Откуда соколы взлетают - Николай Галкин

Бомбардировщики шли к аэродрому. Заметив «ласточек», японцы открыли огонь из кормовых пулеметов. Отряд не отвечал, пока не приблизился. Затем истребители разом обрушили огневой шквал на крайний левый самолет. Он вспыхнул и рухнул на землю. Однако остальные бомбардировщики по-прежнему шли к цели. Они летели плотным строем. Впереди флагман, в его охране два самолета. Чуть поодаль, слева, еще два, справа — три. Неожиданно для всех Кравченко свечой взвился вверх и появился над флагманом. Потом ринулся вниз, вверх и «пристроился» к хвосту самурая. Все увидели: летит в строю японцев «ласточка». Стрельба японцев прекратилась. Иначе неминуемо поразишь своего флагмана.

Никогда еще не случалось в воздухе подобного! Кравченко, не теряя времени, точно рассчитал прицел и открыл огонь из пулеметов. Громадный корабль закачался. Пламя скользнуло по металлу, взорвались бензобаки. Полыхающий самолет полетел к земле. Кравченко топором пошел вниз, потом взвился ввысь, пристроился к своим и вместе с остальными истребителями открыл огонь по японцам. Сбили еще два самолета, остальные рассеялись.

Это был последний бой Кравченко в небе Китая.

Эскадрильи Благовещенского и Полынина перебазировались в Ичан. Сюда на базу прибыли новые группы советских летчиков-добровольцев, чтобы сменить повоевавших уже товарищей.

Григорий Пантелеевич прилетел в Москву в конце сентября. В сером штатском костюме вошел в длинный полутемный коридор, остановился.

— Вы кого тут шукаете, чиловик? — заглянула в дверь со двора Мария Михайловна.

— Кравченко Григорий Пантелеевич здесь живет?

— Туточки. Тилко его дома нема.

И тут же всплеснула руками, бросилась сыну на шею.

— Гришатка! Ридный ты мий!

Сколько было радости в семье: Гриша вернулся!

Вечером пришли товарищи, потом пожаловал Борис Бородай, с которым Григорий вместе воевал в Китае. Родители рассказывали о домашних новостях, о родных и знакомых; Бородай — о боях в далеких краях, и, разумеется, героем его рассказов был Григорий Пантелеевич: он одержал в небе Китая более десяти побед, дважды выбрасывался на парашюте из горящей машины…

Вскоре, в ноябре 1938 года, родителям пришлось переживать еще две радостные вести: Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 ноября 1938 года Гриша награжден орденом боевого Красного Знамени, а приказом наркома обороны ему было присвоено внеочередное воинское звание — майор.

Летчик-испытатель

После возвращения из Китая Григорий Кравченко, получил назначение в научно-исследовательский институт Военно-Воздушных Сил Красной Армии, в подразделение Петра Михайловича Стефановского. Здесь уже служили его бывший командир Алексей Благовещенский и широко известные летчики-испытатели Степан Супрун и Виктор Рахов.

О Супруне еще в Китае Кравченко много слышал от своего друга, Антона Губенко, когда-то испытывавшего самолеты вместе со Степаном. Еще в 1936 году друзья-испытатели боевых машин были удостоены орденов Ленина.

Виктор Рахов — ученик Кравченко по Качинской школе, но теперь о нем, как о выдающемся испытателе, говорили прославленные асы, как Чкалов, Стефановский, Серов. Виктор уже принимал участие в нескольких парадных пятерках над Красной площадью. А это доверие оказывалось лучшим из лучших.

Испытанные когда-то Чкаловым, Супруном и Губенко истребители И-16 хорошо зарекомендовали себя в боях в Испании и Китае. Сергей Иванович Грицевец на И-16 за три месяца боев в испанском небе сбил 31 фашистский самолет. А однажды за боевой вылет Грицевец уничтожил семь фашистских самолетов. Это было неслыханно! Одна из английских газет, комментируя этот факт, писала, что летчик Сергей Грицевец — человек исключительной храбрости и военного мастерства. Всячески расхваливали и самолет, на котором летал отважный ас.

Истребитель И-16, действительно, был по тем временам хорошей машиной… Но в конце 1938 года в испанском небе немцы опробовали в бою новые машины, модернизированные «мессершмитты» и «юнкерсы». Если в начале войны «мессершмитт» имел мотор мощностью в 610 лошадиных сил, а скорость не превышала 470 километров в час, то теперь на нем был установлен мотор 1100 лошадиных сил, а скорость возросла до 570 километров. Вместо пулемета была установлена скорострельная пушка калибра 20 миллиметров, что значительно увеличило его огневую мощь. Теперь наши истребители И-16 и И-15 по летным и боевым данным уже значительно отставали от модернизированного «мессершмитта». Фронтовые бомбардировщики «СБ» также не выдерживали сравнения с немецким пикирующим бомбардировщиком Ю-88.

И как бы ни был велик героизм летчиков, защищавших республиканскую Испанию, они не могли противостоять франкистам, вооруженным новой немецкой техникой.

После нашумевших рекордов это было неприятной, на первый взгляд, даже необъяснимой неожиданностью. А дело в том, что немцы с лихорадочной быстротой учли уроки поражений в небе Испании и сумели очень скоро усовершенствовать свои боевые машины.

К концу войны в Испании их самолеты стали значительно лучше наших.

Большой рывок в развитии авиации сделали и японцы. Истребители И-96 были уже оснащены приборами для ночных полетов, радиосвязью, использовали временные подвесные баки с горючим, что позволяло залетать в далекие китайские тылы. Один из таких истребителей нашими летчиками был принужден к посадке на китайский аэродром, а потом отогнан в Москву для изучения.

Нужны были безотлагательные меры для преодоления отставания, тем более, что международная обстановка с каждым днем накалялась. Фашистская Германия захватила Австрию, прибрала к рукам Чехословакию, показав миру свои волчьи аппетиты.

Перед советскими авиаконструкторами была поставлена задача: создать новые самолеты, превосходящие своей боевой мощью лучшие мировые образцы. Задача нелегкая. На ее решение были брошены лучшие силы конструкторов и испытателей.

Петр Михайлович Стефановский с радостью принял в свой отряд вчерашних фронтовиков, потому что ждал от них не только виртуозной летной работы на испытаниях новых машин, но и дельных советов авиаконструкторам, инженерному составу. Взять хотя бы броневую спинку к сиденью у И-16. Ее же поставили вначале сами летчики и сразу же подняли намного живучесть машины, а главное, безопасность пилота.

Григория радовало, что здесь собрались люди, влюбленные в авиацию, творившие ее историю своим талантом и руками. Люди работали увлеченно, самозабвенно. Им всегда не хватало времени. Закончив свои летные дела, они гурьбой шли к кому-то домой, где за чаем продолжалось обсуждение волновавших их всех проблем и вопросов. Чаще всего шли к командиру Стефановскому. Его жена, Зинаида Владиславовна, радушно встречала товарищей мужа, умела не только быстро накрыть стол, подключив к этому делу и летчиков, но и на равных с ними беседовала на воздушные темы. Частенько бывали и дома у Кравченко. Мария Михайловна любила угощать гостей пирогами.