Древний Кавказ. От доисторических поселений Анатолии до христианских царств раннего Средневековья - Дэвид Лэнг

Он похоронен в подземной часовне церкви в Ошакане, близ Эчмиадзина. Над могилой Месропа, расположенной в юго-восточной части села, князь Ваган Аматуни построил небольшую часовню, на месте которой в XIX в. была сооружена церковь, стоящая и поныне. Аматуни с незапамятных времен были потомственными господами Ошакана.

Армянский язык, записанный святым Месропом и его учениками, – это грабар – классический, или книжный, язык. С XV в. поэты и писцы стали использовать популярные разговорные идиомы и слова, имевшие хождение в народе. Это ашхарабар – разговорный язык. В XIX в. сложилось два основных разговорных и литературных языка – восточных – на армянском языке района Арарата, и западных армян, основанный на идиомах армян Истанбула.

Изначальный армянский алфавит писали большими заглавными буквами – унициальным шрифтом. Буквы имели монументальный характер и размер. Между X и XI вв. появились изогнутые унициальные буквы («болорагитс еркатагир», или «железные заглавные буквы»). Средний «еркатагир» XI и XII вв. имеет больше прямых линий. Существует еще мелкий «еркатагир». Иногда встречается комбинация нескольких стилей «еркатагиров», так называемые смешанные буквы. Начиная с XIII в. преобладающим шрифтом стал мелкий «болоргир», напоминающий современные армянские печатные буквы. В XVIII в. развилась форма прописного начертания букв – «нотргир».

Примеру Месропа последовала блистательная школа учеников, принявшихся за создание новой христианской литературы. Они систематически разрабатывали все области знания, включая богословие, философию, историю, географию и астрономию. Этих классических писателей V столетия часто называют «передатчиками», потому что они передавали знания людям, несли их в народ.

Видным деятелем такого типа писателей-первопроходцев был Езник из Кольба, прославленный автор, написавший полемический трактат «Против сект». В нем он отстаивает христианскую веру от зороастризма, а также клеймит манихейство и гностицизм. Сведения, которые сообщает Езник относительно языческих верований армянского народа и астрономических, мифологических и религиозных воззрений последователей Зороастра, представляют огромный интерес[513]. Работу Езника дополняет сочинение видного армянского неоплатоника V–VI в., Давида Анахта, прозванного Непобедимым, потому что никому не удавалось победить его в споре. Из-под его пера вышли три основных философских труда: «Определение философии», «Анализ Порфириева Введения», «Толкование аналитики Аристотеля». Интерес к рассуждениям Давида Непобедимого был таков, что только в Матенадаранской библиотеке Еревана находится около 500 манускриптов, содержащих тексты его работ вкупе с комментариями и толкованиями[514].

Хотя грузины на ранних этапах развития христианской литературы и научных знаний на Кавказе многим обязаны армянам, впоследствии они быстро наверстали упущенное. Отставая от армян в области науки и философии, они постепенно вышли вперед в поэзии, особенно эпической, и достигли высочайшего мастерства в художественной литературе и искусстве рассказа.

Получив собственный алфавит, грузины принялись украшать публичные здания резными надписями и развивать литературу – и оригинальную, и переводную. Монументальные резные надписи хуцури в храме Болниси Сиони датированы 492–493 гг., а мозаики из грузинского монастыря, построенного Петром Иверийским (Петр Ивер), что возле Вифлеема, были выполнены чуть раньше. Грузины быстро перевели с армянского четыре Евангелия и псалмы Давида, а потом и другие библейские и литургические тексты. Многие из этих ранних редакций, которые в некоторых случаях восходят к утраченным сирийским и греческим оригиналам, представляют исключительный интерес и не сохранены больше нигде. В «Мучении святого Евстафия, сапожника», приговоренного к смерти персидским правителем Тбилиси в 545 г., мы находим любопытную формулировку десяти заповедей и описание жизни Христа, напоминающее «Диатессарон», составленный Татианом сводный текст всех четырех Евангелий. Он позволяет предположить, что в Древней Грузии существовала собственная версия «Диатессарона». Входящая в состав «Мученичество святого Евстафия» «Апология» архидьякона Самуила является очень ценной, поскольку показывает, как распространялось христианское вероучение среди персов и грузинских христиан в сасанидские времена[515].

Особое место среди первых оригинальных произведений грузинской литературы занимает «Мученичество Шушаник», составленное отцом-исповедником святым Якобом Цуртавели в 476–483 гг. Фон рассказа хорошо известен из исторических источников. Отец Шушаник, Вардан Мамиконян, был героем армянского национального восстания 451 г., направленного против сасанидского падишаха Йездигерда. Шушаник вышла замуж за грузинского князя Варскена, правителя Цуртави, стратегически важного замка, расположенного на границе между Арменией и Грузией. Варскен стал отступником и принял маздеизм, принуждая к тому же своих близких. Шушаник отказалась подчиниться, за что муж подверг ее жестоким пыткам и заточил в темницу на семь лет. В 475 г. Шушаник умерла христианкой, не выдержав истязаний.

Яркие и реалистические картины, проникнутые патриотическим и религиозным пафосом, мы находим в «Мученичестве святого Або Тбилели», парфюмера из Багдада, преданного смерти арабским губернатором Тбилиси в 786 г. Житие было написано Иоанном Сабанисдзе, для того чтобы рассказ о том, как арабский торговец предпочел умереть, но не отступить от христианской веры, вдохновил современников на стойкость. Житие проникнуто простой бесхитростной верой раннего христианства и содержит ценные исторические сведения, например описания хазар, живших на Волге и принявших иудейскую веру и которых Або посетил во время своих путешествий[516].

Другая, не менее интересная группа агиографических текстов касается жизни ранних грузинских отшельников, монахов и анахоретов. Это вовсе не сухие хроники монашеского быта. Документы полны теплым человеческим духом и характерным для грузин приязненным отношением к человеческим слабостям. Также весьма интересно собрание текстов, известное под общим заголовком «Жития сирийских отцов», которое было собрано и пересмотрено грузинским католикосом Арсением II в 955–980 гг. Сирийскими отцами называли 13 грузин-монахов сирийских монастырей, которые прибыли на Кавказ в разное время между концом V и серединой VI в. Они принесли с собой правила и предписания сирийского и египетского монашества, которые затем были распространены в Грузии.

Несмотря на то что все сирийские отцы являлись отшельниками, по присущим им взглядам их никак нельзя назвать мизантропами. Так, например, святой Иасон Дзилканеци обязал своих прихожан запрудить реку Ксани, чтобы заставить ее течь через их город. Некоторые из отцов церкви были известны как любители животных. Иоанн Зедазнели приручил медведей, живших около его хижины, а святой Шио – волка и управлял ослами, которые приносили припасы в его уединенный грот. Святой Давид Гареджели и его ученик Лука, согласно легенде, получали молоко и творог от прирученных ими в пустыне трех олених. В подвале их пещеры находился ужасный дракон с налитыми кровью глазами, из его головы рос рог, с шеи свисала огромная грива. Господь послал молнию, которая испепелила дракона. Когда святой Давид вознес к небу страстную молитву, возражая против подобного применения силы, Господь послал к нему ангела, и тот успокоил святого, заверив, что это не насилие, а воля Всевышнего[517].

Выразительные штрихи мы находим в «Житии святого Григория Хандзтели», написанном Георгием Мерчуле в 951 г. Там рассказывается о епископе Захарии, которого раздражал черный дрозд, постоянно клевавший его созревавший виноград. Когда тот осенил дрозда крестом, он тотчас упал мертвый. Сожалея о своей жестокости, епископ снова осенил черного дрозда крестом, тот ожил и улетел обратно в свое гнездо. Проницательный читатель может извлечь из этой книги бесчисленные факты, относящиеся к повседневной жизни средневековой Грузии. Иногда их необходимо искать между строк. Например, в Житии Серапиона Зарзмели за критикой монашеского биографа в адрес крестьян просматривается народное недовольство поборами, которые с них взимал монастырь. Бедные землевладельцы были оскорблены богатством монастырей, отобравших лучшие земли и забывших заповедь о помощи бедным.

С V в. начинает быстро развиваться армянская и грузинская историография. Ее значение не только в богатом красочном описании происходивших на Кавказе событий. Самое главное, что они проливают свет на факты, наблюдавшиеся тогда в соседних странах, особенно в сасанидском Иране, а также в Византии, Арабском халифате и во владениях сельджуков и монгол.