Почти цивилизованный Восток - Екатерина Лесина

Зазвенел колокольчик. И на пороге появились двое в старинных одеждах, различимые лишь цветом париков. Они застыли, видом своим показывая, что готовы действовать. И человек в маске тоже ощутил эту готовность. Он как-то сник. И руки его безвольно повисли. И сам он сгорбился, сделавшись донельзя жалким.

- Прекрати, - с упреком произнес управляющий. – Мы долго терпели твою безответственность. Твою слабость. Все твои пороки, ибо никто не свят. Но сейчас твои действия… причинили не просто ущерб. Они поставили под угрозу само существование братства.

- Я… я все исправлю! В конце концов, это просто… просто приглашения! Все их раздают! Вон кто-то ему сунул…

- После долгого обсуждения кандидатуры и поручительства еще двух братьев.

Стало быть, дружище Байни не один состоял. Кто еще? Кто из тех, с кем Чарльз встречался в клубе, в обычном клубе, которых великое множество, завсегдатай этих вот аукционов?

И не только зритель.

- Ты же… ты счел себя самым умным.

Зубы черепа сверкали позолотой. Но они были кривоватыми, да и вместо клыка виднелся выточенный под него камень.

Неужели все-таки настоящий?

- И сейчас, дорогой наш… брат…

От этого слова человек в маске дернулся было.

И оглянулся.

На ряженых.

На тех, кто встал у стены. На Чарльза… а если попросит помощи? Если…

- В зале присутствует некий Бальтазар Азерос… если ты о нем слышал.

Чарльз вот слышал. Имя так точно. Слишком уж необычное, цепляющее… но вот что именно? В голове пустота. И не отпускает ощущение, что все это – спектакль, который разыграли специально для Чарльза.

- Ищейка… - выплюнул кто-то из старших.

Лазурный?

Или огненный? Или еще какой? А и плевать.

Ищейка, стало быть из полиции… имя надо запомнить. На всякий случай.

- И как знать, что ему удалось разнюхать.

- Но… но эту проблему можно решит? – в голосе обвиняемого прозвучала робкая надежда. – Это же… это просто человек… сегодня есть, а завтра…

- Проблему решат, - спокойно ответил Старший брат. – Но правила клуба весьма однозначны. Брат, по вине которого существование клуба поставлено под угрозу, должен быть исключен.

- Я требую суда…

- Суд состоялся. И голосование в каждой из лож подтвердило, что ты, дорогой мой, безусловно, виновен… мне жаль… мне очень жаль…

- Я…

Он все-таки огляделся.

- Вы его взять решили? Конечно… кого ж еще… вам просто понадобилось место… освободить…

- В Клубе уже появилось свободное место. Седьмой брат, к сожалению, занемог. Так что нет, дело не в этом. Мы просто хотим показать, что правила клуба одинаковы для всех. Ты… был весьма полезен. И мы ценим это. И потому я лично подношу тебе последнюю чашу.

Управляющий взял череп с подставки.

И протянул.

- Испей. И не держи зла.

Руки у человека в белой маске дрогнули. Но чашу он принял и удержал. Поднес к губам. Приподнял маску. Даже сумел сделать глоток. Потом другой. И третий.

Как его не стошнило-то?

Допив, он перевернул кубок.

- Ни капли…

Он обвел комнату взглядом.

- А вы все… вы пожалеете… вы… все тут… пожалеете…

- Будьте добры, проводите гостя. И позаботьтесь, чтобы он добрался до дома в целости и сохранности, - Управляющий махнул рукой. – А я прошу прощения, что вы стали невольным свидетелем… присаживайтесь. Кандидат.

Прозвучало веско.

И пугающе.

Чарльз молча опустился на указанный стул. И спина сама собой выпрямилась.

- Хотите о чем-то спросить?

Такой ласковый голос. Столько внимания…

- Что с ним будет? – Чарльз сглотнул и отчетливо понял, какого именно вопроса от него ждут.

- Ничего! Вы подумали, что в чаше яд? – Управляющий рассмеялся. Смех у него был неприятно-дребезжащим. И пальцем погрозил. – Экий вы… затейник.

Что хотел сказать?

- И не попытались остановить?

- Боюсь, это было бы неразумно с моей стороны, вмешиваться в дела клуба, членом которого я не являюсь.

- Пока не являетесь, пока… но спешу вас успокоить. Никакого яда. Вот, возьмите. Можете сами взглянуть.

Чарльзу протянули череп.

Кость была тепловатой.

- Это…

- О, это череп основателя клуба. Он был весьма эксцентричным человеком. И всего себя… да, да, безусловно, всего себя отдал клубу… до конца.

Еще смешок.

А камни пылают ярко. И… они что, думают, будто Чарльз способен определить отраву на вкус? Или по запаху? Пахло вином, сдобренным какими-то травами.

- Чаша – скорее символ. Её подносят тем, кто решился встать на путь познания, и тем, кто свернул с этого пути не туда, как наш бедный брат. Он слишком потворствовал собственным страстям. Это его и сгубило…

- Значит…

- Сегодня он вернется домой и напьется с горя. Он будет зол и обижен, и это, несомненно, плохо скажется, что на душе его, что на теле. Завтра он проснется с головной болью и той же обидой, которую в силу особенностей характера станет переживать долго. Возможно, он будет искать встречи. Многие так делают. Вернется сюда, но… он не получит более приглашений. И стало быть, не сумеет найти дом.

Значит, Эдди был не совсем прав. Но с этим Чарльз разберется позже. А пока он вернул череп на поднос.

И распорядитель исчез. Все же как-то слишком уж мягко двигаются они. Плавно. Характерно.

- Но вреда… нет, нет и нет… мы – мирное сообщество людей, желающих изменить мир к лучшему. Ищущих знаний, всех, новых и утерянных. Верящих, что лишь путь разума способен возвысить человека, сделать его равным героям древности!

Будут приглашать.

И… что делать? Соглашаться? Эдвин инструкций не оставил.

- Мы ищем тех, в ком горит пламя познания!

- Во мне… не сказать, чтобы… горит.

- Снимите маску, - прозвучала просьба, правда, обманываться не стоит, она скорее была приказом. Чарльз коснулся гладкой поверхности.

- Мне обещали анонимность.

- Понимаю. И ваши сомнения в том числе… но я готов пойти навстречу. Я понимаю, что равные отношения без доверия невозможны. И… я вам доверяю, Чарльз Диксон.

Управляющий снял маску.

И под ней оказалось совершенно невыразительное лицо. Круглое. С глазами бусинами, с курносым носом, на котором виднелась капля родимого пятна. Пухлые щеки. Округлый рот, и тонкие усики над ним лишь подчеркивали чересчур мягкие очертания губ.

- Вот… - Старший брат развел руками. – Зовите меня… скажем, Феликсом.

Чарльз молча снял маску.

Поставил рядом с серой.

Провел ладонями по лицу, смахнув испарину. Надо же, он вспотел… от