В царствование императора Николая Павловича - Александр Харников

После взаимных приветствий, на правах старшего, глава III отделения первым начал беседу:

– Господа, мы выяснили, кто именно проявил навязчивое любопытство в отношении вас, Александр Павлович. Таинственный незнакомец – это некий Джеймс Паркер, секретарь британского посольства в Петербурге. По нашим данным, он помимо всего прочего является одним из главных английских шпионов в России. Мы пытались добиться его удаления за пределы империи, но граф Нессельроде встал на его защиту, заявив, что этого делать не следует. Дескать, сей поступок серьезно дискредитирует Россию в глазах европейского общества.

– Значит, вот он какой, Джеймс Бонд девятнадцатого века, – задумчиво сказал Шумилин. – Ну что ж, посмотрим, чья возьмет. – Немного подумав, он спросил у ротмистра Соколова: – Дмитрий Григорьевич, вы не передумали совершить путешествие в Петербург нашего времени? Сегодня, на встрече с государем, я попрошу его согласия на вашу командировку. Думаю, что вам полезно будет побывать у нас в гостях и пообщаться с некоторыми, весьма полезными для вас, да и нас тоже, людьми…

Предложение Шумилина заинтересовало и графа Бенкендорфа.

– Александр Павлович, – сказал он, – а нельзя ли и мне… В общем, хочется и мне хоть одним глазком взглянуть на то, как вы там живете.

Шумилин переглянулся с Сергеевым.

– Видите ли, Александр Христофорович, – сказал он, – у меня с моим другом на этот счет уже был разговор. Да, мы хотели бы и вас на недельку отправить в наше время. Дело в том, что в самое ближайшее время вас начнут мучить сердечные боли и провалы памяти. Вы в молодости много воевали, были ранены и контужены. Поэтому мы с доктором Кузнецовым решили показать вас хорошим врачам, провести полное обследование и сделать так, чтобы вы прожили как можно дольше.

– Спасибо, друзья мои, – растроганно сказал граф, – действительно, у меня порой болит сердце, да и память иногда подводит. Вы мне скажите, когда нужно будет отправиться в ваш мир, и я тотчас же буду у вас.

Ну, господа, если вернуться к нашим делам насущным, то вас, Александр Павлович, надо будет познакомить с тем, как мы ведем наблюдение за гостями из-за рубежа. Для этого у нас в Третьем отделении существует Третья экспедиция, которая надзирает за пропуском иностранцев через границу и осуществляет постоянный контроль за их пребыванием на территории Российской империи. Она ведет негласное наблюдение за их поведением и образом жизни и высылает неблагонадежных за пределы государства.

– Понятно, – сказал Шумилин, – и как работает эта ваша контрразведка?

– Русские посланники докладывают в Петербург обо всех иностранцах, – сказал граф Бенкендорф, – желающих посетить Российскую империю и получающих въездную визу. Сообщают нам и таможни обо всех, кто пересекает наши границы.

А в Петербурге у нас существует разветвленная агентурная сеть, которая состоит из мелких чиновников, работников гостиниц, ресторанов, трактиров и театров. Они тоже следят за иностранцами. Теперь вы понимаете, Александр Павлович, почему мы так быстро нашли вашего господина в сером. Ведь путешествующих по России иностранцев не так уж много.

– Интересно, а почему вы нас не сразу заметили? – поинтересовался Сергеев, внимательно слушавший рассказ Бенкендорфа. – Ведь мы выглядели, ну… в общем, не совсем похожими на подданных императора Николая Первого.

– А почему вы считаете, что нам не докладывали о вас? – с улыбкой сказал граф. – Докладывали. И те, кому надо, за вами приглядывали. Но вы так неожиданно оказались рядом с императором, что мы и оглянуться не успели. Впрочем, и теперь за вами будут приглядывать. Только на этот раз для вашего же спокойствия.

– Все это хорошо, Александр Христофорович, – сказал Шумилин, – но то, о чем вы сейчас говорите, это пассивная защита. И она не всегда помогает. Вспомните убийство в гостинице «Париж» поручика Яна Виткевича и пропажу из его номера документов особой государственной важности.

Граф Бенкендорф помрачнел. Ему неприятно было слышать о промахе, допущенном его людьми.

– Да я все понимаю, Александр Христофорович, – Шумилин попытался успокоить не на шутку расстроенного графа, – вы просто не ожидали такой прыти от британцев. К тому же они действовали через поляков, которые очень злы были на государя за то, что он подавил их мятеж.

– Да, мы в этом деле обмишулились, – сказал Бенкендорф. – Но выводы мы сделали. И больше такого не должно повториться. Только вот откуда это вам все известно? – удивленно сказал граф. – Нет, Александр Павлович, вам пренепременно следует в нашем времени работать с господином ротмистром. С вашими знаниями о том, что происходит, и о том, что произойдет, вам просто нет цены!

– Вот я и хочу взять для этого с собой Дмитрия Григорьевича, – сказал Шумилин, – будем его обучать разным премудростям и умению пользоваться нашими специальными приборами. Мы должны переиграть этих британцев.

– Должны переиграть, Шурик, – добавил Сергеев, – иначе грош нам цена. И не только переиграть, но продолжить игру на их поле.

Только вы не забыли, что вечером мы встречаемся у государя? Там мы и обсудим наши насущные дела. А пока, господа, попрощаемся. Нам надо подготовить список вопросов, которые нужно решить в первую очередь. Всего вам хорошего!

Попрощавшись с Бенкендорфом и Соколовым, Шумилин засел за ноутбук и долго шарил в его памяти, просматривая скопированные документы и делая выписки в блокнот. Потом он хмыкнул, потянулся и весело посмотрел на Сергеева, который с интересом листал книгу об истории огнестрельного оружия.

– Ну что, Иваныч, – сказал он, – покажем кузькину мать гордым бриттам? Я знаю, что ты об этом спишь и видишь. Готов помочь тебе исполнить это самое большое желание!

Лучший способ обороны…

Этим днем в квартире князя Одоевского произошло еще два знаменательных события. Из будущего в прошлое десантировались несколько человек. Вернулась домой княгиня Ольга Степановна, закончившая курс лечения в клинике, занимающейся проблемами бесплодия, и двое гостей из будущего – доктор Кузнецов и Денис, племянник Сергеева-старшего. Последний просто достал Антона своими просьбами дать ему «хотя бы одним глазком взглянуть на то, как оно там».

Княгиня просто светилась от счастья. Она, не стесняясь присутствующих, бросилась на шею супругу и стала что-то шептать ему на ухо. Одоевский радостно улыбнулся, а потом, когда Ольга Степановна выпустила его из объятий, подошел к Алексею и торжественно пожал ему руку.