Наследница чужой жизни - Татьяна Юрьевна Лисицына

Вот уж попал, так попал, думал Стас, поднимаясь по ступеням парадного входа. И ещё эта свадьба завтра.

Глава 31

Они не могли отпустить друга друга ни секундочку. Даже для того, чтобы раздеться. Или снять хотя бы какую-то часть одежды. И всё же, задохнувшись от поцелуя, Алла сделала над собой усилие и начала расстёгивать чёрную шёлковую рубашку Mефисто. Уж очень хотелось посмотреть, как он будет выглядеть обнажённым до пояса. Длинные ногти путались в мелких пуговицах. Он перехватил её руку, мелькнул серебряный перстень со знаком бесконечность. По телу Аллы прошла дрожь. Рука замерла.

− Разорви, − выдохнул он, запуская руку в её волосы и лаская затылок.

Алла откинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Рубашка была очень дорогой.

− Ты уверен?

− Быстрее! Одним движением. Рвёшь и снимаешь. Раз и два. Два такта, как в музыке. Рвёшь на раз, снимаешь на два. Справишься?

Алла быстро оглядела его. Рукава закатаны до локтя, рубашка заправлена под широкий кожаный ремень с большой пряжкой.

− А если не получится? – девушка призывно улыбнулась. ‒ Тут нужно хотя бы три счёта. А лучше четыре.

− Я тебя накажу, Ангела, если не справишься, − чёрные глаза Михаила полыхнули огнём. На лице никакого намёка на улыбку. – Наказание будет сладким и горьким одновременно.

− Что?! Ты меня накажешь?!

Алла чувствовала, что вся дрожит. Итак. Одним ловким движением, взявшись сверху, она потянула рубашку, одновременно отрывая пуговицы. Тонкая материя сопротивления не оказала. Рубашка полетела на пол. И вот уж он стоял перед ней, обнажённый до пояса и прекрасный, каким и должен быть Мефисто в её понимании. Широкие плечи, вздутые вены на прокачанных мышцах. Алла отпрянула, рассматривая совершенное тело.

− Ты справилась, Ангела. Теперь можешь делать со мной, всё, что хочешь.

Мужчина опустил руки вдоль тела, позволяя на себя смотреть. Она подошла и обвела пальцем сначала левую грудь, потом правую. Потом осмелев, скользнула ладошками по рукам, чувствуя твёрдость бицепсов. Михаил всё ещё стоял с опущенными руками, и только дыхание выдавало сдерживаемое желание.

− Даже не знаю, что мне больше хочется: смотреть на тебя или продолжать, − смутилась Алла.

− Тебе нравится то, что ты видишь?

− Очень, - Алла заставила себя смотреть ему в глаза, несмотря на то, что щёки горели.

− Теперь мне хотелось бы посмотреть на тебя. Ты позволишь?

− Если справишься на два счёта, − усмехнулась Алла. – У меня сверху на один предмет больше, чем у тебя.

Мужчина отпустил её и отошёл на шаг, примеряясь.

− Я куплю тебе новое платье, Ангела, − Михаил опустил правую руку в карман джинсов. Раздался щелчок. Он метнулся к ней с ножом в руке, девушка не успела вскрикнуть, как на счёт раз острое лезвие, даже не оцарапав кожу, разрезало ткань платья на счёт два перемычку между чашками бюстгальтера.

Алла ахнула и инстинктивно прикрыла грудь руками, чувствуя, как платье спускается по спине и, в конце концов, падает к её ногам вслед за бюстгальтером.

− А вот это нечестно, Ангела. Я стоял и позволял тебе разглядывать себя. Ты позволишь делать мне всё, что я хочу?

− Только не с ножом. Тебе удалось меня напугать, − Алла скосила взгляд на нож, который Михаил ещё держал в руке, чувствуя, что всё ещё тяжело дышит от пережитого страха.

− А я и хочу, чтобы тебе было страшно. Страшно хорошо, − Михаил улыбнулся и разжал пальцы. Нож воткнулся в ворсистый ковёр. – Не забывай, я хирург. Для меня не существует препятствий. Опусти руки, Ангела. Я мечтаю увидеть твою грудь, с тех пор, как увидел тебя.

В его голосе, мягком и бархатном, было столько властной страсти, что её руки опустились помимо её желания, и она, перешагнув через платье, застыла под его требовательным взглядом в кружевных телесных чулках, телесных трусиках и красных туфлях.

− Ты прекрасна, − выдохнул он. – Чулки и красные туфли. На тебя хочется наброситься и утащить в пещеру, чтобы насладиться тобой. Но я не буду этого делать. Мы обуздаем нашу страсть и будем делать всё медленно. Ты согласна, Ангела?

− Я попробую, − улыбнулась Алла, понимая, что это будет очень и очень непросто. Ей уже хотелось наброситься на него. Но так было всегда. А тут что-то новенькое. Почему бы не попробовать?! – Ты настоящий Мефисто, − промурлыкала она.

− Ты сама определила мою роль. Мне придётся соответствовать. Я буду мучить тебя. Твои пытки будут невыносимы, но ты получишь своё наслаждение.

Алла облизала губы, чувствуя, как болезненно ноет грудь, желая ласки. Кожа покрылась мурашками. Ей казалось, что никогда в жизни она не желала так ни одного мужчину. Михаил смотрел на её грудь.

Сделал шаг. Протянул руку. Начал рисовать круги, постепенно сужая. Алла застонала.

− Ты ещё будешь просить меня, Ангела. Даже умолять.

− Никогда, − она не поддалась желанию закинуть руки ему на шею. Прикусила язык, чтобы не стонать. – Просить не в моих правилах.

Они стояли, глядя друг другу в глаза. Казалось, можно потерять сознание от невыносимой паузы.

Михаил улыбнулся хищной улыбкой и опустил руки. Разочарование накрыло её с головой. Хотелось продолжения. Пусть бы мял, кусал, делал больно, но не отпускал.

− Ну? И что дальше?

Взгляд Аллы остановился на его чёрных джинсах с широким кожаным ремнём.

− Хочешь их снять с меня?

Мужчина опять подошёл и начал ласкать её ягодицы, сжимая в нужных точках. Это была совсем другая ласка, более настойчивая.

− У тебя прекрасные трусики, которые не мешают процессу, − усмехнулся он.

Как он может разговаривать?! Сейчас она тоже доведёт его. Она взялась за ремень и расстегнула его. Справилась с пуговицами на джинсах, чуть не обломав ногти от нетерпения. Мужчина снова опустил руки, переставая её ласкать. Какого чёрта?! Нельзя так издеваться. У неё давно не было секса.

− Ты такая страстная, − зашептал он ей в ухо. – Готова увидеть, как я хочу тебя? – он убрал её руки и опять отошёл. Алле казалось, что она готова убить его. Каждый раз, когда он отпускал её, это было катастрофой. Тело бунтовало неудовлетворённым желанием. Михаил снял джинсы и остался в одних плавках, которые, казалось, были готовы разорваться от натяжения. Нижняя губа подрагивала. − Не прикасайся ко мне, − приказал он. – Я