Собрание сочинений. Т.1.Из сборника «Сказки Нинон». Исповедь Клода. Завет умершей. Тереза Ракен - Эмиль Золя

Даниель надеялся услышать одно из тех любовных объяснений, какие встречаются в поэзии.

— Ну и отвратительная сегодня погода, — прошептал молодой человек.

— Ах, не говорите, — с чувством ответила молодая женщина, — в дождливые дни я страдаю от мигрени и, должно быть, дурно выгляжу сегодня?

— Вы восхитительны, прелестны…

— Вы заметили, что, когда идет дождь, локоны развиваются?

— Конечно.

Я вынуждена была трижды делать прическу, и взгляните, в каком беспорядке мои волосы.

— В таких случаях я применяю смесь клея с пудрой.

— В самом деле!.. Благодарю вас за совет.

У Даниеля появилось такое чувство, словно он посетил парикмахера, и он поспешно удалился, чтобы не мешать столь нежным признаниям. Он подошел к двум рослым молодым людям, беседовавшим о чем-то в стороне. Здесь не было женщин, которых следовало развлекать, и он надеялся услышать серьезный мужской разговор.

И действительно, они говорили, как кучера. Даниель даже сразу не понял их языка: салонный жаргон был ему незнаком, и он принял их сначала за иностранцев. Потом он уловил кое-какие французские слова и догадался, что речь идет о женщинах и лошадях, но он не знал, какие выражения отнести к лошадям, а какие к женщинам, потому что они с одинаковой грубостью и с одинаковой нежностью говорили о тех и о других.

Тогда Даниель окинул гостиную более трезвым взглядом. Он начинал понимать, что внешний блеск ввел его в заблуждение. Глупая болтовня и плоские шутки, долетавшие до него так отчетливо и ранившие его слух, теперь напоминали ему убогие диалоги феерического спектакля, которые кажутся особенно жалкими на фоне блестящей постановки.

Ему стало ясно, что все вокруг — только игра света на драгоценностях и роскошных тканях. Все эти молодые и старые люди пусты и бессодержательны, одни — от природы, другие стали такими, усвоив светские манеры и этикет.

Все эти мужчины — лишь комедианты, у которых нет ни ума, ни сердца, а женщины, выставляющие напоказ обнаженные плечи, — лишь куклы, которых рассадили в кресла, как расставляют фарфоровые статуэтки на этажерках. В эту минуту Даниель был преисполнен чувства собственного достоинства. Он гордился своей неловкостью и незнанием света. Он больше не боялся обратить на себя внимание и, высоко подняв голову, прошел через всю гостиную. Этот суровый моралист был убежден в своем превосходстве, и улыбки этих людей его больше не трогали. С сознанием собственного превосходства Даниель спокойно занял подобающее место у всех на виду.

До сих пор он не осмеливался приблизиться к кружку, где царила Жанна. Но теперь он направился прямо туда и остановился в последних рядах, надеясь при случае пробраться вперед.

Жанна с рассеянным видом едва слушала толпившихся вокруг нее поклонников. Она заранее знала все, что они могут сказать; эта игра сегодня ее утомляла. Она нетерпеливо теребила стебелек розы, и порой легкие движения ее обнаженных плеч выражали едва уловимое презрение. Даниель со смущением заметил, что его дорогая девочка слишком декольтирована; неведомый ему жар внезапно пробежал по жилам.

Ему показалось, что он никогда еще не видел ее такой красивой. Она была очень похожа на свою мать, и он вспомнил бледное, исхудавшее лицо г-жи де Рион, в изнеможении откинувшейся на подушку. А у Жанны были розовые щеки, глаза горели живым огнем, и легкое дыхание вылетало из прелестно очерченного рта.

Стоявший перед Жанной мужчина время от времени наклонялся к ней, почти заслоняя ее. Даниель сердился на этого молодого человека, лица которого не мог разглядеть. Он чувствовал, как волна ненависти поднимается у него в сердце. Почему этот незнакомец подошел так близко к девушке? Что ему нужно и по какому праву он встал между ним и Жанной?

Молодой человек оглянулся, и Даниель узнал Лорена, который, заметив его, с улыбкой протянул ему руку.

Лорен был другом дома. Несколько лет назад, желая разбогатеть, он доверил свои капиталы г-ну Телье, и делец значительно увеличил их. С этого началась их дружба. Злые языки поговаривали, что у молодого человека и другие интересы в доме и что он частенько заходит толковать о делах с мужем и рассуждать о любви с женой. Но как только появилась Жанна, Лорен совершенно покинул г-жу Телье.

Он взял Даниеля под руку, и они прошлись по гостиной, разговаривая вполголоса.

— Вот как! — сказал Лорен. — Вы здесь? Как я рад вас видеть!

— Благодарю, — довольно сухо ответил Даниель, раздосадованный этой встречей.

— Как поживает Реймон?

— Превосходно.

— Итак, вы покинули свою келью и теперь блуждаете в этом земном раю?

— О! Я сумею найти отсюда выход, я знаю свой путь.

— Может быть, вы пришли из-за той молодой особы, на которую смотрели с таким жадным восхищением?

— Я? — воскликнул Даниель изменившимся голосом. И он взглянул на Лорена, дрожа при мысли, что этот человек откроет тайну его сердца.

— Что же тут удивительного? — продолжал Лорен как ни в чем не бывало. — Мы все в нее влюблены. У нее чудесные глаза и алые губки, которые многое обещают. Вдобавок у нее насмешливый ум; с ней никогда не соскучишься.

Эта похвала, так странно прозвучавшая в его устах, привела Даниеля в глубокое негодование. С трудом сдерживая ярость, он старался казаться спокойным.

— Но ведь у нее ни гроша, милейший, — продолжал Лорен, — ни гроша! Госпожа Телье, расположенная ко мне, деликатно предупредила меня об этом. Девочка хороша, как ангел, но она не из тех ангелов, которых украшают только крылья, — она беспощадно изводит шелк и атлас. Жанна была бы очаровательной женой, но, к несчастью, стоит чертовски дорого.

Он замолчал, очевидно раздумывая. Затем неожиданно сказал:

— Скажите, Рембо, а вы женились бы на женщине, у которой нет ни гроша?

— Не знаю, — ответил Даниель, удивленный этим неожиданным вопросом. — Никогда не думал об этом. Я полагаю, что женился бы на женщине, которая внушила бы мне любовь.

— Быть может, вы правы, — медленно проговорил Лорен. — Ну, а я считаю это безумством…

Он остановился в нерешительности.

— Эх! — воскликнул он. — В конце концов ведь каждый день совершаются безумства!

И он заговорил о другом. Между прочим, он дал понять Даниелю, что он богат. Вдруг Лорен заметил, что вошла г-жа Телье, вокруг которой тотчас образовался кружок.

— Хотите, я вас представлю здешней королеве? спросил он Даниеля.

— Это ни к чему, — ответил тот, — она меня знает.

— А я вас никогда здесь не встречал.

— В гостиной я впервые. Но я живу в этом доме. Вот уже две недели, как я секретарь господина Телье.

Эти три короткие сухие фразы ошеломили Лорена.

— Вы?! — воскликнул он.

И это «вы» в его устах недвусмысленно означало: «Черт возьми, почему вы не предупредили меня раньше? Я не стал бы терять так много времени в вашем обществе».

Он тихонько отпустил руку Даниеля и присоединился к группе, окружавшей г-жу Телье. Как только он узнал, что Даниель служит в этом доме, старый товарищ стал его компрометировать.

Даниель презрительно улыбнулся и пожалел, что не заговорил об этом раньше, чтобы тотчас избавиться от неприятного ему субъекта. Он тоже подошел к г-же Телье и остановился в нескольких шагах от нее.

Эта дама хотела выглядеть молодо, что стоило ей немалого труда, и старалась придать наивное выражение своему лицу, на котором уже кое-где появились тонкие морщинки. Иногда г-жа Телье бросала исподтишка взгляд в сторону племянницы, с торжеством замечая, что она сама окружена большим числом мужчин и пользуется большим успехом, чем Жанна. Эта девочка нужна была ей только для сравнения, которое убеждало ее в том, что старость еще не наступила.

Лорен, любезный и внимательный, увивался возле нее. Он был слишком тонким лицемером, чтобы резко порвать с такой могущественной особой. Ему нравилась племянница, и ой восхищался ею, но считал, что тетка еще может ему пригодиться.

При всем своем тщеславии г-жа Телье ничуть не обманывалась насчет истинных чувств молодого человека. Через минуту она сказала ему зло и язвительно:

— Господин Лорен, развлеките-ка немного мою племянницу, чтобы она не скучала в одиночестве.

Но ей тотчас же пришлось раскаяться в своих словах. Лорен, взбешенный тем, что прочли его мысли, поклонился и направился к Жанне. За ним последовало несколько молодых людей, поспешивших истолковать буквально слова г-жи Телье. Вокруг девушки образовался кружок. Даниелю удалось проскользнуть в первый ряд.

Рассеянность и равнодушие покинули Жанну. Теперь глаза ее заблестели и губы насмешливо заулыбались. Оказавшись в центре светской борьбы, она говорила лихорадочно и нервно, оживляя пустую болтовню своим тонким остроумием, но сердце ее оставалось безучастным.