Сага о копье: Омнибус. Том III - Барбара Сигел

«Большая разница», — прошептал Рагх. — «Насколько она старая».

Он взглянул на кагонестийку, обратил внимание на слабые морщинки вокруг уголков глаз и губ. Она сама выглядела изрядно постаревшей. Интересно, заметил ли это Дамон, подумал сивак.

Пока пальцы Ферил помешивали изображение чешуйки в реке, ее разум направлял магию. Она следила, как отодвигается вид и уменьшается чешуйка. Теперь она видела наверху спиральную каменную формацию переплетенных навечно возлюбленных гномов. Одновременно она заметила живых гномов, двигавшихся по проходу по ту сторону древней формации. Они повернули за угол и скрылись из виду.

«Взгляни, вот та фигура, что мы ищем», — произнес Рагх. Он вглядывался на восток. — «Я едва различаю ее верхушку. Это означает, что мы недалеко — полагаю, два часа, может три. Или пара мгновений, если Дамон отнесет нас туда. Те гномы, вероятно, выбрались из шахты неподалеку, погреться на солнце и чем-нибудь перекусить».

«Моим рукам, Обелая, приятно ощущать прохладность воды», — говорила Ферил, игнорируя Рагха. Она зачерпнула руками воду и жадно выпила. — «На вкус довольно приятная, сладкая и освежающая. Я чувствую, как она скользит по моему горлу».

«Расскажи мне больше», — подгонял призрак. — «Опиши мне все, что чувствуешь, моя рыбка-эльф».

«Странно, камень под моими коленями слегка дрожит», — продолжала Ферил. — «Это не неприятное ощущение, но, тем не менее…»

Внезапно Рагх тоже почувствовал, как дрожит земля. Драконид отскочил, когда от стены отделились и полились дождем куски скалы, некоторые обломки приземлились на тропу, другие с плеском упали в реку.

Ферил схватила бутыль. Обелая уже запрыгнул внутрь, как раз, когда начали падать большие глыбы. Кагонестийка повернулась, чтобы бежать, но снова упала на колени, когда случился более сильный толчок. Ферил сунула бутыль в рюкзак.

«Следовало уговорить Дамона на полет», — проворчал Рагх, двигаясь, пошатываясь, по проходу и держа над головой руки, прикрываясь от случайных осколков. — «Землетрясения не опасны, когда ты в воздухе. Эльфийка, останься со мной!»

Ферил, снова поднявшись на ноги и закинув на спину рюкзак, поспешила мимо, с трудом удерживая равновесие.

Интенсивность землетрясения нарастала, и впереди закачались большие камни, падая и перекрывая тропу. Драконид поскользнулся, когда очередная глыба полетела вниз и треснула его прямо по спине. За ней последовали другие.

«Эльфийка!»— пронзительно крикнул он, пытаясь выбраться из-под обвала. — «Помоги мне немного!»

Ферил обернулась вовремя, чтобы увидеть, как еще больше падающих камней погребли Рагха. Прежде, чем она смогла сделать шаг, чтобы помочь ему, целая секция стены закачалась и рухнула, похоронив под собой сивака.

Глава 16

Сейбл наслаждалась мраком и теснотой тоннеля. Запах земли и камня здесь был густой и сильный, смешиваясь с ароматом норных животных, умерших здесь давным-давно. Тоннелю не хватало любимой едкости цветущих и разлагавшихся растений, но она довольно скоро снова ощутит ее. Ее зрение было бесполезным в абсолютной темноте, великой драконице приходилось полагаться на остальные чувства, которые она магическим образом протянула наружу.

Прошло много времени с той поры, как она покинула свое прекрасное болото, годы, полагала она, хотя время для нее было абстрактным понятием. Драконы жили столетиями, и несколько лет — особенно для великого дракона — ничего не значили. Она вспомнила, что последний раз покидала болото по настойчивому требованию великой драконицы Малис. В то время великая красная считала себя самой могущественной из массивных драконов и раздавала приказания всем остальным, как если бы они были ее слугами. Сейбл бесили приказы Малис, но как и другие великие драконы и все меньшие драконы, до разговора с которыми снисходила Красная, Черная выполняла большинство приказаний Малис. Те немногие, кто отказывался, погибли от ее огненного дыхания.

Сейбл вспомнила, что последнее значимое путешествие из своего славного болота она совершила к порталу Окно к Звездам, где Малис собиралась использовать всю свою магическую силу, чтобы возвыситься до божества. Ей помешали, в присутствии других великих драконов, и Сейбл внутренне аплодировала неожиданному повороту событий. Когда Малис, наконец, была повержена несколькими годами позже, она ликовала.

Продолжая рыть тоннель, Сейбл втягивалась все глубже и думала о том времени, когда впервые появилась на Ансалоне и заявила права на свою территорию. По людским меркам это было много лет назад — она замечала это, наблюдая за некоторыми из своих жалких подданных в городе Шрентаке. Дети, которых она видела, когда прибыла сюда, теперь уже были постаревшими, захилевшими, побитыми жизнью. Человеческий срок для нее был едва лишь мигом.

Сейбл последовала сюда за Малис, сочтя эти земли готовыми к завоеванию, так как местные драконы Ансалона не были столь большими или могущественными, и, по большей части, столь непорядочными и жестокими. Малис считала, что земля, которую она заняла, была наилучшей на всем Ансалоне. Фрост занял остров Южного Эргота, Берил — земли Квалинести. Единственный местный великий дракон, Шторм над Кринном, взял себе пустыню далеко к северу.

Сейбл достались протяженные равнины между страной людоедов и Каролисскими горами.

На самом деле, Сейбл инстинктивно знала, что это была весьма подходящая земля для ее целей. Относительно плоская, она легко поддавалась магическому преобразованию. Она не была особо населена, так что здесь было меньше людей, готовых бросить вызов ей и ее миньонам. Те люди, что жили здесь, старались селиться в редких городах и деревнях, облегчая ей контроль с помощью драконьего ужаса и заклинаний. Она использовала их для присмотра за участками своих земель и для патрулирования их; они были полезны в качестве марионеток, чуть больше, чем одноразовые стражи. Некоторым из людей хватило ума понять, что им повезло служить ей и жить в таком безупречном раю.

В первые дни она немного времени тратила на патрулирование своей территории и пожирание застигнутых врасплох существ. Она проводила большую часть своего времени, преобразуя эти земли в соответствии со своим дурным настроением и заставляя существа вырастать до неестественных размеров и причудливым образом видоизменяться. Она направляла свою внутреннюю магию в эту почву и создала величайшее из болот. Земля стала топкой под ее лапами. Трава стала гуще, деревья — даже самые маленькие — устремились ввысь, чтобы стать гигантами с плотной густой кроной. Из ничего возникли другие деревья, кипарисы и черные орехи, которые, в противном случае, не могли бы прижиться на этой почве. Драконица считала себя художником, рисующим деревья и папоротники, лозы, кусты, зелень и темноту, тесно переплетавшиеся в ее землях.