Секретные операции абвера - Оскар Райле

Но Пат не желал прекращать игру, а, напротив, попытаться выяснить вопросы, от которых в этой ситуации в основном все и зависело. Во-первых, кто командир диверсионной группы, в распоряжении которой находились магнитные мины, и кто в нее входит; во-вторых, поддерживает ли группа радиосвязь с Лондоном, по возможности кто радист и откуда ведутся передачи; наконец, где хранятся мины и прочий подрывной материал. Уже через два дня Пат смог доложить, что он установил местонахождение магнитных мин. Ночью он их заберет.

Мины хранились недалеко от Парижа, дома у французского летчика Лефебра. Правда, Пату пока не удалось выяснить, поддерживали ли друзья Лефебра связь с английской разведкой по радио или каким-либо иным способом. Командир группы сразу же согласился показать Пату мины, и тот на месте категоричным тоном заявил, что столько посвященных — очень опасно, это может подвести всех патриотов; он, Риш, сам сегодня же ночью заберет диверсионный материал.

Намеченная на ночь эвакуация магнитных мин — дело отчаянное, которое могло легко завершиться неудачей. Но Пат на все мои возражения отговаривался:

— Я просто съезжу туда с Феликсом, погружу имущество в машину и уеду.

— Вы продолжаете отказываться от сопровождения?

— Дом расположен так, что наблюдатели Сопротивления тотчас заметят, если мы станем подстраховываться. Тогда игра будет закончена — бесповоротно. Я же хочу еще немного поиграть роль Риша. Может, мне удастся выведать, имеет ли круг людей, центром которого, похоже, является дом Лефебра, радиосвязь с Лондоном и другие тайники с диверсионными материалами, оружием и прочим снаряжением.

Целеустремленность Пата мне понравилась. Я решил принять участие в деле. Мы хотели провести операцию вдвоем, без прикрытия.

Когда мы подъехали к дому Лефебра, дом и окрестности были в полной темноте и вокруг царила тишина. Мы без труда отыскали помещение, в котором хранились диверсионные материалы. При свете карманных фонариков, обнаружив свыше 60 магнитных мин и несколько килограммов пластита, мы сразу же одну за другой начали переносить их в машину и укладывать. Работали молча, все наши органы чувств были обострены, мы все время ждали, не появятся ли откуда члены группы Сопротивления. Но ни один человек ничем себя не обнаружил. Командир группы выполнил распоряжение Пата: в это время в доме все члены движения отсутствовали.

И на этот раз Пат добился повиновения; командир даже поверил тому, будто он на случай диверсии незамедлительно привезет взрывчатку.

Через полчаса все было погружено. Когда Пат собрался захлопнуть дверцу в машине, ее заклинило. Тогда он с силой хлопнул ее. Звук гулко прокатился, но даже и теперь нигде ничто не шелохнулось.

Когда мы уже пустились в обратный путь, я сказал:

— Вы, видимо, решили проверить на детонацию мины и взрывчатку, раз так хлопнули дверцей. Боюсь, качество нам пришлось бы тогда оценивать свысока.

— Черт возьми! — только тут до него дошло. — Дело действительно могло кончиться худо.

Доставленные в надежное место магнитные мины были первой добычей подобного образца. Изучение мин дало ценнейшие сведения по их конструкции, цели применения противником и эффективности.

Разумеется, мы хотели использовать удачную проделку с изъятием магнитных мин. Напрашивалась идея сообщить во вражеский Центр в Лондоне, что Риш обнаружил у одной из французских групп Сопротивления доставленные из Великобритании магнитные мины и взрывчатку, но те не знают, что с ними делать. И наоборот, будто у руководимых Ришем групп имеются хорошие возможности для проведения диверсий, однако нет взрывчатки. Поэтому будет своевременно дать им диверсионный материал для реализации их планов.

Я подготовил текст этой радиограммы, чтобы отправить ее через радиста Пьера в Лондон. Разумеется, взрывчатка не должна попасть в руки людей из движения Сопротивления, когда англичане пришлют ее.

Тем временем Пату следовало чаще встречаться с командирами групп и сдерживать их приветливым обращением и прежними средствами. Одновременно у него было задание попытаться разузнать, каким путем группа летчика Лефебра получала магнитные мины и пластит.

Но план не удался. Группы Сопротивления становились все более несговорчивыми. Они хотели иметь информацию о содержании радиообмена, который Риш через Пьера вел с Лондоном. Один из командиров также потребовал объяснений, где теперь находятся магнитные мины и взрывчатка и куда запропастились обе рации, которые Риш забрал в Сен-Жермен-ан-Ле для ремонта.

Таким образом, роль Пата пока еще не была полностью раскрыта, но о дальнейшем продолжении контригры думать больше уже не приходилось. Однако для рациональной оперативной работы на территории Франции и Бельгии, успешного завершения дела и чтобы рассеять подозрения командиров Сопротивления, без всякого сомнения, требовалось еще две-три недели. Если бы этого не удалось, все известные нам члены диверсионно-шпионских групп сменили адреса.

Теперь вопрос заключался лишь в том, как столь долго удерживать группы. Я посоветовал Пату на пару дней уехать на охоту в Барбизон и снять напряжение. Тем временем я собирался обдумать соответствующие меры и подготовиться к молниеносному задержанию всех установленных активных членов четырех групп Сопротивления. Приближался последний акт этой широкомасштабной драмы.

В день, а это было 15 сентября 1941 года, когда я отсылал Пата в Барбизон, произошло новое нападение на немецкого военнослужащего в Париже. Капитана Шебена расстреляли из укрытия на бульваре Страсбург. Несколькими днями ранее, 10 сентября, другой военнослужащий, штабс-боцманмаат Денеке неподалеку от метро «Порт-Дофин» получил слепое пулевое ранение в левое колено.

Эти вероломные акции могли повлечь за собой далеко идущие последствия.

Передо мной снова встал вопрос, не были ли эти покушения предприняты теми французами, что входили в группы, руководимые Ришем. Нельзя отмахнуться также от вероятности того, что члены группы, получавшие из Великобритании магнитные мины и пластит, совершали из засад планомерные нападения на немецких военнослужащих. Вполне вероятно, что командиры групп скрыли проведение этих операций от Риша, поскольку они ему больше уже не доверяли.

В последующие дни Пат употребил все свое красноречие, чтобы развеять вновь вспыхнувшее недоверие четырех командиров групп, но безуспешно.

Тогда я окончательно убедился в необходимости проведения широкомасштабной акции арестов. В целом служба контршпионажа к этому моменту во Франции и Бельгии установила около тысячи членов движения Сопротивления, которые в составе диверсионно-шпионских групп боролись против германских интересов. Я предложил своему непосредственному начальнику, полковнику Рудольфу, задействовать все имевшиеся во Франции и Бельгии подразделения тайной военной полиции, чтобы: во-первых, в один день махом захватить всех установленных членов диверсионно-шпионских групп;

во-вторых, одновременно провести обыски во всех домах, в которых проживают или укрываются разыскиваемые лица, в том числе на предмет обнаружения оружия, диверсионных материалов, радиоаппаратуры и документов;

в-третьих, начать незамедлительные допросы арестованных по их деяниям в диверсионно-шпионских группах, используя полученные документы в ходе контригры «Порто» и доказательный материал, который, вероятно, удастся получить в ходе обысков;

в-четвертых, территориальными подразделениями абвера в тесном взаимодействии с оперативными работниками, опираясь на данные, полученные в ходе нашей операции, быстро, по возможности на месте, обрабатывать новые, полезные для абвера, материалы, в особенности изъятые письменные документы по деятельности Сопротивления, проверять их на предмет, был ли причинен ущерб войскам и военным объектам и потребовались ли охранительные мероприятия в результате их преступной деятельности; далее, имеются ли сведения о ранее не выявленных шпионах и диверсантах, а также о курьерской и радиосвязи и, наконец, имеются ли данные, которые могли бы помочь в расследовании покушений на немецких военнослужащих.

Полковник Рудольф одобрил мои предложения. Все имеющиеся подразделения абвера и исполнительной власти во Франции и Бельгии получили необходимые для задержания и проведения следствия документы.

Одновременная акция по задержанию началась 9 октября 1941 года. В течение нескольких дней она привела к аресту в целом 962 человек, всех членов французских или бельгийских шпионско-диверсионных групп. У некоторых арестованных при себе находилось оружие и диверсионные материалы.

Теперь начались допросы в объемах, прежде невиданных для немецких властей. Во множестве городов оккупированных районов Франции и в Бельгии сидели под арестом люди, проходившие по делу. Со всеми органами территориального подчинения я вел небывалую по размерам служебную переписку. Следовало отправлять доказательный материал и получать ответы на бесчисленные вопросы, получаемые в каждом конкретном случае в ходе следствия и допросов.