Сказки скандинавских писателей - Ганс Христиан Андерсен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тьфу, как противно, — произнес Муми-тролль.
— Не правда ли, — подхватила Туу-тикки. — А эта тетка именно так и делала. Она иронизировала с утра до вечера, а кончилось тем, что очертания малютки начали бледнеть, бледнеть и она стала невидимкой. В прошлую пятницу её уже вообще не было видно. Тетка отдала её мне, заявив, что она фактически не в состоянии заботиться о родственниках, которых увидеть и то не может.
— А что ты сделала с этой теткой? — удивленно глядя на Туу-тикки, спросила Мю. — Ты хоть поколотила её как следует?
— Не имеет смысла колотить тех, кто иронизирует, — ответила Туу-тикки. — Я взяла Нинни к себе домой, а теперь привела малютку сюда, чтобы вы помогли ей и она перестала быть невидимкой.
Все ненадолго замолчали.
Только дождь барабанил по крыше веранды. Не отрывая глаз от Туу-тикки, все о чем-то думали.
— А она разговаривает? — спросил папа.
— Нет, но тетка надела ей на шею колокольчик, чтобы знать, где она.
Туу-тикки поднялась и снова открыла дверь.
— Нинни! — крикнула она в темноту.
Прохладный и свежий запах осени ворвался на веранду, а треугольник света упал на мокрую траву. Немного погодя за дверью нерешительно зазвенел колокольчик — звук поднялся на крыльцо и смолк. Чуть повыше пола на черной ленточке висел маленький серебряный колокольчик. У Нинни, должно быть, была очень тоненькая шейка.
— Ага! — сказала Туу-тикки. — Вот твоя новая семья. Иногда они бывают чуть дурашливые, но, в общем, они довольно милые.
— Дайте малютке стул, — велел папа. — Она может чистить грибы?
— Я ничего не знаю о Нинни, — заверила его Туу-тик-ки. Я только привела её сюда. А теперь меня ждут другие дела. Загляните ко мне на днях и расскажите, как тут у вас. Пока, привет!
Когда Туу-тикки ушла, на веранде воцарилась полная тишина; все семейство не отрывая глаз смотрело на пустой стул и серебряный колокольчик. Немного погодя одна из лисичек медленно поднялась в воздух. Невидимые лапки очистили её от хвои и от земли, а под конец грибок, разрезанный на мелкие части, поплыл в мисочку. Новый грибок заколыхался в воздухе.
— Здорово! — сказала восхищенная Мю. — Попробуйте дать ей что-нибудь поесть. Интересно, видно, когда еда спускается к ней в живот!
— А вы не можете придумать, как сделать, чтобы она перестала быть невидимкой! — озабоченно воскликнул папа. — Может, надо пойти к доктору?
— Не думаю, — ответила мама. — Может, ей нравится побыть немножко невидимкой. Туу-тикки сказала, что она застенчивая. По-моему, лучше оставить дитя в покое, пока мы не придумаем средство получше.
Так они и сделали.
Мама постелила Нинни в восточной мансарде, где как раз никто не жил. Серебряный колокольчик прозвучал вслед за шажками невидимки вверх по лестнице, напомнив маме о кошке, которая когда-то жила у них. Рядом с кроватью, на тумбочке, мама выстроила в ряд яблоко, стакан с соком и три полосатые карамельки, которые поровну делились между всеми по вечерам. Потом она зажгла свечу и сказала:
— Теперь, Нинни, спи. Спи вволю, столько, сколько сможешь. Я утром оставлю кофе под грелкой, так что он будет теплым. А если ты, Нинни, испугаешься или чего-нибудь захочешь, нужно только спуститься вниз и позвонить в колокольчик.
Мама увидела, как одеяло поднялось и накрыло какой-то очень маленький холмик. В перине была ямка. Мама спустилась к себе вниз, отыскала и вытащила из ящика старинные бабушкины заметки о Безошибочных Домашних Средствах лечения. От дурного глаза. От хандры. От простуды. Нет, все не то! Мама листала тетрадь и искала. Напоследок она нашла в самом конце запись, сделанную, когда бабушкина рука уже стала дрожать, а почерк совсем изменился. «Если очертания кого-либо из ваших знакомых начинают расплываться, как в тумане уже трудно разглядеть…» Ну вот! Наконец-то!
Мама прочитала рецепт, который был довольно сложный. И тут же принялась готовить Безошибочное Домашнее Средство для лечения Нинни.
Колокольчик, звеня, спускался вниз по лестнице, один шажок в минуту и маленький перерыв перед следующим. Муми-троль все утро ждал этих шажков. Но самым интересным сегодня был вовсе не серебряный колокольчик. Самым интересным были — лапки. Лапки Нинни, которые шагали вниз по лестнице, очень маленькие лапки с боязливыми крошечными пальчиками, тесно прижавшимися друг к другу. Видны были одни только лапки, и это пугало.
Спрятавшись за печкой, Муми-троль завороженно уставился на эти лапки, которые вышли уже на веранду. Нинни пила кофе. Чашка поднималась и опускалась. Нинни ела бутерброды с джемом. Чашка одиноко проплыла на кухню, где её вымыли и поставили в шкаф. Нинни была очень аккуратным ребенком.
Муми-тролль ринулся в сад и закричал:
— Мама! У неё появились лапки! Лапки видны!
«Охотно верю, — подумала мама, сидевшая на верхушке яблоневого дерева. — Бабушка была мастерицей своего дела, да. Хорошо я придумала подмешать Безошибочное Домашнее Средство в кофе Нинни».
— Отлично! — сказал папа. — А еще лучше будет, когда она предъявит нам свою мордашку. Почему-то меня очень удручает, если приходится беседовать с личностями, которых не видно. И которые тебе не отвечают.
— Тс-с-с! — предостерегла его мама. — Лапки Нинни видны в траве между опавшими яблоками.
— Привет, Нинни! — крикнула Мю. — Ты спала, как поросенок! Когда ты предъявишь нам свою мордашку?! Должно быть, пятачок у тебя жутковатый, раз тебе пришлось сделаться невидимкой!
— Тише ты, — прошептал Муми-тролль. — Она обидится.
Подойдя к Нинни, он заискивающе произнес:
— Не обращай внимания на Мю! Она страшная грубиянка. У нас ты в полной безопасности. И вовсе незачем тебе думать об этой ужасной тетке. Она не сможет прийти к нам и утащить тебя…
В тот же миг очертания лапок Нинни побледнели и их едва можно было разглядеть в траве.
— Дорогой мой, ты — осленок! — рассерженно сказала мама. — Уж ты-то можешь понять: нечего напоминать ребенку о такой беде. Собирай лучше яблоки и не городи чепуху.
Они стали собирать яблоки.
Лапки Нинни снова мало-помалу приобрели свои очертания и полезли на дерево.
Стояло прекрасное осеннее утро, нос в тени чуть замерзал, но на солнце было тепло, почти как летом. После ночного дождя все вокруг было мокрым и отливало яркими сверкающими красками. Когда все яблоки собрали (или стряхнули
