Послесловие к мятежу.1991-2000. Книга 2 - Андрей Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Исходя из своего опыта жизни Попов оценивает и историю с его соратников Сергеем Станкевичем: “Где вы видели взяточника, который давал бы расписки?” Попов, видать, расписок не давал. Ну а раз Станкевич дал расписку в получении 10.000$, то Попов готов тянуть его в суд и там устанавливать истину. Приезжай, говорит, Сергей Борисович, тут компетентные судьи все рассмотрят и оправдают, коли невиновен.
Мы же прекрасно знаем какая “истина” устанавливается в наших судах. Это “истина” воров и мерзавцев. Ведь до судей деньги через государство тоже не доходят, и они находят их в другом месте. Правда, все еще продолжают жаловаться на маленькую зарплату.
Не только беднягу Станкевича готов Попов притянуть к суду. Когда ему напоминают о Беловежском сговоре, он вспоминает о своей причастности к развалу страны и начинает оправдывать свои поступки тем, что, мол, в Беловежье были те, кто много чего насоветовал Ельцину — Козырев, Бурбулис, Шахрай… А в Москве были российские депутаты, которые почти единогласно ратифицировали Беловежский сговор.
О своей скромной миссии в разрушении страны Попов умолчал, но не утерпел и вспомнил добрым словом о “сахаровском” проекте Конституции, в котором предлагалось поделить страну границами на десять лет, а через десять лет провести референдум об их сохранении или отмене. Этот чудовищный план даже после пяти лет нечеловеческих унижений для всех бывших граждан Советской России и развала ее огрызка — Российской Федерации — вызывали у Попова приязнь, и исходя из нее он снова готов был вывалить кучу столь же “конструктивных” предложений.
Например, Попов просто требует, чтобы даже в Москве были открыты украинские и еврейские школы. Мол, никто у москвичей не спросил, в каких школах они хотят учить своих детей. Или вот по поводу Севастополя — Попов объявляет, что два часа обсуждал эту проблему с Лужковым (монополизировавшим право защищать колыбель русского флота), и добился “консенсуса” на предмет того, что речь может идти только о переговорах с Украиной, и больше ни о чем. Вообще воевать за независимость и целостность страны Попов считает нецелесообразным. Действительно, это же не его страна!
Наконец, Попов выдал методологию своего “научного” подхода: “Я, как ученый, не могу решать частные вопросы — вопрос о Севастополе без вопроса о Крыме, вопрос о Крыме без вопроса об Украине…” Такой подход психологически понятен. Попов сам признается, что участвовал в разработке политического курса Ельцина, но не смог выработать какой-либо альтернативы разрушению страны. Мы знаем больше — он не только не пытался его выработать, но и всячески способствовал тому, чтобы такой альтернативы не возникло. Потому Попов и прячется сегодня за “общие вопросы”. Ведь вина его конкретна, поступки — конкретны, соответствующие уголовные санкции — тоже будут конкретны.
Хвастаясь перед читателями газеты выходом книжки ““От… “до”. Россия, путь к социал-демократии” (“Правда-5”, 08.02.97), Попов обнаружил своих хозяев. Оказалось, что его работы приметили в США и до такой степени полюбили, что выпустили в свет восьмитомник бессмертных мыслей, которые в России читать просто никто не желает.
Рассказал Попов и историю открытия университета, который стал для него доходным местом и запасной посадочной площадкой после мэрских будней: “В свое время президент Буш решил открыть для русских университет бизнеса в Америке. Я же предложил Горбачеву открыть его в России, а американцы, если захотят, пусть помогают ему профессорами и деньгами”. Под эту идею Попову дали на откуп “цековские” дачи в Кунцево-2 (включая дачу Брежнева), аренда которых долго обеспечивала его зарплатой. К этому добавляется еще и плата от “бедных студентов” — по 8 тысяч долларов в год. Чьи это дети, хочется спросить? Если они способны выплачивать Попову такие суммы, то с какой стати ему дают снимать пенки с собственности, которую он не создавал?
В том же интервью Попов демонстрирует склеротическую забывчивость, утверждая в одном и том же пассаже, что считает социалистическую идею “наиболее прогрессивной и подходящей для России” и что “государственный социализм не поддается усовершенствованию”.
Выболтал Попов и еще одну истину: за то, что Ельцин поставил премьером Гайдара и его команду (Шохин, Авен и другие), специально подготовленную на международных экономических семинарах, ему было обещано тридцать миллиардов долларов. В данном случае тридцать миллиардов оказались теми тридцатью сребрениками, за которые Ельцин продал страну.
О Попове тоже кое-что выболтано. Например, что никакого заявления Попова на имя президента об уходе с поста мэра не существовало. Пошел к Ельцину, поговорил. Ельцин, по полятыкинско-лужковской интерпретации (“Тореро в кресле мэра”) выразился на счет желания Попова уйти в тень нецензурно. И дело было обстряпано.
И все-таки Попов хитрее тех простаков, которые, будучи пойманными за руку, начинают лепетать о том, что они “выполняли приказ”, что “их вынудили”, что “время было такое”… Попов будет настаивать на том, что он — ученый, имел право на заблуждение и рассматривал только общие вопросы. Мы же в книге “Мятеж номенклатуры” доказали, что это — вранье. Все-то он знал, все понимал. И сидеть в тюрьме должен наравне со всеми — наравне с гнусными уголовниками и ворами, номенклатурными персонами особой подлости.
Вот и сейчас Попов продолжает то и дело выставлять свои интеллектуальные извращения напоказ — авось кто купит. Например, в “Вечерней Москве” (13.03.98) развивает идею о благостности второй ваучеризации — мол, ваучеризируем землю, и многие старушки смогут прожить свой век в достатке за счет продажи своего гектарчика. (Любой, не сошедший с ума гражданин, прошедший первую ваучеризацию, давно понял, что именно таким образом его собираются “обуть” еще раз, и не все эти уговоры, конечно же, не поддастся).
Попов то и дело напоминал о себе, как о борце с коррупцией. Так, он пытался прикрыть своими публикациями увязшего в хищениях генерала Кобеца (НГ 05.08.98). Мол, если он чего и украл, то трудящихся это не коснулось. То есть, коррупция, если деньги поступают в грязные руки не напрямую из бюджета — просто невинная шалость, внутреннее дело преступного мира, в которое правоохранительным органам и соваться негоже. Попов инструктировал коррупционеров: надо брать мзду не деньгами, а заводами и оформлять сразу же договоры о приватизации — тогда все будет законно.
Накануне выборов 1999 года социал-демократическая горячка снова ударила в голову Попова. Он даже начал создавать какой-то там блок и набивать московскую прессу своими застарелыми глупостями (ВМ 12.05.99). Даже перепечатывал статьи о Смутном времени десятилетней давности и старинные фотографии, на которых его демонические наклонности еще не были столь рельефно выписаны на лице (ВМ 05.05.99). В реальности Попов безобразно оплыл жиром, в чем можно было убедиться по трансляции его дикого выступления в программе “Наш Гайд-парк” (31 канал, 04.06.99). В этом выступлении он вновь объявил, что 17 августа 1998 на месте политиков вывел бы к Белому дому тысячи людей, которые стояли бы там, пока не арестованы были бы банкиры, члены правительства и руководство Центробанка. Где есть такой дурак, кто уверует в эти глупости?
Сказочник продолжал бубнить свое: создадим, мол, Народный фронт из союзов дачников, охотников и профсоюзников, а авангардом ему поставим социал-демократов или “зеленых” — тогда жизнь наладится. А чтобы в эту чушь кто-то поверил, Попов гипнотизирует слушателей модными рассуждениями о том, что Россия не может быть средней державой, потому что от этого развалится на куски, а кремлевская власть и оппозиция — плоть от плоти бюрократии, Ельцин и Зюганов — оба на одно лицо.
Что ж вы, Гавриил Харитонович столько лет таились? Почему бы не сказать об этом лет семь-восемь назад? Нам ясно, почему. И почем.
У нас нет никакого желания препарировать очередную коллекцию идей, подобранных Поповым где-то на помойке и приобщенных к той помойке, которая всегда заполняла его голову. Нам главное снова предупредить читателя: если вы увидите, что Попов или подобный ему умник рассказывает как он не соглашался с чубайсовской приватизацией или ельцинской демократизацией — плюньте ему в глаза за вранье.
* * *У Николая Николаевича Гончара все обстоит несколько по-другому. Все ж таки побывал сенатором от Москвы, а потом победил на выборах в Думу-95 — это вам не гаврилопоповское наукообразие!
В 1994 году Гончар имел такой политический вес, что мог открыто лоббировать в Совете Федерации интересы группы Лужкова. Тогда Москву планировалось сделать экспериментальной зоной с льготными условиями налогообложения.
О результатах поповских экспериментов мы уже знаем достаточно. Теперь вот экспериментами решил заняться Лужков. Экспериментировать, так экспериментировать — на самом значительном экономическом субъекте! Ведь Москва конкурировала за первое место по массе собранных налогов с Тюменью. То-то золотое дно растрясем, если нам особый статус на этом дне обеспечат! — планировали лужковские номенклатурщики.