Отброс аристократического общества 4 - Андрей Владимирович Громов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Краем уха, - вынужден был признаться я.
- Пойдёмте на свежий воздух, - поманил меня Виталя. – Я вам про всё расскажу. Вы же, насколько я знаю, открыты всему новому? Так вот, развитие спорта пойдёт на пользу вашей державе.
- А меня вы выпустите? – раздался голос из дальней камеры.
Дверь вышибли тем же способом, не заморачиваясь поисками ключей.
- Благодарю, - из камеры вышла шикарная брюнетка в запачкавшейся белой блузке и длинной чёрной юбке. – Мне уже порядком наскучило… О. Эти здесь.
- О, - скривились талесинцы. – Эта здесь.
- Кто вы, сударыня? – удивлённо спросил я. – И вы что, знакомы?
- Моё имя – Дебора Шарп, - гордо поведала девушка. – Я так же известна как Дебора Путешественница, ведущий журналист «Талесинских ведомостей».
- Что-то много журналистов мне сегодня попалось, - усмехнулся я.
- Только я одна, - гордо отозвалась Дебора. – Это двое – не журналисты. Не бывает журналистов-игрунов.
- На себя бы посмотрела, - поправив очки, с презрением выдал Виталя. – У тебя даже кошки нет.
- У меня на них аллергия, - презрительно фыркнула девица, - зато вы, пропахшие…
- Так, стоп, - остановил всех я. – Хватит ругаться. Идёмте на улицу.
Мы вышли вон из подземелья и присели на каких-то тюках, явно оставшихся после сбежавших купцов. Вся троица спасённых пленников покосилась на скорбно скучковавшихся троллей, но ничего не сказала.
- Итак, - обратился я к двум талесинцам. – Вы что-то говорили про спорт?
- Именно так, - закивал Мишель. – Как Виталя говорил, мы занимаемся, так сказать, силовыми развлечениями. У нас даже есть ежемесячный журнал «ИХ БИТЬ - игры»!
- Их? – не понял я. – Кого?
- Оппонентов, конечно, - пожал плечами Мишель. – Команду противников. Мы обозреваем и комментируем разные виды спорта, начиная от старого доброго бокса, заканчивая талесинской «Стенкой». Вы когда-нибудь видели матч?
- Не приходилось, - покачал головой я.
- Развлечения для мужланов, - презрительно фыркнула Дебора. – Тридцать потных мужиков лупешат друг друга мячом.
- Сударыня, - укоризненно произнёс я, - не перебивайте. Мне тут интересные вещи рассказывают.
- От неё всегда много шума, - вздохнул Виталя. – И это она здесь без своих симпов.
- Что такое симпы? – заинтересовалась Розалин.
- Зверушки такие мелкие, - пояснил Мишель, - круглые и разноцветные. Скачут стаей, орут что-то, прыгают.
- Ай как пёстро! – всплеснула руками Розалин. – Может и мне таких завести?
- Не советую, - покачал головой Виталя, - гадят много. Выйдет такая стая, попрыгает, поорёт, а весь двор в дерьме. Но давайте к теме.
Эти двое и правда оказались первыми в мире игровыми спортивными журналистами. Судя по красочным описаниям этой «Стенки», парни знали толк в спортивных состязаниях. Игра оказалась довольно сложной, она мне напомнила толи американский футбол, то ли регби, но с сильным уклоном в мордобой. Холодное оружие было в этой игре запрещено, зато разрешались доспехи и короткие дубинки.
- Какая интересная вещь, - я задумчиво потёр подбородок, поглядывая на троллей. – Возможно, у меня даже найдутся кандидаты на эту команду. У нас, в Роане, с играми и правда, не очень. Есть скачки, есть рыцарские турниры, есть довольно примитивная игра в мяч, но это всё. У вас, Талесине, смотрю, продвинулись гораздо дальше. Может быть, вы согласитесь развивать это направление у нас? Деньгами не обижу.
Талесинцы переглянулись.
- Почему бы и нет? – произнёс Виталя. – У нас дома как раз затишье.
Не, а что, перспективное начинание. Раз уж я влез в развлекательную сферу со своими фильмами, то почему бы и не запустить индустрию спортивных соревнований? Благо, два специалиста под рукой.
- Вот что, - решил я. – Завтра мы поедем в Каро, поедете с нами в нашей машине. По дороге всё и обсудим. А пока что, - я заметил у входа в донжон милорда Феликса, машущего мне рукой, - надо поговорить с вашей похитительницей.
Мы с Розалин подошли к милорду контрразведчику, уже доставшему свою любимую трубку. Ужас Роана набил свой магический артефакт табаком, прищёлкнул пальцами, и прикурил от маленького языка пламени, вспыхнувшего над большим пальцем.
Что-то он в последнее время дымит как камин с сырыми дровами.
- Ну-с, - усмехнулся он, - жду не дождусь посмотреть на вашу технику допроса. Будешь беспощаден к врагу королевства, а?
- Если честно, - ответил я, - не лежит у меня душа к истязанию этой девицы.
- Что, гуманизм проснулся? – с добродушным смешком поинтересовался контрразведчик.
Ну, прямо добрый Дедушка Мороз.
- Гуманизм тут совершенно не при чём, - честно сознался я. – Я не зверь, и хотя жестокостей не люблю, при надобности не чураюсь. Нет, тут другое. Не знаю, как объяснить. Чуйка, что ли…
- Чуйка, говоришь? – пристально посмотрел на меня глава тайной службы. – Что ж, чуйка в нашем деле вещь полезная. Ладно, раскрою секрет. Его Величество разрешил действовать по обстоятельствам, и голову этой юной бунтовщицы не требовал. Посмотрим по результатам допроса, может и помилуем. Идём?
Мы спустились в подземелье, туда, где недавно томились два игровых журналиста, и подошли к камере, где на соломенной подстилке, понурившись, восседала юная бунтарка. Люди принца Валентино где-то раздобыли конторский стол, видимо, ограбили таможенную контору, и несколько стульев. Безмолвный Бикрос, как скала, возвышался в углу, разложив на табуретке мудрёный пыточный инструмент, создавая необходимую для допроса атмосферу. Принц Валентино мрачно прислонился к стене, сложил руки на груди, и изображал статую. Альберт, делая вид, что его всё это не касается, расположился в кресле снаружи камеры, но поглядывал на понурившуюся возмутительницу спокойствия.
- Так, - я вошёл в камеру, плюхнулся за стол, сплёл пальцы, и уставился на молчащую пленницу. – Что тут у нас? Дочь герцога Камли, пошла по стопам отца, устроила бунт, внесла сумятицу в отношения с нашими друзьями из Каро. Есть что сказать в своё оправдание?
Девица хлюпнула носом, но не ответила ничего.
Я извлёк из стола какие-то бумаги, судя по записям, таможенные декларации, и сделал вид, что читаю донесения.
- Вляпались вы, милочка, - нейтральным тоном продолжил я. – Сами понимаете. За государственную измену полагается смертная казнь, но за незаконное колдовство, я имею в виду разведение троллей