Уолл-стрит и революции в России 1905-1925 - Ричард Б. Спенс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отряд Крейна двинулся дальше, достигнув Омска 15 июля и Ярославля 24 июля. В последнем случае Крейн провёл давно назревшую инспекцию ещё работающего завода "Crane-Westinghouse". На данный момент в России продолжали работать только три иностранные компании, и все они были американскими: "Crane-Westinghouse", "International Harvester" и "Singer".
Крейн, наконец, прибыл в Москву 26 июля, что подводит нас ко второму совпадению. В тот же день в Кремль прибыла телеграмма Герберта Гувера с предложением предоставить его "American Relief Administration" пострадавшим от голода регионам России. Мы подробнее поговорим об этом в следующей главе. Существенным моментом здесь является то, что предложение Гувера имело одно абсолютное условие, прежде чем могли начаться переговоры: освобождение нескольких американских заключённых, содержащихся в советской тюрьме. Одним из этих пленников был Ксенофонт Каламатиано, человек, чьё судьбоносное присутствие в России, вероятно, имело немалое отношение к Крейну. Другим человеком, с историей которого мы также познакомимся в следующей главе, был Уэстон Эстес.
Каламатиано и Эстес были герметично изолированы в "красной" пенитенциарной системе, но другой американский пленник, Ройал Кили, был освобождён условно и встретился с Крейном вскоре после его прибытия. Ещё в 1919 году Юрий Ломоносов, российский железнодорожный эксперт, работавший в Бюро Мартенса, нанял Кили отправиться в "Рай для рабочих", чтобы составить отчёт о торговле и промышленности при советской власти. Кили, вероятно, также отправился в Россию в качестве тайного агента Крейна и имел связи с американской разведкой.[833] Намерение Советов состояло в том, чтобы доклад Кили вызвал восторженную поддержку Уолл-стрит и способствовал американским инвестициям и признанию. Вместо этого он был подвергнут резкой критике, и ЧК арестовала его прежде, чем он смог вернуться в Штаты.[834] Что касается его встречи с Крейном, Кили, вероятно, предоставил ему последнюю информацию о местонахождении и условиях содержания других заключенных, и Крейн должным образом передал её агентам Гувера в Риге.
Напрашивается вывод, что два американских капиталиста работали рука об руку, а визит Крейна в Москву был неофициальным прологом к переговорам между ARA и Кремлём. Это подтверждается тем фактом, что единственным советским чиновником, с которым Крейн признался, что встречался в Москве, был заместитель наркома иностранных дел Максим Литвинов, тот самый чиновник, которого послали для заключения сделки с Гувером.[835] Поезд Крейна прибыл в Ригу, Латвия, 7 августа. Три дня спустя в том же месте начались переговоры с ARA.
Интересно, что в Москве Джон Крейн встретился с другим сотрудником иностранного комиссариата, человеком "из Чикаго".[836] Это был Михаил Грузенберг, который ранее открывал банковские счета в Швейцарии и занимался контрабандой алмазов для Людвига Мартенса. Примечательно, что Грузенберг был очень близок к Троцкому, красному руководителю, который, должно быть, внимательно наблюдал за всем из-за кулис.
Усилия Крейна не остались незамеченными. Сразу после того, как он покинул Россию, в сентябре 1921 года, Советы национализировали все оставшиеся американские предприятия. Все, кроме одного. Завод "Westinghouse", детище Крейна, был пощажён и оставался таковым до 1925 года. Его менеджеры остались у руля, и Советское правительство покупало всё, что производилось на заводе.[837]
Возвращение Рейли и Уайзмана
В последний раз мы видели, как Сидней Рейли уходил в тень после фиаско заговора Локхарта в 1918 году — катастрофы, за которую он был в значительной степени ответственен. В октябре того же года он вновь появился в Стокгольме. Несмотря на неопровержимые доказательства консула Девитта Пула о том, что Рейли находился в Петрограде и открыто телеграфировал в Нью–Йорк, якобы находясь в розыске "красными", британцы приняли его обратно в свои ряды. Одной из причин были его пробольшевистски настроенные сообщники, дипломат Брюс Локхарт и офицер разведки Джордж Хилл, которые поддерживали его. Другой причиной было то, что некоторые в Лондоне не сожалели о том, что во всех грехах обвинили Каламатиано и американцев. Хозяева Сити, лондонской Уолл-стрит, не были лентяями в экономическом империализме и так же стремились нажиться на постцаристской золотой жиле, как и их кузены-янки. Они даже чувствовали, что у них больше прав; Россия задолжала Великобритании гораздо больше, чем США.[838] За фасадом англо-американского альянса скрывалось ожесточённое экономическое соперничество.
После возвращения с Хиллом в Черноморский регион России в декабре, к весне 1919 года Рейли вернулся в Лондон. 11 апреля посольство США получило запрос от Министерства иностранных дел о предоставлении Сиднею Джорджу Рейли визы для посещения Штатов "по неотложным государственным делам".[839] И не просто какой-нибудь визы, а дипломатической. Рейли нужна была дипломатическая виза по очень простой причине: из-за доносов Пула и Каламатиано он опасался возможного ареста. Сотрудник паспортного контроля подчинился, и результатом стала дипломатическая неразбериха.
В Вашингтоне, благодаря Пулу, имя Рейли вызвало тревогу. Секретарь лондонского посольства Эдвард Белл попытался докопаться до сути, но был обескуражен британскими чиновниками, которые не могли решить, едет ли Рейли в Нью-Йорк по официальным или "личным" делам или просто "убрать [его] с дороги на некоторое время".[840] Казалось очевидным, что он выполнял какую-то миссию для SIS, но никто не мог сказать, какую. Белл счел британскую позицию разочаровывающей, но сказал Вашингтону, что, по-видимому, не стоит поднимать из-за неё большой шум.
Лайнер Рейли направлялся в Нью-Йорк, но во время остановки в Галифаксе он сошёл на берег и сел на поезд, пересёкший американо-канадскую границу 21 апреля. Он путешествовал не один. С ним был его старый товарищ Энтони Джекальски, который пробрался на польскую дипломатическую службу. Обратите внимание, что их прибытие последовало сразу же за созданием "Советского бюро". Устроившись в отеле "Готэм", Рейли и Джекальски встретились с третьим человеком, Йонасом Лидом, только что прибывшим из Сибири через Японию.
Йонас Лид был гражданином Норвегии и почётным российским подданным. Он был владельцем "Siberian Steamship and Trading Company", и его деловые отношения в России и Скандинавии привели его к контакту со многими людьми, среди которых Улоф Ашберг, Абрам Животовский и, конечно же, Рейли. В начале 1919 года он был в Нью-Йорке
