Контракт с Господом - Хуан Гомес-Хурадо

- Черт. Нужно вытащить его отсюда. Он не дышит.

НИЖНИЙ ИСТ-САЙД. Декабрь 1943 года

Юдель был так голоден, что едва ощущал другие части своего тела. Он чувствовал лишь, что тащит по улицам Манхэттена свой желудок. Он искал убежище в подъездах и переулках, но нигде не мог оставаться достаточно долго. Через некоторое время шум, свет или голос пугали его, и он бросался бежать, сжимая потрепанный узелок с одеждой - свое единственное имущество. Не считая небольшого промежутка времени в Стамбуле, он не знал другого безопасного места, кроме трюма корабля. Шумный, бесшабашный и сверкающий Нью-Йорк казался Юделю сумрачным лесом. Он пил в фонтанах и канализационных канавах. Пьяный нищий вцепился ему в ноги, когда он проходил мимо. На углу его окликнул полицейский. Его форма напомнила Юделю то чудовище с фонарем, которое искало их в доме судьи Рата. Он убежал.

Вечером, через три дня после схода на берег, мальчик в изнеможении рухнул в грязь в закутке на Брум-стрит. Над головой шумели жильцы доходного дома, гремели посудой, спорили, затевали любовные ссоры, в общем, шла жизнь. На несколько минут Юдель потерял сознание. Он пришел в себя, почувствовав, как что-то пробежало по его лицу. Он понял, что это, еще до того как с отвращением открыл глаза. Крыса не обращала на него ни малейшего внимания, направляясь к перевернутому помойному баку, откуда торчал кусок черствого хлеба. Это был крупный кусок, слишком большой для бегущей к нему крысы. Она начала его грызть.

Юдель как мог подполз к баку. Дрожащими пальцами он откинул крышку и стукнул ей крысу, но не попал. Она уставилась на него безжизненным взглядом, по-прежнему вонзив зубы в сухарь. Мальчик нащупал сломанную ручку зонтика и ткнул ей в крысу. Та в конце концов признала себя побежденной и побежала на поиски более легкой добычи.

Мальчик протянул руку к куску хлеба, открыл было рот, чтобы жадно его откусить, но тут же закрыл и положил хлеб на колени. Он вытащил из узелка какую-то бесформенную тряпку, натянул ее на голову и поблагодарил Бога за этот дар.

- Барух Ата Адонай, Элохейну Мелех хаолам, хамоци лехем мин хаарец [28].

В переулке на пару минут приоткрылась дверь. Старый раввин стал свидетелем дуэли Юделя с крысой, незамеченный последним. Когда он услышал молитву, благословляющую хлеб, из уст этого голодного мальца, по его лицу скатилась слеза. Он в жизни не видел ничего подобного. В этой вере не было ни отчаяния, ни сомнений.

Раввин смотрел на мальчика еще некоторое время. Его синагога была очень бедной, он едва собирал достаточно, чтобы она не прекращала работу, вопреки всем ожиданиям. По этой причине его решение было хорошо обдуманным.

Юдель заснул среди остатков еды и мусора. Он так и не очнулся, когда раввин поднял его на руки и осторожно перенес внутрь синагоги.

Старая печка сохранит внутри тепло еще на несколько ночей. А там видно будет, сказал себе раввин.

Пока он снимал с мальчика грязное тряпье и закутывал его в собственное одеяло, раввин нашел сине-голубую карточку, которую Юделю вручили на острове Эллис, где значилось его имя - Раймонд Кайн, имеющий семью на Манхэттене. Также он обнаружил конверт, на котором прочел на идиш:

"Моему сыну Юделю Коэну,

не читать до бар-мицвы

Ноябрь 1951 года"

Раввин вскрыл конверт, считая, что это поможет определить происхождение мальчика. Прочитанное его поразило и смутило, но подкрепило убежденность в том, что сам Господь привел этого мальчика к его двери.

Снаружи крупными хлопьями повалил снег.

ПИСЬМО ЙОЗЕФА КОЭНА СВОЕМУ СЫНУ ЮДЕЛЮ. Вторник, 9 февраля 1943 года

Дорогой Юдель!

Я пишу эти плотные строчки в надежде, что наши любовь и забота заполнят пробелы, которые оставляет спешка и неопытность пишущего. Я никогда не был силен в показе своих чувств, как прекрасно известно твоей матери. С тех пор как ты родился, вынужденная близость в той клетке, куда нас заперла война, опустошила мое сердце. Меня печалит, что я никогда не видел, как ты играешь при солнечном свете, и никогда уже этого не увижу. Господь выковал нас в горниле испытаний, но мы их не прошли. Тебе предстоит исполнить то, на что мы оказались не способны.

Через несколько минут мы отправимся на поиски твоего брата и больше никогда не вернемся. Твоя мать не слушает доводов рассудка, а я не могу позволить ей идти одной. Это дорога к верной смерти, в этом я не сомневаюсь. Когда ты прочтешь это письмо, тебе уже исполнится тринадцать. Ты будешь спрашивать, что за безумие овладело твоими родителями, чтобы вот так уйти, отдав себя в руки врага. Почему мы так поступили? Я пишу это письмо частично и потому, чтобы ответить на этот вопрос самому себе.

Время поджимает, а мне нужно сказать тебе много важного. Многие столетия члены нашей семьи хранили священный предмет. Речь идет о свече, которая сопровождала день твоего рождения. Из-за ужасных обстоятельств, это единственное, что у нас осталось, единственная ценность, и потому твоя мать заставила меня поставить ее на кон, чтобы попытаться спасти твоего брата.

Это будет столь же бессмысленная жертва, как и наша жизнь. Но это не имеет значения. Я бы не сделал это, если бы ты не остался внутри, а в тебя я верю. Я бы хотел объяснить тебе, что в этой свече такого особенного, но и сам этого не знаю. Я знаю лишь, что хранить ее в целости и сохранности - это моя миссия, миссия, переходящая от отца к сыну уже многие поколения, миссия, которую я провалил, как и всю свою жизнь.

Найди свечу, Юдель. Мы вручим ее врачу, который удерживает твоего брата в детской больнице АМ Шпигельгрунд. Если она поможет твоему брату спастись, то найдите ее вдвоем. Если же нет, то молю тебя именем Всевышнего, чтобы спасся хотя бы ты, и чтобы когда ты будешь читать эти строки, война уже закончилась.

И еще кое-что. От обширного наследства, которое причиталось Элану и тебе, мало что осталось. Принадлежащие семье фабрики - в руках нацистов. Текущие счета в австрийских банках уже давно конфискованы. Наши квартиры сожгли во время Хрустальной ночи. Но к счастью, мы можем тебе кое-что оставить. Мы всегда хранили семейный депозит на непредвиденные случаи в швейцарском банке. Мало-помалу мы его увеличивали, каждые два или три месяца отправляясь в поездку, иногда вкладывая лишь несколько сотен франков. Нам с твоей матерью так нравились эти вылазки на выходные! Это не громадное состояние, всего каких-то пятьдесят тысяч франков, но эти деньги оплатят твою учебу и проживание где ты захочешь. Деньги находятся на номерном счете в банке "Кредит Суисс", счет 336923348927R на мое имя. Директор спросит у тебя пароль. Это "Перпиньян".