Великий план (Нарский Шакал - 2) - Джон Марко

Они проехали еще около мили или чуть больше, пока наконец вязы и березы не поредели, а потом и вовсе исчезли: путники оказались в дубовой роще. Лесные гиганты поднимались к осеннему небу, властно заполняя мир своими высокими толстыми стволами. При виде их Ричиус улыбнулся. Именно ради этого он так далеко углубился в лес.

- Вот! - гордо объявил он. Он натянул поводья и, остановив коня, спрыгнул на землю, осматриваясь. Место было безмятежным, как сладкая греза. Он отстегнул от седла топор и улыбнулся Симону. - Мы на месте. Здесь то, что нам нужно.

Симон равнодушно спешился. Роща явно не произвела на него впечатления. Взяв свой топор, он подошел к Ричиусу.

- Которое? - спросил он.

- Не знаю, - ответил Ричиус. - Выбирай.

- Это ты у нас лесной житель, Вэнтран. Для меня они все одинаковые. Он подышал себе на руки, демонстрируя, как ему неуютно. - Откровенно говоря, мне наплевать, которое мы срубим. Главное, чтобы оно нас согревало.

- Ты быстро согреешься, орудуя этим топором, - уверил его Ричиус. - Ну же, выбирай ты. Только не слишком близко к дороге. Я не хочу ее перегораживать.

Привязав лошадей и мулов, Ричиус сошел с дороги и углубился в лес, велев Симону идти следом. Тот засмеялся и покачал головой: было видно, что энтузиазм Ричиуса его забавляет, однако вежливость не позволила ему сказать что-нибудь обидное. Ричиус придержал язык, твердо решив увлечь Симона работой. Ему хотелось - нет, необходимо было иметь друга его собственной крови, и Симон был единственной возможностью. Хочется того Симону или нет, но он выберет для них дерево.

- Вот неплохой, - предложил Ричиус, указывая на крепкий дуб, стоявший чуть поодаль от остальных. - Вокруг достаточно места, чтобы можно было замахнуться топором. И к тому же большой. Что ты думаешь?

- Хорошо, - сразу же сказал Симон. - Как скажешь.

- Ну же, Симон. Вложи в это немного чувства. Что ты думаешь? На самом деле.

Симон посмотрел Ричиусу в глаза.

- Я думаю, что это - дерево. Я думаю, что если мы разрубим его на части, оно будет гореть. С меня этого достаточно.

Ричиус постарался не выказать обиды. Симон заметил, как он слегка сдвинул брови и вздохнул.

- Я просто не любитель лесов, понимаешь? Я хочу сказать - а, черт! Я согласился тебе помогать только для того, чтобы ненадолго уехать из замка, подышать свежим воздухом. И вот мы здесь, да? Давай просто срубим эту деревяшку, и дело с концом.

- Хорошо, - сказал Ричиус.

Он перехватил поудобнее топор и направился к дубу.

Симон молча пошел следом. Сухие листья шуршали у них под ногами, словно подчеркивая воцарившееся между ними холодное молчание. Ричиус поднял топор и приготовился сделать первый удар, но Симон неожиданно остановил его.

- Погоди, - сказал Симон. - Погоди. - Он презрительно посмотрел на дуб и покачал головой. - Не этот. Он слишком...

- Слишком - что?

Симон хмыкнул:

- Слишком маленький. Да, слишком маленький. Этой штуки не хватит нам и на неделю.

- Слишком маленький? Этот дуб очень даже большой! Ну же, Симон, прекрати играть в игры.

- А я говорю, он слишком маленький. - Симон воткнул топор в землю и скрестил руки на груди. - Я этот рубить не буду. Я хочу сам выбрать.

- Боже правый...

- Ты сказал, что мне можно выбирать! - огрызнулся Симон.

Он взял топор и ушел глубже в лес.

- И насколько большой ты ищешь? - крикнул Ричиус ему вслед.

- Большой! - со смехом бросил Симон через плечо. - Такой, как Фалиндар. Или больше!

- О, вот как? И кто его завалит? Мы с тобой? Одни?

- Я не такой слабый, как тебе кажется, Вэнтран! Я покажу тебе, как валят деревья!

Огонь, мерин и мулы остались позади, но Ричиус не обратил на это внимания. Впервые за много месяцев ему было по-настоящему легко и весело. Симон останавливался у некоторых деревьев, внимательно оглядывая их, а потом отворачивался с наигранным отвращением.

- Найдите мне гиганта! - театрально провозгласил он, размахивая топором.

А потом Симон вдруг остановился, и его взгляд устремился к небу. Перед ним, заслоняя солнце и небо, стоял огромнейший, высочайший дуб - чудовище, рядом с которым остальные деревья леса казались карликами. Этот дуб старше гор, старше самой Земли - стоял перед ними, являя собой символ вечности, перед которой время бессильно.

- Этот, - прошептал потрясенный Симон.

- Этот? - недоверчиво переспросил Ричиус. - Ты с ума сошел! Это дерево нам с тобой не срубить. Нам двоим надо будет биться с ним целый день. Боже, да он в обхвате шире Арамура!

Но Симон был непреклонен.

- Этот, - снова повторил он. - Да. Никакого сомнения быть не может. Именно этот хмырь мне и нужен.

- Симон, будь благоразумен! У нас всего одна повозка!

- За остальным можно будет вернуться, - возразил Симон.

Он не отрывал взгляда от дерева, говорил очень тихо. Он был заворожен. И было нечто еще. В его глазах загорелся нехороший огонь. Теперь, когда он поворачивал топорище, он делал это медленно, рассеянно, изучая стоящую перед ним жертву. Ричиус издал громкий раздосадованный вздох.

- Он слишком старый, - сказал он. - По-моему, нам не следует его рубить. Посмотри, какой он красивый. Наверное, он стоит здесь уже столетия.

Симон мрачно кивнул:

- Да. Столетия.

- Нам следует оставить его в покое, проявить к нему уважение.

- Нет. Я не стану этого делать. Он слишком старый. Непристойно старый. - Симон обвиняюще ткнул в дерево топором. - Взгляни на него. Ему следовало бы умереть уже очень давно, но он - обманщик. Он крадет жизнь, на которую у него уже не осталось права, словно жирный нарский лорд.

Ричиус почувствовал глубочайшую грусть.

- По-моему, он очень красив, - сказал он. - Я не хочу его рубить.

- Красив? - засмеялся Симон. - Снаружи, может, и красив. Но внутри, под шкурой... Нет. Он прожил слишком долго, чтобы не быть всего лишь мерзкой свиньей. Ты сказал, что я могу выбрать дерево. Ну так я выбрал этого старого паскудника. Если хочешь, помогай мне. А не хочешь - не помогай. Мне все равно.

И, не сказав больше ни слова, Симон замахнулся топором на древний дуб, вонзил лезвие в его кору и нанес глубокую рану. Он сделал еще удар и еще и вскоре из гигантского ствола полетели щепки, оставляя небольшие щербины на броне шириной в десять футов. Ричиус наблюдал за Симоном, удивляясь той злобе, которая вдруг его охватила. Симон замахивался топором, не делая передышек. И наконец, сам не понимая почему, Ричиус занял место по другую сторону огромного ствола и тоже начал его рубить. Симон остановился. Его глаза встретились с глазами Ричиуса, а по губам пробежала улыбка. Он подождал, чтобы Ричиус завершил свой удар, и только потом взмахнул своим топором. Через два удара они вошли в ритм: Ричиус, потом Симон, потом Ричиус, потом Симон - и медленно, очень медленно они начали подрубать древний дуб.