Трофей Степного Хана - Екатерина Руслановна Кариди

- проговорил Тэмир. - Все, кто сдастся добровольно и не окажет сопротивления, будут помилованы. Мне не нужна кровь женщин и детей.

Даулет с видимым облегчением выдохнул и непроизвольно облизал губы.

- Ты же не просто так пришел мне помогать?

У Джейдэ опять проскочил тот страстный взгляд.

- Ты прав, великий хан. Мне нужны для моего народа земли!

- И что ты хочешь?

- Великий хан, отдай мне долину Лингаран.

- Посмотрим, - проговорил Тэмир. - Для этого надо еще взять Керканд.

Потом подскакал к войску.

Выступать надо было немедленно. У него жилы в душе рвались от беспокойства за Алию.  Она там одна. Что если эмир вздумает отыграться на ней? Тэмир сходил с ума, когда об этом думал.

«Я иду к тебе, охин-луу! - повторял он мысленно. - Дождись меня, дуртай! Дождись».

 

***

В тот же день поздно вечером эмиру доложили, что внешняя стена Керканда пала, а главнокомандующий отвел войска. Микдад в это время читал на ночь небольшой свиток. Он в ярости смял в руке свиток и приказал:

- Отозвать половину наших войск с дальних рубежей и стянуть к столице!

А потом направился прямо к ней.

Эмир Микдад был самолюбив. Самолюбив, горд и злопамятен. И себя он по праву считал стоящим выше других царей этого мира.  

А ему только что нанесли удар по самолюбию.

Его визирь-командующий в первый же день показал свою несостоятельность. Бросил стену и отступил! Перед кем? Перед кучкой варваров, живущих грязнее, чем их собаки?

Воистину, он окружен бездарностями!

Идти до гостевого крыла далеко, но двигался он быстро. Шаги зло впечатывались в пол, а гулкое эхо разносилось под сводами галереи. Левая рука мужчины поджималась в кулак, а пальцы правой были разжаты до предела, перстни на них так и сверкали. Но это мало помогало сбросить излишки раздражения.

Эмир был зол, его переполняла холодная ярость, в голове выстраивался четкий план.

Довольно милостей! Довольно доверяться недостойным!

Командование армией он возьмет на себя. Визирь-командующий отправится в заточение за предательство. А женщина, к которой он сейчас шел, ханша с белой кожей и светлыми волосами, - она ответит ему за все. Эмир нехорошо осклабился.

Пора платить за гостеприимство!

 

***

Вокруг был огромный враждебный дворец, в котором можно было запросто затеряться. И Аля с самого начала старалась казаться незаметной, не светиться нигде и никуда не выходить без необходимости из покоев, но после того, как она услышала новость, усидеть на месте просто было невозможно.

Тэмир у стен Керканда.

Господи, как ей хотелось, чтобы он скорее пришел... Сердце горело! И разрывалось от страха за него.  Она прекрасно помнила, как они с Джейдэ пересекали ту первую наружную стену. Вооруженных до зубов стражей, огромные окованные ворота с решетками и мощные контрфорсы, целый тоннель!

«Тэмир! - хотелось крикнуть ей. - Будь осторожнее!». Но она слишком хорошо знала его, он же первым полезет на рожон.

А новостей никаких. Глухо.

С той прогулки эмир ее больше не беспокоил. Но все вокруг как будто изменилось. Настороженность висела в воздухе, она постоянно ловила на себе косые взгляды прислуги. Что-то происходило вокруг нее. Какая-то тайная возня, она ощущала ее кожей.

От волнения Аля вскакивала и начинала ходить по комнате.

Покои, в которые ее поместили, и раньше ей не нравились, а теперь и вовсе казались тюрьмой. Стены давили. И тогда она ненадолго выходила во внутренний дворик и усаживалась на скамью. Сегодня утром ей показалось, что на нее смотрят. Однако за каменной решеткой никого не было, осталось только неприятное ощущение взгляда на коже. Она потом сразу ушла и сидела после этого весь день в комнате.

Но сейчас уже наступила ночь. Две красноватые луны были на небе, светили в окно. О том, чтобы выйти во внутренний двор, не могло быть и речи. Спать лечь тоже не получалось. Она ходила по комнате, потом присела к зеркалу и уставилась на себя невидящим взглядом.

И вдруг шаги. А затем резко отворилась дверь в ее комнату.

На пороге стоял эмир Микдад, и взгляд у него был нехороший. Аля немедленно поднялась с места.  

- Добрый вечер, великий эмир, - проговорила, опуская голову и глядя на него исподлобья.

Мужчина не ответил, только отвел голову вбок и стал обходить ее по дуге. Как гиена добычу. Его присутствие здесь было неуместно. Аля остро ощущала досаду и беспомощность. Совсем как тогда, когда к ней в шатер приходил старый хан Угэ.

Какого черта?! Уже ночь. А если бы она была в постели?! Но оставался еще маленький шанс, что он пришел сообщить ей какую-то новость. Про Тэмира. Она сглотнула, сердце дрогнуло. А этот изнеженный восточный мужчина с аккуратной черной бородкой продолжал смотреть на нее тяжелым оценивающим взглядом.

Неприятная пауза еще некоторое время тянулась, наконец он проговорил:

- Гостеприимство слишком дорого мне обходится, ханша Алия. Пришла пора платить по счетам.

Вот оно! Прозвучало. Аля вдруг почувствовала, как в душе волной поднимается злость.

- Мой муж, хан Тэмир, оплатит вам расходы, - проговорила она.

А с эмира вмиг слетело все показное, сейчас на нее смотрел циничный и расчетливый мерзавец.

- Я не хочу ждать, - жестко усмехнулся мужчина и подался к ней, намереваясь схватить за руку.

Но прежде чем он успел это сделать, Аля проговорила:

- Не советую. Прикоснетесь ко мне, умрете, как умер Угэ-хан.

 

***

Микдад не мог понять, что с ним происходит. Он видел перед собой тоненькую женщину, которую мог бы переломить одной рукой. Но она бросила ему это в лицо, и он испытал мгновенный страх.

Он испугался ее...

Необъяснимо!

Но под ее взглядом он действительно не смог переступить некую невидимую черту и приблизиться к ней. Эмира сковал суеверный ужас, однако он не мог позволить женщине одержать над собой верх. Это было бы слишком унизительно.

Разум искал выход и нашел.

Наказание. Не оценила его гостеприимства? Пусть посидит под арестом, как узница. Спеси поубавится, научится ценить любые крохи его внимания и примет все, что он захочет ей дать. Она заплатит ему. Так или иначе.

Эмир отступил к двери и, опуская руки, сказал:

- Женщина, ты угрожала смертью МНЕ, эмиру Керканда?

И резко хлопнул в ладоши:

- Стража!

Вбежало сразу несколько стражников. Микдад приказал:

- Увести! Запереть в комнатах печали.

Развернулся и ушел к себе.

 

***

Сразу вслед за этим Алю отвели куда-то в противоположную часть дворца