Полигон - Ирина Гостева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот примерно досюда ты должен дойти живым. Не потому что кому-то там, — он кивнул подбородком куда-то вверх, — в начальственном кабинете, так надо. А ради того, чтобы выжить. Ты понимаешь?! Возможно, ты воспринимаешь все эти тренировки, как игру. Получилось, не получилось — не страшно. Но, похоже, ты уже забыл, что в итоге все это будет всерьез. Ты пойдешь туда, где реальная опасность. Ты что, решил там тупо погибнуть?! Ты жить совсем уже не хочешь?
Парень молчал.
— Бен, да что с тобой сегодня?! Ты же на тактике куда лучше справлялся! А шатуны — они ж медленные, и ребята нарочно еле ворочаются, но ты даже в них почти не попадаешь…
Бен тяжко вздохнул:
— Ром, я же стараюсь… Но я и правда чего-то растерялся. Когда на тебя вот так несутся…
«Ага, как я и думал», — понял Ромка. — «Незнакомая, непривычная ситуация, и парень к ней еще не адаптировался.»
— Ром, да я научусь! Стрелять ведь тоже не сразу получилось…
«Так. Похоже, пора командиру воздействовать собственным примером.»
И Роман решительно шагнул к выходу:
— Пошли. Сейчас попрошу у кого-нибудь ствол и маску, и пройдем вместе. Пора показать тебе, как это делается… Только краску сначала ототри.
Пейнтбольные автоматы бойко плевались шариками; Роман задавал тон, а Бен просто повторял все за опытным ведущим. В данном случае они действовали не как команда — Ромка валил всех встречных противников, не рассчитывая на напарника; он ведь и задался целью показать Бену, как бы он действовал в одиночку, если бы мог пойти в лабораторию сам. Бен просто шел за ним хвостом, повторял все его действия и старался их запомнить. Ему даже «добивать» никого не приходилось.
Ромка лупил «монстров» короткими точными атаками; «снорки» в боковых помещениях не успевали добежать до них и выходили из боя с заляпанными краской лицами и нагрудниками. «Шатуны» сигналили в микрофон «убит», едва успев выпустить несколько зарядов. Роман, на котором красовалось всего два новых пятна краски («Ерунда, броник это выдержит») ломился вперед, как танк. От разгоряченного дыхания валил пар; и наконец они оба ввалились в комнату на первом этаже.
— Значит, мы прошли успешно? Можно считать, задачу выполнили?
— Ага, — Роман выдохнул облачко пара. — Ну, а теперь вали один. Повтори, пока не забыл. А я здесь подожду.
Он присел на край старого письменного стола, нарочно поставленного в этой комнате — здесь имитировали кое-какую обстановку. Сверху доносился топот и шум; время шло; взмокшего Романа понемногу начал пробирать холод, а тут еще и очень «кстати» заныл едва заживший шрам.
«Ну, скоро, что ли, он там?! Небось осторожничает, из-за каждого угла аккуратно высовывается… Раз ему сказали — пока не на время, вот он и не торопится…»
Несколько минут спустя взмыленный Бен влетел в комнату.
— Так, ну-ка посмотрим, — Роман придирчиво оглядел следы краски, — да, немного «подкрашенный», но в целом ничего, от этого не умирают.
— Значит, я прошел?!
— На первый раз сойдет, — махнул рукой Роман. — Хватит на сегодня. Ребята, отбой, все свободны! Пошли и мы…
«Эх, наверное, сразу надо было вместе», — размышлял он по пути к общаге. — «А я-то все исходил из тех соображений, что в лабораторию Бен пойдет один, и значит, должен учиться действовать самостоятельно. Ну ничего, главное — дело сдвинулось с мертвой точки. Надеюсь, и дальше будет так же…»
Дело пошло на лад. С каждым разом Бен проходил здание все чище. «Скоро надо будет усложнять ему задачу — вводить лимит времени, и постепенно урезать его. Кто знает, сколько парень продержится под излучением…»
Сначала Роман несколько опасался за партнеров-противников — вдруг Бен, раздосадованный неудачами на тренировке, «отзеркалит» их атаки? Но «ходячая аномалия» вела себя вполне пристойно, никаких «зеркальных» проявлений не последовало, несмотря на то, что противники Бену спуску не давали. Видимо, добродушный парень все-таки хорошо понимал, когда ему не желают зла.
Конец февраля 2011 г. Большая Земля — окрестности Зоны отчуждения
Низкое небо давило на голову; Бену казалось, что облака, более похожие на мокрые клочья грязной ваты, вот-вот заденут его макушку. Они стремительно стягивались к западу, к тусклому бело-желтоватому глазу солнца. Непонятно, что заставляет облака двигаться так быстро — ветра же нет? Или ветер где-то там, высоко? А здесь, внизу, ни одна ветка, ни одна травинка не колыхнется… Душно. Тяжко и душно, хотя не жарко — от силы градусов пятнадцать. Но воздух кисельно-вязкий, им просто невозможно дышать, он с трудом втягивается в грудь.
Бен несколько раз с заметным усилием вдохнул и выдохнул. Он уже весь взмок, майку — хоть выжимай. А ведь пройти успел всего несколько шагов. И рюкзак на нем маленький, городской — он с таким на занятия в институт ходил, и к друзьям на дачу ездил. «Если я с этим рюкзачишком еле иду, то как же я потащу большой, походный?» — мелькнула мысль. — «Как я понесу в Зону все необходимое?»
«В Зону хочешь?» — вдруг услышал он со стороны. Голос шел слева, оттуда, где еще пару секунд назад никого не было. А Бен почему-то не только не вздрогнул от неожиданности и испуга, но даже не удивился. Как будто бы так и надо — ну, появился незнакомец из воздуха, мало ли…
Человек был ничем не примечательный, не крупный и не мелкий — так, средней комплекции. Его сутуловатая фигура маячила на фоне неровного, бугристого луга, заросшего кустиками пожухлой травы. Незнакомец стоял к Бену боком, напротив солнца, и Бен, как ни старался, не мог разглядеть его лица. Только из-под низко надвинутого капюшона старомодной брезентовой штормовки торчали заостренный подбородок и острый же крючковатый нос.
«В Зону, значит, собрался?»
«Нет… Нет, нет, нет! Я не собирался!» — он отчаянно замотал головой, так, что раскисший луг замельтешил перед глазами. Голова закружилась и поплыла.
«Однако ж ты сюда пришел», — в свою очередь возразил незнакомец.
«Нет, нет! Я не пришел! И вообще, Зона очень далеко! А я… Я еще здесь…»
«Не, малой, она совсем рядом», — насмешливо качнулся капюшон. — «Вон, глянь-ка под ноги. Видишь черту?»
Бен послушно опустил взгляд — оказывается, он стоял на лысом, лишенном травы, плотно утоптанном пятачке. И прямо возле его ног кто-то провел в грунте борозду, прочертил ее, скорее всего, обломком корявой ветки.
«Ага, вижу.»
«Вот прямо за ней и начинается Зона. Перешагни — и ты в Зоне!»
Канавка тянулась от одного островка травы до другого, ее концы терялись в зелени.
«Я не смогу ее обойти», — вдруг ёкнуло в груди Бена. — «Можно или перешагнуть, или повернуть назад. Только так. Третьего не дано.»
«Я не хочу», — сказал он как можно убедительнее. И даже замотал головой.
«Да не бойся», — дружелюбно и беспечно бросил незнакомец. — «Просто шагни, и увидишь, как это легко!»
«Если я поверну назад, меня все равно потом заставят…» — подумал Бен и неожиданно ощутил, что они с незнакомцем не произносят слова вслух.
«Значит, он слышал все мои мысли…» — и опять ни удивления, ни испуга.
«Вот видишь, заставят! Насильно заставят. А насильно — оно всегда дольше и труднее. И намного больше сил уйдет на то, чтоб пересечь границу. А ведь преодолевать ее придется…»
«О периметре он говорит, что ли?» — Бен уже перестал различать, где он пытался обдумывать слова незнакомца внутри себя, а где обращался к нему. Все равно тип в штормовке наверняка слышал и то, и другое. Но что за ерунда, разве им не обеспечат «коридор» в периметре?
«Может, и правда — перейти здесь?»
«Конечно!» — радостно закивали капюшон и острый клюв носа. — «Делов-то — шаг, и всё! Попробуй, и увидишь, как это легко!»
Ведь искушает, зараза, чего-то своего добивается… Зачем, зачем он настырно подманивает Бена к этой черте?
И в этот миг налетел ветер, зашумел редким кустарником и метелками травы, принес из перелеска позади собачий лай и голоса людей. Недобрые такие голоса…
Бен еще раз глянул на вывороченные бороздки песка, перемешанного с суглинком. Потом с опаской оглянулся назад — а вдруг сейчас сзади из-за деревьев вылетит оскаленный служебный пес, вцепится в подол куртки, а следом подбегут конвоиры…
И торопливо шагнул.
Воздух в момент стал тугим и плотным, Бен ударился об него, словно об стену. Черта на земле осталась позади, за его спиной. Он видел ее краем глаза, но не мог даже повернуть голову — все силы уходили на то, чтоб втянуть, протолкнуть в себя хоть глоток воздуха, который стал плотнее и тяжелее сырого теста; Бен чувствовал, как он пытается оторвать и проглотить кусок этого теста, а оно не глотается, оно забивает ему глотку…
А человек в штормовке стал стремительно удаляться. Он не бежал, просто шел, неторопливо и размеренно перебирая ногами, но за каждую секунду расстояние между ним и Беном увеличивалось метров на пятьдесят.
