Дружба по расчету. Культура и искусство в советско-финских отношениях, 1944–1960 - Симо Микконен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ил. 28. Галина Уланова произносит благодарственную речь. Слева от Улановой сидят Альфонс Алми, Маргарета фон Бар и Николай Фадеечев. Стоит Микаэль Крийсин. 19 декабря 1958 года. Автор фото: Тайсто Туоми. Источник: Suomen kansallisoopperan arkisto
Руководство Национальной оперы Финляндии переживало из-за отмены приезда Галины Улановой весной 1957 года. Попыток заполучить великую балерину в Хельсинки было произведено множество. Осенью 1958 года Алми представил через Министерство культуры СССР приглашение Улановой исполнить главную партию в балете «Жизель» в конце года. Он не приминул уточнить, что Лавровский поставил в Хельсинки именно ту версию балета, которая в свое время была разработана для великой балерины[765].
В декабре 1958 года Уланова наконец прибыла в Финляндию, за три дня до первого выступления. Алми, естественно, встречал ее. Газеты благодарили руководство Национальной оперы за дальновидность, так как приглашение Лавровского для постановки «Жизели» стало тем фактором, который способствовал визиту Улановой[766]. Имея в репертуаре знакомый советским танцовщикам балет, Национальная опера могла приглашать их для участия в постановке.
В рамках визита Уланову спросили о ее будущем. Балерина ответила, что «в этом возрасте» ей остается только довольствоваться знакомыми ролями. На тот момент Улановой было уже 48 лет – редкие танцовщики продолжали выступать в таком возрасте. И она действительно вышла на пенсию спустя полтора года после поездки в Финляндию. Уланова объяснила, почему не смогла приехать весной 1957 года: она готовила для Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко партию Жанны д’Арк, но вследствие разногласий спектакль так и не вышел. Уланова рассказала также о попытках осуществления полноценных экранизаций балетов и о гастролях в США в 1959 году, в рамках которых Большой театр собирался показать балеты Прокофьева «Каменный цветок» и «Золушка»[767]. Первоначально Уланова должна была выступить в Хельсинки дважды, но в результате было организовано еще одно выступление. Газеты с воодушевлением писали, что визит оправдал грандиозные ожидания[768] и что «незачем говорить о кульминации сезона, так как в данном случае речь идет о художественном событии десятилетия в Финляндии»[769]. Ажиотажу способствовал и тот факт, что Уланова только что отменила свой визит в Лондон[770].
Урхо Кекконен – постоянный зритель на балетных премьерах – почтил своим присутствием и советских гостей. Для Национальной оперы Финляндии связи с руководством государства были важны с точки зрения не только имиджа, но и финансирования. Когда выступления Улановой в Хельсинки были наконец согласованы, Толонен и Алми направили в Министерство образования Финляндии просьбу о предоставлении Улановой Ордена Льва Финляндии. Тот же процесс был запущен 29 апреля 1957 года, когда Уланову в первый раз ожидали в гости в Хельсинки[771]. Орден также запрашивался весной 1957 года для Раисы Стручковой и Геннадия Рождественского[772]. Им, однако, он вручен не был. Уланова же свой орден получила. Интересно, что большинство иностранных кавалеров ордена в 1950‐х годах составляли шведы. Уланова считала врученный ей Кекконеном Орден Льва Финляндии «Pro Finlandia» очень значимой наградой[773].
На раннем этапе президентского правления Кекконена ордена были вручены многим солистам Национальной оперы Финляндии, Уланова же вплоть до 1968 года оставалась единственным советским деятелем искусства, получившим эту награду. Почти все финские кавалеры ордена, удостоившиеся его весной 1958 года, либо выступали в СССР, либо каким-то иным образом оказали влияние на обменную деятельность, – это Майю Куусоя, Вейкко Тюрвяйнен, Лийса Линко, Дорис Лайне, Альфонс Алми и др.[774]
Похоже, что Национальная опера Финляндии преуспела в своей цели: сотрудничая с важнейшими советскими театрами и режиссерами, Опера доказала Западу свою ценность и улучшила свои показатели в международном рейтинге. При этом после осени 1958 года сотрудничество с Советским Союзом снизило свою активность. Весной 1959 года, как и было запланировано, был осуществлен визит в Театр оперы и балета «Эстония», связи с Эстонией вообще всячески поддерживались. Однако Театр оперы и балета «Эстония» не был театром международного уровня, поэтому эти отношения были важны для Эстонии гораздо больше, чем для Национальной оперы Финляндии.
Советские артисты продолжали приезжать в Финляндию в качестве исполнителей – в особенности на весенние фестивали балета, где они всегда были звездами программы. В 1960 году Майя Плисецкая совершила свой первый визит в Финляндию в составе возглавляемой Лавровским делегации, состоявшей из звезд Большого театра. Они прибыли на фестиваль балета, где Плисецкая солировала в балете «Лебединое озеро». Визит заслуженно посчитали выдающимся[775]. В предыдущем году Большой театр два с половиной месяца гастролировал по Америке в составе 120 человек. В Хельсинки же прибыла группа из 13 звездных солистов, и только для Плисецкой визит в Финляндию был первым[776]. Эти гастроли привлекли большое внимание, и за пределами Финляндии тоже.
К началу 1960‐х годов финские солисты, по мнению прессы, достигли уровня большинства приглашавшихся иностранных артистов[777]. Алми был несколько обеспокоен ослаблением сотрудничества с советскими коллегами[778]. Действительно, похоже, что произошел некоторый спад, хотя Национальная опера Финляндии, продолжая организовывать отдельные визиты звезд, преуспела в своей давней цели, заключавшейся в приглашении советских балетных педагогов на более длительные сроки. Найма Балтачеева посетила Финляндию дважды – в 1960–1961 и 1962–1963 годах, а Валентина Лопухова – один раз, в 1961–1962 годах. В течение трех лет у финских танцовщиков была возможность учиться у советских педагогов высочайшего уровня. Своих оперных певцов Национальная
