Куйбышев - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе

— Что еще за виза? Не на границе же мы.

Редактор меняется в лице.

— Ты. что? Неужели не допер?! Куйбышев член Политбюро, председатель ВСНХ. Без визы невозможно… Ох!

Теперь больше терять нечего. Зубов в комнате репортеров берет трубку городского телефона.

— Кабинет председателя ВСНХ, быстро!

Соединяют с помощником Куйбышева.

— Говорит Николай Зубов из «Вечерней Москвы». Товарищ Куйбышев дал мне сегодня интервью. Так вот, редактор требует визы.

— Минутку, я доложу Валериану Владимировичу.

Чуть погодя:

— Товарищ Зубов, давайте редактора к телефону. Может быть, согласится на мое устное свидетельство. Потом вооружим его бумагой для полного спокойствия.

Редактор заверяет, что вполне готов удовлетвориться разговором с товарищем Куйбышевым по телефону. Интервью идет в номер. Валериан Владимирович благодарит…

Интервью — в разгар событий, а историческое описание — по прошествии времени.

Так, в семидесятом в многотомной Истории Коммунистической партии:

«Внимание конференции было сосредоточено на обсуждении и принятии первого пятилетнего плана развития народного хозяйства. С докладами по этому вопросу выступили А. И. Рыков (председатель СПК СССР), Г. М. Кржижановский (председатель Госплана СССР) и В. В. Куйбышев (председатель ВСНХ).

В своем докладе Рыков много говорил о трудностях выполнения пятилетнего плана и почти ничего — о путях их преодоления. В его выступлении прозвучало серьезное сомнение в реальности осуществления плана. Кржижановский дал общую характеристику пятилетнего плана, показал его преемственную связь с ленинским планом ГОЭЛРО. Третий докладчик — Куйбышев — обосновал необходимость высоких темпов роста тяжелой промышленности, обратил внимание делегатов на большую роль качественных показателей в выполнении плана: увеличения производительности труда, снижения себестоимости промышленной продукции, повышения урожайности.

…В обсуждении докладов приняло участие 37 делегатов. Они одобрили проект первого пятилетнего плана развития народного хозяйства Советского Союза. Вместе с тем они подвергли резкой критике доклад Рыкова, проникнутый недоверием в реальность заданий пятилетнего плана».

Определилось достаточно давно. Еще при первом упоминании на партийном съезде единого хозяйственного плана. Даже не самого плана. Тогда, в апреле двадцатого, его не существовало. Было только доброе намерение. Один параграф в резолюции IX партийного съезда: «Основным условием хозяйственного возрождения страны является неуклонное проведение единого хозяйственного плана, рассчитанного на ближайшую историческую эпоху». Намечалось в первую очередь восстановить транспорт, чтобы обеспечить подвоз хлеба, топлива и сырья, увеличить добычу угля, руды, поднять выплавку металла, энергично начать развитие машиностроения.

Тут же, нисколько не откладывая, с категорическим «нет!» выступили А. И. Рыков и Н. И. Бухарин. России-де органически чужд перспективный план. Да и что планировать? Развитие машиностроения и вообще производство средств производства в обозримые годы невозможно, вовсе исключено.

Для пущего посрамления сторонников «утопического плана» последовали обильные ссылки на книгу профессора В. И. Гриневецкого «Послевоенные перспективы русской промышленности». Всем известно, профессор — один из крупнейших русских техников, а что он пишет? «Чтобы кое-как заштопать наиболее зияющие дыры в хозяйственном организме России, жизненный уровень преобладающей части населения на десятилетия должен быть сведен до самого низкого уровня; естественные богатства должны быть предоставлены иностранному капиталу в обмен на многомиллиардные займы. Громадный приток иностранных капиталов является необходимым условием экономического возрождения России и восстановления ее промышленности».

Достоинств самого Гриневецкого съезд дебатировать не стал, и переизданию книги никто не препятствовал. Только всеми голосами против Рыкова и Бухарина было принято решение составить единый хозяйственный план восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства. И особенно электрификации страны. Ленина рука!

Чтобы всего не ворошить — прямо к марту 1928 года. Политбюро отклоняет предложенный Рыковым промышленно-финансовый план и поручает комиссии в составе Кржижановского, Куйбышева и Орджоникидзе изыскать средства для строительства новых заводов. Комиссия свое сделала. Нашла ресурсы для сооружения Сталинградского тракторного, Керченского и Кузнецкого металлургических заводов, Мариупольского трубного, Уральского завода тяжелого машиностроения, Ростсельмаша и других.

В октябре прямая схватка Куйбышева с Рыковым на заседании Совета Труда и Обороны. Рыков о спокойствии рынка, о двухлетке преодоления товарных трудностей. Куйбышев об индустриализации, о пятилетке гигантского развития. Золотой середины не будет. Ни доверия, ни сотрудничества — никогда.

В ноябре на Пленуме ЦК Рыков «предупреждает», что страна не сможет выдержать «взятых темпов индустриализации, быть может даже меньших». Не откладывая, Куйбышев от имени ВСНХ публикует проект пятилетнего плана. Впервые во весь голос говорится, что крупная промышленность должна развиваться не по придуманному буржуазными экономистами закону «затухающей кривой», а нарастающими темпами.

И перед самой апрельской конференцией на расширенном заседании Совнаркома и СТО Куйбышев, Чубарь, представители союзных республик добиваются принятия оптимального варианта пятилетки (многие месяцы обязательно фигурируют два варианта — отправной, рабочий, и оптимальный, для условий особенно благоприятных) в качестве единственного государственного плана. Рыков тоже «за». Если только усилия первых двух лет будут сосредоточены на…достижении рыночного равновесия. Каждому свое! Место в истории тоже свое…

Хотя Валериан Куйбышев еще попытается образумить, удержать Рыкова у последней черты. «Тов. Рыков, к сожалению, до сих пор не понимает всей глубины своих разногласий с партией, не понимает того, что дело идет не о том или другом проценте роста или той или другой оценке отдельных трудностей. Дело в том, что… были две прямо исключающие друг друга политические линии. Со стороны партии это была борьба за ту принципиальную политическую линию, которая дала сейчас такие ощутительные победы социализму; со стороны правой оппозиции была борьба за ту линию, которая, если бы она победила, повела к неизбежному поражению дела социализма и победе капитализма.

В самом деле, попробуйте представить, что было бы, если бы партия не взяла курса на максимальные темпы индустриализации, на широкое развертывание коллективизации и совхозного строительства, на решительное наступление на кулацкие и капиталистические элементы, на сплочение всего рабочего класса?.. Что было бы, иначе говоря, если бы победила рыковская линия?

Прежде всего это повело бы к ослаблению темпов индустриализации. А это означало бы ослабление позиций пролетариата и его ведущей роли в отношении крестьянства; это означало бы задержку в росте нашей экономической мощи; это означало бы задержку в росте нашей обороноспособности; это означало бы нашу зависимость от капитализма. Все то, что сейчас приводит в изумление всех, даже буржуазных экономистов, хоть сколько-нибудь желающих внимательно и «добросовестно» отнестись к тому, что происходит в Советском Союзе, все это обязано тем темпам, которые взяты партией в области индустриализации, тем темпам, которые отрицались, которые брались под сомнение со стороны оппозиции, против которых оппозиция боролась.

…Нужно понять, что речь шла о двух линиях, прямо друг другу противопоставленных. И одна из них, по существу, отражала чаяния и надежды классово чуждых нам сил, и именно этим объясняется та ожесточенная