливал человек (это были и мужчины, и женщины) на себя тяжелый груз и шел вместе с матушкой туда, куда она указывала. Наконец помощник или помощница уставали (или начинали торопиться), извинялись, что не могут дальше помогать, и уходили. Матушка благодарила, кланялась, обещала помолиться и тотчас выбирала нового помощника. Это продолжалось с раннего утра до позднего вечера. Конечно, матушка выбирала тех, кто нуждался в помощи, в тепле, ласке, участии. Люди, помогавшие нести матушкин груз, уходили с иным лицом, радостные и успокоенные.

Иногда выбегала матушка на Садовое кольцо, вставала на дороге среди мчавшихся машин и кричала: «Караул, человека задавили, остановите, задавили человека, стойте!» При этом называла имена погибших под колесами.

Не случайны были маршруты старицы Ольги по Москве во время ее многочасовых походов. Однажды одна из ее духовных дочек (ей было лет 27–28) решила проследить, где матушка ходит, но выдержала только 3 часа пути. Они прошли от Таганки к центру и дальше. Матушка останавливалась около закрытых храмов. Так она Москву обходила сотни раз, как свое владение.

Блаженная старица была особенно близка по духу к покровителю первопрестольной — святому благоверному князю Даниилу Московскому. Напомним, что в 50-е годы мало кто слышал о святом покровителе Москвы. Трудно было себе представить, что когда-нибудь откроется для службы Данилов монастырь. И в это время матушка всякий раз нуждающимся устроить дела в Москве (шла ли речь о работе или о получении жилья) велела заказывать молебен преподобному Даниилу Московскому.

Великие