На память - Тея Лав

Она рассматривает меня с ног до головы.

– Но репутацию ты уже себе заработала.

Я до боли впиваюсь ногтями себе в ладони.

– Это мои отношения. На этом видео я с любимым человеком. Мне нечего стыдиться.

– Ты собираешь вещи сейчас же. Да. Алекса. Папа поддержал меня. Ты возвращается в Хартл сегодня же.

На несколько секунд я задумываюсь. Думаю, это не самое плохое решение. Жить у Блейка я не могу, там тесно и без меня. Я могу вернуться домой, у меня есть машина ездить на занятия, а встречаться с Блейком мне никто не запретит.

– Хорошо, – говорю я.

Мама, которая сосем не ожидала такой быстрой покорности, удивленно кивает и идет в шкафу.

– Твои сумки здесь?

– Да.

– Тогда собираем вещи сию же минуту.

Приехав в Хартл, я просто скидываю сумки на пол и бросаюсь на кровать, долго рассматривая потолок. Затем вынимаю телефон из заднего кармана и пишу Блейку, что вернулась домой.

ОН: хорошо. Теперь мне спокойней

Я: когда мы увидимся?

ОН: потерпи, детка. Скоро я за тобой приеду

Мою меланхолию развеивает папа. В воскресенье утром я просыпаюсь очень рано и иду в конюшню, где застаю его с лошадью, которая повредила копыта на скачках. Мы вместе делаем ей примочку, затем болтаем об учебе и о Блейке.

– Мама ведь не запрет меня?

Отец качает головой, улыбаясь. На нем его неизменная ковбойская шляпа, которую он практически никогда не снимает.

– Она смирится. Но Лекси, будь осторожна.

– Мы любим друг друга.

Папа улыбается.

– Это самое главное.

После конюшни мне приходится переодеться, чтобы отправиться с семьей в церковь. Слушая проповедь, я стараюсь не уснуть. Шепот слева от меня привлекает мое внимание. На меня смотрит миссис Пэрриш, неободрительно покачав головой. Сидящая рядом с ней Кенди Ларсон шепчет ей что-то на ухо.

Серьезно? Я ходила с Кенди в школу. Она старше меня на год, и что-то я не помню, чтобы она была паинькой. Дайте-ка вспомню, кого застукали в раздевалке, стоящей на коленях перед Майклом Дженером со спущенными штанами?

Я не обращаю на них внимания, продолжая сидеть на месте. Сидящая рядом со мной мама перехватывает взгляд миссис Пэрриш. Та быстро отворачивается, потому что моя мать умеет заставить взглядом почувствовать себя ничтожеством.

– О тебе судачат в коммуне, – шепчет она мне на ухо.

Я смотрю на распятье и мысленно возвожу молитву, хоть и делаю это крайне редко.

Прости меня, Господи. Правда я не знаю за что. Просто прости меня и дай мне сил пережить эти сплетни. Я хочу быть рядом с человеком, которого люблю. Больше мне ничего не нужно.

Блейк не звонит, и я даю ему время, которое возможно ему требуется. Надев свои ковбойские сапоги, я выхожу на задний двор и несколько секунд любуюсь быстро ускользающими лучами, которые освещают Хартл и поле, окружающее его. Зима почти прошла. Скоро весна, а там лето, которое подарит мне полную свободу. Мы решим, что будет дальше.

Настроенная позитивными мыслями я качаюсь на покрышке и позволяю легкому ветру играть с моими волосами.

Глава тридцать седьмая

Сейчас

Убедившись, что для рассечения на моем лбу больница мне не нужна, Шейн и Лили предлагают остаться у них хотя бы на день. Я наотрез отказываюсь от звонка маме, так как все еще на нее обижена, а впутывать отца я не хочу. Я сама разберусь с Грантом. Это касается только нас и только я решу, каким образом защищу себя.

Убедив в этом Блейка, я благодарю его за все, что он сделал и прихватив пару вещей, еду к Лили и Шейну. Хотя если быть до конца честной, я бы предпочла остаться с Блейком. Но это было бы совсем неуместно. Нет, я не хочу так ему навязываться. Пусть у него добрые намерения, а побуждения меня защитить искренние. В них еще хранятся отголоски того, что между нами было. Но все же, я предпочитаю решать свои проблемы сама, и в них уж точно не должен быть втянут мой бывший парень.

– Вот значит, какой он. Любовь всей твоей жизни. – Лили садится с огромной миской попкорна на диван.

Я улыбаюсь, сделав глоток вина. Такое у нас сегодня меню. Беременной Лили попкорн, мне вино. Шейн уехал на ночную экспедицию и вернется только утром.

– Да, я была от него без ума.

– Обалдеть. – Лили убавляет звук на телевизоре. – Он шикарный, Лекси. А у тебя не возникает желания … эм, вспомнить? У него кто-нибудь есть?

Я пожимаю плечами.

– Нет, вроде бы ничего серьезного. Я не думала о нем в этом ключе. Я думала только о Гранте. Планировала наше будущее. Я действительно думала, что буду с ним счастлива.

– Несмотря на то, что он позволял себе такое?

Я киваю, играя с красным вином, которое плещется на дне бокала.

– Да.

Лили вздыхает и проводит свободной рукой по небольшой выпуклости своего живота.

– Если бы это все не открылось, никто бы не знал, верно? С виду идеальная пара, красивая картинка. А за закрытыми дверьми творятся ужасные вещи. Это и есть домашнее насилие.

– Он словно имеет надо мной какую-то власть. Он дает мне такую свободу, которой даже не хочется пользоваться. Я постоянно чувствую желание быть одобренной им, быть ласковой. Мне нравилось, что он хвалит меня. Я как кошка, которая без ума от своего хозяина. Это ужасно. Отвратительно. Сейчас я смотрю на себя со стороны и вижу тряпку, ничтожество. – У меня начинают дрожать веки. Я быстро запиваю истерику остатками вина.

Лили ласково поглаживает меня по колену.

– Это насилие над