Не та профессия. Тетрология (СИ) - Афанасьев Семён

Мы занимаем давно намеченную мной позицию между лесопосадкой и имитацией каменистого плато, разворачиваемся в боевое положение и прикипаем к связному амулету: корректировщиками у нас сегодня Кхиеу и Ран.

— Я на месте. Вторые заняли исходную на своей стороне. Совещаются. Ран. — Приходит на амулет.

— Подтверждаю. Кхиеу.

С моей точки зрения, интриги не получается. Лично мне все дальнейшие действия и перспективы ясны изначально. Представители Второго Магического, посовещавшись, не придумывают ничего лучшего как забраться на имитацию превышающей высоты, являющейся для наших групп разделительным рубежом. По-хорошему, для них ситуация без вариантов. Как только они покидают исходную позицию на своей стороне, мы открываем огонь по заранее пристрелянным секторам.

Всё просчитано заранее и обстановка не представляет трудностей даже для ефрейтора первого года службы там. Полигон знаем досконально, все дистанции давно известны, погода ясная и безветренная.

Лично нами с Пуном это «избиение младенцев» было затеяно только для того, чтоб показать широким массам эффективность обычных видов вооружения против местных магических школ, большинством дворян рассматривающихся как что-то сакральное.

Я бы даже сказал, заранее проигрышную позицию местных магических школ в противостоянии с обычным миномётом. Огонь из которого ведётся теми, кто знает, с какой стороны за него браться и имеет солидную (по местным меркам) теоретическую подготовку в сочетании с достаточной практикой.

Лично моё мнение: дворяне в этом социуме просто не хотят делиться властью и влиянием. Потому игнорируют технических прогресс, неосознанно тормозя и развитие передовых методик, в том числе в армии.

Тренировки личного состава «на износ» тут тоже не популярны, по крайней мере, в среде дворянства, потому методики боевого применения даже простых миномётов имеют ещё ого-го какие зоны роста. Это я как обучавшийся там в Академии говорю, хотя судовая артиллерия и не совсем оно.

Судя по гулу со стороны наблюдающих, наша работа с закрытой позиции тут в диковинку.

Кхиеу и Ран добросовестно докладывают в амулет:

— Есть первое накрытие. Первый рубеж. Переходят на бег. Ран.

— Судьи спорят между собой. Странно. Чистое накрытие, чистая победа. Кхиеу.

Мы открыли беглый заградительный огонь по первому намеченному рубежу, и терция предсказуемо в него на всём скаку влетела сама. Но арбитрами сегодня, видимо, офицеры Арт Академии. Нас тут не очень любят, потому после первого попадания дуэль почему-то не прекращается.

— Есть же накрытие! Почему молчит арбитр? Ран.

— Подтверждаю. Кхиеу.

— Отставить панику. Не отвлекаться. Продолжать огонь. Всё под контролем. Валери. — Приходит всем нам распоряжение подполковника.

Видимо, Валери знает что-то не известное нам, потому выполняю его распоряжение буквально:

— Второй ориентир, — бормочу расчёту, внося поправку и лично наблюдая за действиями личного состава.

Дайн переносит прицел и теперь уже лично отправляет серию из трёх мин заградительным по второму намеченному нами рубежу.

— Есть накрытие! На втором рубеже! Кхиеу.

— Продолжать огонь. Не отвлекайтесь. Валери.

В принципе, я ожидал, что легко не будет, но такое явное подсуживание сопернику, с рамках моих ценностей, уже выходит за рамки приличий.

Лично мне не понятно, на что рассчитывает арбитр: за «дуэлью» наблюдает несколько сотен человек. И терция Второго Магического, уже дважды попавшая под наш огонь, в реальных условиях как минимум прекратила бы движение.

А на самом деле, валялась бы иссечёнными куклами и ошмётками мяса на скалах.

С другой стороны, такой тепличной полигонной обстановки, когда мы занимаем заранее подготовленные позиции, когда корректировщики знают каждый метр полигона, когда лично мне известен каждый метр дистанции, тоже в реальности ожидать не приходится.

Ладно, будем считать, что подсуживание Второму Магическому — это компенсация за то, что мы, пользуясь инсайдом, вышли на эти соревнования подготовленными.

Другое дело что у нас совсем разные резоны: у судей и участников — наверняка что-то типа местного тотализатора.

У нас с Пуном и Валери — пропаганда методики и демонстрация широким массам новых перспективных направлений. Рассчитанных на широкие массы.

Значит, будем демонстрировать.

У судей, видимо, по-прежнему свои резоны, и терция продолжает движение вперёд. Несмотря на наше двойное накрытие. О чем Кхиеу с Раном нам добросовестно докладывают.

— Карабкаются на разделитель! Ран.

— Вижу. Атени.

Мы теперь действительно наблюдаем курсантов Второго Магического, вскарабкавшихся на высоту и высматривающих нас у посадок.

Они нас наконец заметили, о чём явственно свидетельствует туман водника, окутывающий нашу позицию. Терция начинает азартно готовиться к своему удару.

Но это уже не имеет никакого прикладного значения в нашем соревновании, являющемся простеньким прикладным упражнением. Дистанция известна. Погода безветренная. Решаю немного похулиганить в ответ на необъективное судейство и отбрасываю приличия вместе с пиететом.

Лично мне пристрелочный не требуется, тут всё как на ладони. Серия из трёх мин хлопает по высоте, на которой пытаются изготовиться наши противники.

В этот раз у судьи промолчать не получится: навоз из учебных мин разлетается на виду у всего полигона, явно отмечая наше попадание вкупе с курсантами Второго Магического. Заодно сбивая им каст.

Поверх учебной мины, на закуску кладу две дымные на пару десятков метров ближе: теперь терция нас ещё и не видит. А мы продолжаем утюжить её позицию обычными учебными минами.

Глава 40

Душевая полигона после соревнований по бегу.

— Сделали, как стоячих, — Ран хлопает по ладони всех южан по очереди, проходя в конец душевой в единственную свободную кабинку.

— Хе-х, кроме нас в призерах вообще никого. Весь пьедестал наш.

— А кто-то не хотел заниматься, — бормочет под нос один из полесцев, стоящий в душевой в ряду кабин напротив.

— Да теперь-то понятно, что это просто незнакомый способ. Но вначале ведь всё выглядело как издевательство! — Горячится Ран, который ещё не успокоился после награждения.

— Как издевательство всё выглядело только для тех, кто лично людей сам никогда не готовил, — ни к кому конкретно не обращаясь, отвечает Дайн, поворачиваясь под струями воды. — А кто лично дружину тренировал, тот особо и не ерепенился.

— Дайн, я всё хотел спросить, — останавливается на половине дороги Ран. — А почему ты с самого начала за Атени не вписался? Когда он ещё простым курсантом был? Вы же земляки?

— Во-первых, я сам не сразу всё понял, — неохотно начинает отвечать Дайн после паузы. — Во-вторых, у нас есть свои правила: Атени свободный человек. У него своя жизнь. Если я первый предлагаю помощь, то либо навязываюсь — это если он сам не просит. Либо подвергаю сомнению его способность защитить себя самостоятельно, а у нас это почти что оскорбление. Я знаю, что у вас на юге и в горах другие обычаи, но у нас лезть в чужую драку без приглашения — это огрести от всех сторон. Ну и, с моей точки зрения, ему ничего не угрожало. Единственный случай, когда лично я бы вмешался, это когда ночью шестеро на одного на спортплощадке. Но я узнал поздно…

Победу против терции нам всё-таки присудили. Итоги нашего обстрела не оставили никаких вариантов для двойной трактовки результата, хотя причины задержки решения нам не сообщили.

Если бы я был арбитром, лично я бы прекратил дуэль после самого первого нашего накрытия терции, когда они влетели галопом в нашу заградительную серию.

— Помочь? — Пун неслышно возникает у меня за спиной, наблюдая, как я лично наношу маркировку и белую полосу на наш ствол. Ствол, кстати, после всех демонстраций теперь закреплён за мной лично.

— Не надо, за нами наблюдают, — отвечаю ему, не оборачиваясь. — Блюди дворянское достоинство на всякий случай. Тем более, кисточка у меня одна. И я уже почти закончил.