Франт 3 - Иван Солин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Хм. Мне кажется, или всё же стоило бы поставить нас в известность о, как я вижу, вдруг открывшихся вам обстоятельствах, милая, дабы мы как минимум верно рассчитали свои силы, — недовольно поплямкав губами, как-то вкрадчиво принялась расспрашивать «старшая», забравшая теперь инициативу у не лучшим образом показавшей себя «младшей», задумчиво при этом глядя на странную девчонку, очевидно же, что заимевшую зуб на парня и вдруг согласившуюся на сотрудничество вовсе не из-за ревности, измены, обмана или еще какой бытовухи. Тут что-то возвышенное.
— Того вашего яда будет достаточно! В поединке я против него не выстою. Да и никто теперь не выстоит. Простой же яд — он, скорее всего, почует. Поэтому мне нужен тот, о котором вы говорили, — словно взяв себя наконец в руки, принялась уже гораздо более связно вести диалог Крольц, как можно понять, только что озвучившая причины того, почему решила не сама всё решить с недругом, а дала согласие на сотрудничество с этими тётками, недавно вышедшими на нее, тогда пребывающую в полном раздрае и напивавшуюся аж пол бутылкой слабенького вина, под потоки горьких слез.
— Что ж, — задумчиво произнесла «старшая» поняв, что девчонка сейчас закусила удила и ее уже, ну и еще какое-то время спустя, не размотаешь на откровенность. — «Два Поцелуя» будет в вашем распоряжении. Напомню: один компонент добавьте в напиток, второй — например в еду или даже на губы, но желательно не позднее получаса после приема жертвой первой составляющей.
— Я помню. Яд! — решительно протянув руку, требовательно заявила малышка.
На столе же оказалось два пузырька темного стекла, в следующий миг исчезнувшие в кармане девушки, без прощаний вскочившей со стула и стремительно покинувшей кабинет под удивленным взглядом «младшей» и задумчивым «старшей». Правда, только четвертый участник происходящих тут событий, припавший в данный момент ухом к специально устроенному потайному месту за стенкой, смог расслышать едва внятные, но повторяемые и повторяемые слова салатововолосой девочки: «Согласно пророчеству. Согласно пророчеству. Согласно пророчеству...».
— Я не поняла, а оплату она не будет брать? — ошарашенно взглянув на «старшую», озвучила свое недоумение «младшая», заторможенно потянувшаяся к бокалу Бове́нского стекла с рубиновой жидкостью Божольнэ́ урожая 5774-го. А промочив горло, добавила. — Куда катится мир!
— Странно всё это. Но так даже лучше, — сосредоточенно изучая содержимое своего бокала, промолвила более опытная собеседница. Но тоже отпив отличного вина, наконец перешла к конструктиву. — Значит так, оплату после ей передашь. Ну и отчитаешь за забывчивость(ухмыльнувшись). Заодно, еще раз обнадежишь перспективами принятия ее в род... эм, пообещай Желтоко́лских. Они всяко лучше обещанных ранее Желтотро́пских, и уж подавно, так и не состоявшихся ее Черногротских, вырезанных на войне. Ну а когда эта дурочка будет напиваться, уж не знаю, от горя ли, или от счастья, но в любом случае по усопшему Франту, то подошлешь к ней тех душегубов из шайки Хромого. Их все равно пора менять на бригаду Рыжего. Так и хвосты все подчистим.
— Но ваша милость, может быть, в свете вновь открывшихся обстоятельств, стоит уведомить графиню? — отставив практически допитый бокал и подавшись вперед, с сосредоточенным видом обратилась с предложением, как видно, специалист по тайным операциям Желтичей. — Как мне кажется, целитель Франт, если судить по докладу Желтобо́рской, точнее ее сержантов, ставших свидетелями дуэли с кавалером Мортон, так вот он, получается, не только лишь целитель и отличный фехтовальщик, но еще и... эм, олицетворение чего-то такого, что ввергает эту соплячку в трепетный ужас и побуждает к праведному самопожертвованию. Неужели нашему Дому... гхм, ну или хотя бы альянсу родов, помешает столь занятный и явно же что непростой экземпляр?
— Девочка, моя, ты второй раз за сегодняшний день разочаровываешь меня своей поспешностью и нежеланием анализировать полученные сведения, — тяжело вздохнув, еще отпила так понравившегося ей вина и недовольно проговорила, как видно, старшая группы тайных операций, если не всех Желтичей, то уж точно какого-то альянса родов данного клана. — Подумай сама, какие МЫ имеем шансы заполучить как минимум лояльность Франта, вокруг которого водят хороводы ТАКИЕ силы? И дело даже не в том, что Желтичи всё еще переживают не лучшие времена, пусть и, благодаря нашей замечательной императрице, после начала войны наш Дом начал выбираться из той ямы, куда стремительно скатывался последние годы. Но! Те же Зеленые, заметь, значительно более нас укрепившие свое положение на бедах Черничей, своих ныне больших друзей(ехидно), и это при том, что и ранее они не бедствовали, так вот, даже они имеют гораздо большие перспективы заполучить Франта. Которого, я уверена, успели уже привязать к себе до момента той невероятно фальшивой и непонятно для чего потребовавшейся вроде как размолвки перед его поступлением в Академию. Не зря же их большой фрегат отирается поблизости уже которую неделю. Я уж не говорю о Серых, чьи интересы тут проглядываются невооруженным взглядом, и, возможно, Зеленые затеяли эти игры с Франтом, дабы чего-то там выгадать у готового на уступки правящего Дома, что отчетливо видно по последним событиям и изменившемуся их отношению к изрядно потрепанным Черным. Итак, к каким выводам нас всё это подводит, милочка?
— Франт должен быть убран с доски, чтоб не усилил никого из наших конкурентов! Даже покровительствующих нам Серых, — решительно заявила «младшая», преклоняющаяся перед мудростью своей более опытной подруги.
— ПОКА покровительствующих Серых. Пока, милочка, — еще большее восхищение во взгляде вызвала эта мудрая женщина, акцентировав внимание подчинённой на данном обстоятельстве. — Причем убран так, моя дорогая, чтоб никто даже и не подумал на нас! Ну а что там будет даль...
— Так, так, так. Желтые отродья никак не угомонятся после нашего урока и теперь затеяли свою игру вокруг моего мальчишки? Именем Синдиката, приговариваю вас к смерти! Старые дуры, — под хрип схватившихся за грудь и горло обеих женщин, опрокинувших столь чудное вино и сейчас беспомощно содрогающихся в конвульсиях, торжественно, но с долей несвойственного ей ехидства, проговорила наконец появившаяся четвертая, теперь уж не свидетельница, а участница
