Империя кровавого заката - Алекс Вэй

Замолчав, наследница положила мертвого голубя перед зеркалом рядом с костью, взяла тот же кинжал и порезала себе палец. Эрика выдавила немного крови на тлеющую кость, и начала порезанным пальцем рисовать знаки на зеркале. Исписав зеркало, она вновь заговорила, теперь уже произнося другое заклинание. Суть обращения была проста: принцесса предлагала Проклятому взять её душу в обмен на исполнение желания, которое также произнесла на мертвом языке.

Закончив ритуал, Эрика, замолчала и стала ждать. Но ничего больше не происходило. Принцессе стало досадно. Неужели, она что-то сделала неправильно? Может кость не с той могилы взяла? Или ещё что-то не так? Тогда она, глядя в зеркало, заговорила уже на антарском языке.

— Проклятый, я предлагаю тебе сделку, ты что, не слышишь? Или даже ты не желаешь мне помочь? Мироздание отвернулось от меня, я пришла к тебе. Я жду ответа! Я хочу служить тебе! Возьми мою душу! Проклятый, ответь мне хоть что-нибудь! — взывала принцесса.

Вдруг свечи резко погасли, а зеркало потрескавшись, в момент превратилось в кучу мелких осколков. Эрика едва не вскрикнула от неожиданности. Принцесса затаила дыхание, от страха и от восторга одновременно. То, что Проклятый услышал её, в этом принцесса была уверена. Она ведь всё сделала правильно, сомнений не было. Но принял ли Повелитель Бездны её предложение? Ни в каких источниках толком не было написано, что происходит после ритуала. Должна ли она потерять сознание, должен ли Проклятый что-то сказать ей? Да и вообще, если сделка состоялась, когда её желание исполнится? Сразу или должно пройти время? Эрике оставалось только ждать.

После того как зеркало раскололось, а свечи погасли, она ещё какое-то время посидела в темноте. Но ничего так и не случилось, как она себя чувствовала отвратительно, так ничего и не изменилось. Когда уже начало светать, принцесса решила, что пора уходить. Её ведь могут хватиться. Да и не мешало ещё раз проверить, не слишком ли она наследила. В конце концов, может ей действительно следует заснуть, и все произойдет. Эрика приободрилась от этой мысли, и поспешила в свою комнату.

Уже изрядно вымотавшаяся Эрика, замахнувшись секирой, как показал ей Виктор только что, не удержав равновесие, полетела на пол. Причем в тот раз она не успела выставить руки, и кажется, ободрала себе лицо. Во всяком случае, жгучая боль на левой щеке говорила об этом. Помимо этой неприятности, в большей или меньшей степени, у неё болело практически все. За неделю ежедневных тренировок, к подобным нагрузкам она не привыкла, но зато успела набить кучу синяков, и это если не считать последствия старых переломов. Сгорая от стыда, ведь они только начали тренировку, а она уже не способна продолжать, принцесса, превозмогая боль начала медленно подниматься.

— Твою мать! Быстро подняться после падения, это же элементарное! Тебя бы уже успели три раза прикончить!! — раздраженно возмущался талерманец, глядя на валяющуюся на полу принцессу.

— Я не могу больше! Меня и так после этой беготни ноги не держат! Как я должна это делать? Ты слишком много от меня требуешь, — оправдывалась Эрика, все-таки приняв сидячее положение.

— Значит, ты проиграла. Воин, который после обычного падения ползает в ногах у врага, это мертвый воин! — издевательски произнес он.

— В Бездну ты провались! Мы всего неделю занимаемся. А ты хочешь, чтоб я проявляла мастерство! — искренне негодовала Эрика, вытирая рукой кровь с лица.

— Подняться, это не мастерство. А если ты и на это неспособна, то ни о каком мастерстве речи быть не может. Не трать время. Я говорил тебе, толку не будет! — бросил Виктор.

— Чего ты добиваешься? Чтоб я взяла свои слова обратно? Или потребовала послаблений? — вопрошала принцесса.

— А ты уже требуешь их! У врага тоже будешь просить пощады? — издевательски заметил талерманец.

— Не дождешься! — с вызовом заявила принцесса, и с трудом поднялась.

— Тогда хватит соплей! Секиру пока отложим. Сейчас поработаем с мечом, — приказным тоном потребовал Виктор, протягивая ей ещё более тяжелый, чем секира, полуторный меч.

Уже неделю как у Эрики начались тайные тренировки, которые напоминали ей пытку, а большая часть требований казались невозможными. У неё почти ничего не получалось, а если что-то удавалось, то из ряда вон плохо и далеко не сразу. А тут ещё Виктор будто зверел, и нарочно над ней издевался, после каждой неудачи утверждая, что у неё все равно ничего не получится.

После ритуала ни на утро, ни на следующий день ничего не произошло. Разве что шум поднялся на весь Небельхафт, когда наткнулись на оскверненную могилу. Знающие люди тут же объяснили, для чего обычно раскапывают могилы преступников. Такого в городе и его окрестностях давно не случалось, потому переполох поднялся немалый. В проведении ритуала сразу заподозрили Виктора, о чем тут же поползли слухи, потому как предъявить претензии напрямую побоялись.

Возмущенный талерманец во всеуслышание заявил, что давно уже продал свою душу, и ему нет резона заниматься подобной ерундой. Неизвестно, поверили Виктору или нет, но так как связываться с ним никто особенно не рисковал, его в итоге оставили в покое. Эрику тоже начали подозревать, хотя и боялись об этом говорить вслух, памятуя о её телохранителе. Беатрис не верила в вину принцессы, но на всякий случай приказала обыскать замок, и выяснить, нет ли среди его постояльцев прислужника Проклятого. Но принцесса надежно замаскировала вход в башню, и её тайна не раскрылась.

То, что совершить сделку сразу не удалось, не охладило пыл наследницы. Через день принцесса вновь повторила ритуал. На этот раз у неё просто погасли свечи. В итоге она до конца недели каждую ночь ходила на кладбище, приносила свежей земли, и повторяла ритуал, думая, что делает какие-то ошибки. Благо рыть могилу пока не приходилось, костей она тогда набрала как минимум на пару десятков ритуалов.

Эрика не только с поразительной настойчивостью пыталась продать душу. Она исправно носила амулет символизирующий Бездну, и помимо справления ритуалов, каждую ночь исправно возносила молитвы Проклятому, несколько раз приносила ему в жертву голубей, и даже одну курицу. И это помимо тех птиц, которых она убивала, пытаясь совершить сделку. Но, несмотря на все старания, никаких результатов это не приносило.

От тренировок толку не было никакого, одни синяки и ссадины. Мало того, она едва добиралась до своих покоев. Но каждую ночь она буквально заставляла себя выползать, чтобы отправиться на кладбище, и если там появлялась свежая могила, взять там земли, и уже на чердаке повторить ритуал. С Лолитой она больше не сталкивалась, да и где она могла с ней столкнуться, если принцесса даже ни разу не спустилась в трапезную. Единственные люди, с кем она общалась, были служанка Эмма, и Виктор. Несколько раз приходила Герцогиня, которая пыталась уговорить её заняться хотя бы вышиванием, но разговора из этого не выходило. Виктор не раз говорил, что Беатрис беспокоится, что она не выходит из комнаты, ни с кем не общается, но Эрике было уже не до неё.