Правда о «Зените» - Игорь Рабинер

Аршавин:

— Почему Петржела тогда стал так популярен, что даже Адвокат за ним долгое время не мог угнаться? Потому что в 2003 году мы играли в хороший футбол. Плюс в той команде было очень много питерцев.

Орлов:

— Петржела сделал «Зенит» лучше, чем он был. О чехе начали говорить, он стал популярным — и заслуженно. Команда играла с таким кайфом, упоением! Когда Кержаков уезжал «Севилью», и я говорил ему: «Зачем? Ты же в "Зените" на два миллиона больше заработаешь!», он отвечал: «Да какая pазница — три миллиона или четыре? Я в футбол играть хочу!» И я понимал, что этот его ответ — из времен раннего Петржелы, которые не может забыть ни один футболист.

Они летели в атаку, и трибуны «Петровского» сходили ума. Очаровательное время! А помните, как они безумно радовались всей командой, когда забивали голы? Я тогда уже говорил, что такого «Зенита» больше не будет. Он может стать сильнее, но это будет другая команда. Так и оказалось.

Радимов:

— Питер — сумасшедший город, в нем пять миллионов mpенеров. Но в тот момент не было ни одного, кто был бы недоволен игрой команды. И во многом это заслуга Петржелы который нас раскрепостил. Он чувствовал, когда дать на нагрузку, а когда расслабить, когда заставить быть серьезными, а когда вместе с нами посмеяться. Властимил дал игрокам свободу, и мы ею очень дорожили.

Приезжаем, допустим, в Москву играть со «Спартаком». Селимся в гостинице «Орленок», а там внизу казино. Вечером идем вместе с Петржелой, играем. Доходило даже до такого, что тренер ставит на красное, а Быстров бьет его по рукам со словами: «Да нет, будет черное!» В 11 вечера звонит Титов и говорит, что в «Спартаке» только что нашу тактику разбирали. Отвечаю: «А мы в казино играем». Егор не поверил, воспринял как шутку. А мы на следующий день вышли и обыграли «Спартак» — 3:0.

Аршавин:

— Ничего плохого в тех походах в казино не было. Да, мы сидели в «Орленке», а потом выходили и спокойно всех обыгрывали. Как-то целый год вообще не проиграли ни одного московского матча.

Пройдет время — и не команду, как это обычно бывает, самого Петржелу походы в казино накроют с головой. И для веселого «Зенита» это станет началом конца.

Но тогда, во второй половине 2003-го, обо всем этом никто не думал. Войны закончились, Мутко формально остался во главе клуба, но фактически от дел отошел, а Петржела и игроки поверили друг в друга.

— Самый смешной эпизод того сезона? — спрашивал я Радимова.

— Когда Боровичка (второй тренер. — Прим. И. Р.) в матче ЦСКА символически «чистил бутсы» Кержакову. Все «травили» Сашу — накануне Nike прислал ему какие-то серебристые бутсы, каких ни у кого в чемпионате не было. Подшучивали: мол, аккуратнее, поле влажное, не дай бог, испачкает. А тот в ответ спросил Боровичку: «Если забью — почистишь?» Чех согласился — и Кержаков, как по заказу, забил уже на десятой минуте!

Ни одна команда не способна преуспеть, если в ее рядах не найдется вожака. В «Зените» им стал Радимов. Удивительная судьба: до 27 лет ни разу не сыграть в родном городе и любимой команде детства, а потом за полгода стать кумире нервного и недоверчивого Петербурга.

Петржела писал в своей книге:

«Задатки лидера в Радимове сразу различить было сложно. Влад сам чувствовал, что не готов, как говорится, давить авторитетом, что он не в форме, еще не может выйти на поле и "всем показать". Поэтому он молчал и работал… Радимов — гениальная фигура, не стесняюсь об это заявить».

Когда поздней осенью 2003-го мы встретились с Влада на хоккейном матче питерского СКА, он вспоминал:

— Это сейчас кажется, что в «Зените» у меня все сложилось легко — а ведь была и травма мениска на первом же сборе, и скамейка запасных во многих матчах первого круга. И критиковали жестко. Говорили, например, что лучше бы за эти полтора миллиона пару хороших полей купили. Но я твердо решил: если не принимать обидные высказывания близко сердцу, а просто хорошо работать — со временем все наладится. Так и вышло.

Зная тонкую, ранимую душевную организацию Радимова представляю, насколько ему пришлось трудно. Но игра стоила свеч. В том же интервью он говорил мне:

— После того, как во время одного матча кто-то письменно посоветовал мне убираться восвояси, на следующую игру люди вывесили плакат: «Влад — наш капитан». Увидел — будто крылья выросли.

Аббревиатура ВНК — «Влад — наш капитан» — вскоре стала питерской классикой. Никому на форумах болельщиков «Зенита» в Интернете не требовалось объяснять, что означает это сочетание букв. Казалось бы, только что Мутко потребовалось два часа, чтобы «зомбировать» Радимова и убедить его перейти в «Зенит» — но вот уже без ВНК никто представить себе этот клуб не может, и все в нем вертится вокруг этого человека.

Для таких эмоциональных людей, как Радимов, очень многое решают человеческие отношения. И слова Петржелы на первом сборе, о которых я уже упоминал, сыграли в этом смысле важнейшую роль.

Радимов говорил:

— Такого со мной вообще никогда не было! Случалось, спрашивали после операции: «Как дела?» Но чтобы новый тренер, иностранец, да еще и на предсезонной подготовке сказал: «Мне будет вас не хватать…» Петржела с Боровичкой зашли к нам с Катульским, главный тренер обнял нас обоих и произнес эти слова. Конечно, это проняло — и вскоре я ответил ему тем же. Мог пропустить следующий сбор на Кипре, остаться для восстановления в Питере — но поехал с командой.

Все почему-то пророчили нам конфликты. Но для меня главное, чтобы тренер говорил все прямо и открыто. Петржела не стесняется признать свои ошибки и всегда говорит правду. Может, поэтому у нас и не было разногласий.

Еще играя в Испании, я понял, что никогда в жизни иностранный тренер не унизит достоинство игрока. В перерыве не будет говорить: «Вот вы зарабатываете огромные деньги, все для вас делают, а вы, такие-растакие, играть не хотите. Вместо этого он постарается перестроить игру, скажет, что надо изменить.

Еще деталь: Петржела не выключает музыку в автобусе, когда мы едем на игру. Наоборот, делает ее громче. Слушайте, мол, что хотите, только на поле будьте самими собой! Я никогда не понимал мрачной закрепощенности, которую так любили некоторые наши тренеры. И убежден, что классная атмосфера в «Зените» — в первую очередь заслуга Петржелы и Боровички.

Свобода, о которой говорит Радимов, поразила игроков еще в начале того сезона. После разгрома от «Динамо» — 1:7 — все ожидали драконовских мер по ужесточению дисциплины, но их не последовало. Когда я спросил Петржелу почему, он в своей фирменной манере ответил:

— Никакие разгромы не заставят меня обращаться с футболистами как с собаками, со скотом. В игроках надо воспитывать профессионализм. Крутыми мерами этого не сделаешь. Никогда не будет большой команды, если у игроков нет уверенности в тренере, а у тренера — в игроках.

Чех приучал футболистов к самодисциплине, к которой в России не привыкли. И это было большое дело. Другой разговор, что со временем сам Петржела перестал требовать от себя столько, сколько в 2003-м…

После окончания того сезона я беседовал с Боярским. И спросил:

— Как-то написали, что Боярский больше всего на свете любит футбол и женщин. Согласны?

— Я бы только поменял эти понятия местами. А так у них действительно много общего. Неожиданные восторги, обманутые надежды… И хожу я на стадион с таким же удовольствием, как в гости к любимым женщинам. Правда, в последнее время «Зенит» доставляет даже больше радости. Сезон был фантастический, и зимняя пауза без футбола кажется мне невыносимой.

Кстати, сразу же после окончания сезона мы с моим другом Сергеем Мигицко поздравили команду в гостинице «Астория», пели ей куплеты. Свалили всю «вину» на Петржелу — даже за то, что у футболистов жены беременные. Установили памятники Петржеле — и вместо Петра 1, и вместо Ленина…

Нигде и ни за что так не болеют, как в Петербурге за «Зенит». В день матча в городе даже будто климат меняется, и ты вдруг попадаешь в сине-бело-голубую сказочную страну. А сейчас и вовсе творится что-то особенное. Как я обрадовался этому серебру! Может, потому, что от шоу-бизнеса во как (провел рукой по горлу. — Прим. И. Р.) устал. А тут — живое. Не под фонограмму. Настоящее.

Одного боюсь. Не видел в жизни ни одного артиста, которого в таком возрасте так славили бы, как игроков «Зенита» в этом году. Вынесут ли они это, хватит ли и здравого смысла, и силы духа? Я ликую и поздравляю зенитовцев среди первых, но как медные трубы отражаются на спортсменах, мне неведомо. Смотрю на игру Быстрова, любуюсь ею, хочется воскликнуть: это же черт-те что, такого быть не может! Но потом осаживаю себя. В конце сезона в городе начался такой перебор, в частности, в его оценке, что я за парня просто боюсь.