Почти цивилизованный Восток - Екатерина Лесина

Милисента.

Эдди…

- Не стоит переживать. Ваша… удивительная супруга в полной безопасности, как и ваше приобретение… полагаю, вы вернете девушку в любящие объятья отца?

- Брата. Мы с ним знакомы. Так уж получилось.

- Что ж, ничего не имею против. Бертрам Орвуд – весьма достойный молодой человек. И в любом ином случае мы бы… скажем так, попытались бы свести с ним личное знакомство.

А эти четверо, что вновь застыли у стены, так и будут в масках?

- Увы, это добровольное решение. Его нужно уважать… и мы уважаем… да… однако вы нервничаете, а не стоит… на самом деле все не так плохо, как кажется. Аукцион, безусловно, человеку неподготовленному покажется действием ужасным, но на самом деле ничего действительно страшного здесь не произошло. Девушки нашли покровителей… джентльмены – тех, кто может дать им любовь и заботу…

Чарльз хмыкнул.

И покосился на череп. Рубины в глазницах полыхали ярко.

- Что до артефактов, то… да, есть вопросы законности. Но иногда закон стоит на пути прогресса. Вам ли не знать, сколь интересны бывают старые вещи. Сколь много тайн они скрывают.

- Утраченное знание, - проговорил один из сидящих.

- Именно. Утраченное. Забытое. Способное изменить мир.

- Надо ли, - тихо спросил Чарльз.

- Менять мир? Безусловно! Взгляните! Вам жаль этих девушек? Но большая часть их попала сюда ввиду ужасающей нищеты, их породившей. Их продали родные и близкие, которых бедность заставила потерять всякое сходство с человеком. Сколько таких девочек попадают в публичные дома? Сколько детей оказываются в канавах, потому что родители не способны их прокормить? Сколько несчастных каждый год умирает? От голода, от болезней… этот мир должен измениться! И так, чтобы в нем не осталось голодных, больных и несчастных!

Он сам понял, что несколько переборщил с патетикой.

- Поэтому, - не удержался Чарльз. – Вы собираетесь, пьете вино, продаете таких бедных заблудших девиц…

- Да, выглядит весьма… своеобразно. Но Аукцион – один из способов получить деньги, которые нужны, чтобы продолжить исследования. Не буду лукавить, для многих братьев клуб – лишь способ отдохнуть. Весьма своеобразный, конечно, но вам ли не понять, каково это, тонуть в блеске светской жизни. Пресыщаться ею, искать чего-то иного… не находить. Или находить.

- Чего вы хотите от меня?

- Во-первых, чтобы вы принесли извинения Орвудам и попытались отговорить их от поисков. Виновные уже наказаны. А поиски в лучшем случае ни к чему не приведут. В худшем… репутация девушки будет безнадежно испорчена. Если вдруг кто-то узнает, где она была…

Господин выразительно замолчал.

- Её репутация и без того испорчена, - заметил Чарльз. – А Орвуды весьма… упорны в достижении цели.

- В этом случае им придется отступить. Что до репутации… ничего непоправимого не произошло. Вот увидите, о юной леди позаботятся. Если она станет личной протеже какой-нибудь весьма достойной дамы… это многое изменит. К слову, не только для нее. Ваша супруга – воистину удивительная женщина.

Получилось не скрипеть зубами.

- И многие ныне вам позавидовали, но… общество закостенело. Оно не готово принять то, что отличается от древних пыльных идеалов.

- Вы и ей протекцию составите?

- Безусловно. Мы стараемся сделать все, чтобы члены клуба не отвлекались на всякого рода пустяки…

Чарльз погладил артефакт, который лежал в кармане. И подумал, что подобные вещи в карманах не носят. С подобными вещами обращаются бережно и с почтением.

Хранят в семейных сокровищницах. И извлекают исключительно по особым поводам.

- Во-вторых… отвлекаясь от этой неудобной ситуации… от имени Клуба я готов сделать вам подарок. Этот мальчик… интерес к нему связан с…

- Со старым долгом, - Чарльз осторожно вытащил артефакт. – Я кое-чем обязан его матери. И не только я.

- Вы… встречались? С сиу?

- Случалось. И не только с сиу.

Братья переглянулись и крайний склонился к соседу, что-то шепнув на ухо.

С чего такая вот…

- А брат вашей супруги происходит из… орков?

- На половину. Или даже на три четверти. Но с орками я тоже имел дело.

- Чудесно… тогда вы не откажетесь принять этого юношу под свое покровительство.

- А как же…

- Правила клуба имеют ряд исключений, - в светлых глазах мелькнули искры смеха. – Если Первые братья согласны…

- Согласен, - поднялся левый. И трое других повторили слово. Будто эхо.

- Правда, мальчик весьма… своеобразен. Но надеюсь, вы справитесь. Одна просьба. Не отправляйте его пока на восток.

- Почему?

- Это… скажем так, это связано с работой Мастеров, - Старший брат поднялся и заложил руки за спину. Он обошел Чарльза. Остановился у окна, за которым переливалась всеми оттенками тьма. – Эта история началась не сто лет тому назад, и не двести… даже в архивах клуба не сохранилось данных о том, кто и когда отыскал дракона…

Глава 30 О драконах и мировом благе

Глава 30 О драконах и мировом благе

Подали напитки.

Высокий графин с золоченым горлом и пять простых глиняных кубков, которые Старший брат наполнил… водой?

По запаху.

И вкусу.

- Пейте, Чарльз. Это и вправду вода… вода – суть основа основ жизни. И потому-то так сложно отравить воду. Но не невозможно.

Смешок.

И взгляд пристальный, внимательный. Но кубок Чарльз берет, стараясь отогнать мысли о том, что травить можно не только воду. Сам кубок.

Край кубка.

И… вода холодная, с металлическим привкусом.

- Итак… вы не напишете записку вашей супруге? Она начинает переживать, а нам бы не хотелось завершить и без того непростой вечер каким-нибудь инцидентом…

Перо и бумагу подали.

Как и чернила.

Пара слов… поверит ли Милисента? А сам бы Чарльз? Но оставалось надеяться, что поверит. Уйти она точно не уйдет, и понимание того грело душу.

- Вы обещали историю, - он протянул сложенную пополам записку.

- Да, чтоб его… это все затягивается, - сидящий у стены человек снял маску. Его лицо показалось смутно знакомым. И… откровенность? Как бы не так. В булавке для галстука сокрыта капля силы.

Искажающий артефакт?

Что-то… вроде.

И несмотря на это ощущение знакомости, обманываться не след. Узнать этого человека не выйдет.

- В них довольно-таки душно, - сказал он. – Альфа.

Человек чуть склонился.

- Бета, - представился второй. И снова ощущение того, что это вот простоватое, слишком