Абсорбент. Маньяк, который меня любил - Оксана Заугольная

«…Да я тут при чем, ты сам меня к Эмилю отпра…» — они отвернулись, потеряв интерес. Этой бедняжке и без них досталось.

Их посадили в одну машину, Алину в другую. Но до самого отъезда они не отрываясь смотрели на следователя, которого — какая жалость! — едва не убил Александр. А ведь могло закончиться все куда раньше. И они были бы на свободе.

Они откинулись на удобное сиденье и прикрыли глаза. Автомобиль мягко тронулся с места. Пора было возвращаться в свою собственную кожу. Ту, что они покинули очень давно, не желая до конца жизни кричать свои мысли из головы в закрытую дверь палаты.

Глава 38

— И все-таки я выскажусь, — при этих словах Игорь поднял голову и уставился на воинственную Дашу. Ему показалось, или она заметно похудела? Интересно, дело в кофе без ничего или на нее так подействовали последние события? Если второе, то господин Алексеев, которого Игорь мельком видел у больницы и потом значительно больше, чем хотелось бы, в кабинете Эмиля, может не рассчитывать на то, что дочь передумает с выбором профессии.

Вообще, после разговора с отцом прямо там, практически во время операции по задержанию подозреваемых, Даша сидела тихая-тихая, так что этот внезапный вопль игнорировать было нельзя. Игорь огляделся и понял, что чересчур увлекся и пропустил момент, когда коллеги ушли на обед. Оставалось надеяться, что сердобольная Диана не забудет принести ему хотя бы кофе. Бутерброды у него были с собой.

— Высказывайся, — великодушно позволил он.

— Хорошо, — после разрешения пыл Даши чуть угас, но она, хоть и не так воинственно, но твердо продолжила: — Почему нас наказали?

Игорь поскучнел. Он надеялся на что-то более забавное.

— Нас вовсе не наказали, — пробурчал он, утыкаясь обратно в писанину. Спрашивается, зачем вообще эти письменные отчеты, да еще и аккуратным почерком? Бред какой-то! И это в век всеобщей компьютеризации!

— Хорошо, — покладисто согласилась Даша. — Как правильно назвать то, что вас отстранили от всей текучки и заставили дополнять и закрывать все «висяки», которые как-то связаны с делом Дудырь, а меня вовсе выставили из отдела?

— Тебя не выставили из отдела, а отправляют готовиться к зачетной неделе и сессии. — Игорь потянулся и с удивлением посмотрел за окно, словно и сам не ожидал, что на улице давно растаял снег и зазеленели деревья.

А вначале ему еще казалось, что много дел пришлось разбирать и разглядывать в них фотографии! Наивный! Теперь ему нужно было объединять все архивные дела в одно дело серийной убийцы Елены Николаевны Дудырь, вносить коррективы, переписывать признания, вклеивать предысторию. Его избавили только от одного эпизода и вовсе не потому, что он произошел не в его районе. Убийство Вадика.

Нет, напрямую их к делу не подпускали совсем не зря. Это Даша могла дуться и ходить с таким лицом, будто не может решить, как отомстить и, главное, кому. Впрочем, даже она вскоре поняла, что так будет лучше. А что уж говорить про Игоря!

Ему хватило и того, что он от отчаяния набрался храбрости спросить у убийцы про брата: «Почему? Почему именно он?»

«Нелепая случайность», — вот и весь ответ, совершенно не по протоколу. Кажется, он тогда накричал на Веронику, что от их отдела следственного комитета продолжала работать над делом. Она молча выслушала его и потом так же молча вышла, не дожидаясь, когда он успокоится. А он остался.

Нелепая случайность, разве возможно, чтобы жизнь Вадика оборвалась вот так?

Именно его.

Игорю не было стыдно за то, что он думал тогда. Что убийца мог встретить кого угодно. Если бы автобус шел чуть быстрее, Вадик еще не распрощался бы с другом, а на двоих убийца не решился бы напасть.

Даже зная правду, Игорь не мог перестать думать об убийце как о нем.

И если бы эта… Эта… Игорь мысленно выдохнул и напомнил, что в работе нет места выражениям вроде «нелепая случайность» или тем эпитетам, какими он готов был наградить убийцу.

Подозреваемая Е. Вот. Так будет правильно. Подозреваемая Е. могла напасть на Подлесной не на Крис, а на кого-то менее подготовленного, насытить себя этой смертью. И никуда не поехать. И брат был бы жив.

Эту мысль Игорь пережевывал уже несколько недель, и лишь недавно к его досаде и боли начал примешиваться стыд за то, что этого неизвестного, которого убийца не встретил, ему совсем не жаль.

Наверное, он начинал выздоравливать. Боль даже не думала утихать, но за ней он уже снова начинал ощущать себя.

И все же он был рад, что суду от него потребовались только письменные ответы. Снова видеть подозреваемую Е. или подозреваемую А. он не хотел.

С Алиной ситуация была еще более странной. Вероника утверждала, что если убийца брата, скорее всего, пойдет по статье о невменяемости, то Алина прекрасно осознавала, что делает.

Впрочем, подтвердил это и Сергеев, когда Игорь заходил к нему поговорить об Ангелине.

«Шерстим сейчас всех», — чистосердечно признался Владислав Тимофеевич, хотя Игорь вовсе не просил об этом. Тоже чувствовал вину, незримо давившую на них всех. Игорь порой физически ощущал, будто над ним висит облако этой вины. Люди так охотно делились с ним какими-то подробностями, словно тоже попадали под тяжесть этого груза.

«Психиатрическая больница, и не разглядели сразу двух психопаток среди своих сотрудников! Стыдобища! Ладно еще, ваш журналист не стал зверствовать и об этом писать».

Игорю вспомнилось, как описывал психопатов учебник. Да, Алина была похожа. Просто со стороны казалось, что это ее яркость и умение располагать к себе людей.

«А психопаты тем и опасны, — мелко закивал Владислав Тимофеевич на его замечание и с едва скрываемым злорадством в голосе добавил: — Впрочем, в отличие от второй бывшей коллеги, ее определенно признают вменяемой. Сядет!»

На это Игорь только кивнул. Это почему-то не радовало. Хотелось поскорее удостовериться, что расследование закончилось, и уйти с головой в работу.

Даже рутина лучше, чем это.

Он почему-то был уверен, что, работая без обеда, вставая только в туалет и чтобы попить отвратительный растворимый кофе, хуже которого был только кофе у Савы дома, он справится с этой работой максимум за месяц. Не вышло.

Может, стоило по-быстрому переписать все, что поступало, вклеить как попало и успокаивать свою совесть тем, что главное — дело раскрыто, о чем все положенные записи есть, но Игорь так не мог. Он заново просматривал каждый эпизод, вписывал все улики и вклеивал по порядку, дополнял установленными фактами вроде того, что