Начало и конец нашего земного мира - Кронштадтский Иоанн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Природа первозданного человека требовала возобновления сил, как это видно из повествования о сотворении жены из ребра Адама, вынутого у него во время глубокого сна. Тем более в этом нуждается природа падшего человека и лишенная благословения природы.
«И благословил Бог седьмой день и освятил его, ибо в оный почил от всех дел Своих, которые Бог сотворил и созидал». В седьмой день Творец мира благословил мир на самостоятельную деятельность и престал от непосредственного творения и созидания, но не престал ни на мгновение промышлять о дел*, рук Своих, направляя созданные Им силы природы и начертанные Им законы бытия к предназначенной Им же цели бытия. Какая же это цель? Проявление славы и милости Невидимого и Непостижимого в трех равных
126
Лицах поклоняемого Бога.
Благословил седьмой день, - значит даровал в этот день миру способность к самобытной жизни. И освятил, -значит направил деятельность мировых светил к славе Своей и общему благу создания.
Если каждому из людей дорог день рождения, то должен быть почитаем и день седьмой, как начало самобытного сосуществования целого мира, как начало деятельности его во славу Божию и на благо живущих в мире. Отсюда должен был возникнуть еще ранее письменного закона - первый общественный закон - празднование во славу Божию седьмого дня. Из священного сказания Моисеева о сотворении мира мы знаем, что Сам Бог при творении не употреблял силы природы, как вспомогательные орудия творчества, а совершал все непосредственно Своим личным могуществом. Это видно из того, что первые люди и первые животные созданы в возрасте совершенном, что царство растительное покрыло сушу и наполнило воды прежде, чем создано солнце, без которого растительность при обыкновенных условиях немыслима. Наконец, свет, как жизненное начало, создан прежде, чем его источник - солнце. Да и в начале мир весь получил определенное ему бытие прежде, чем воссияло первое утро, с которого ведется счет бытия мира. Все это было творчество непосредственное. С седьмого же дня непосредственное творчество Божие прекращено и начали действовать естественные силы, как орудия всемогущей силы Божией.,
Понятно, что для Всемогущего Творца не было надобности в той постепенности творения, когда является сперва начальное состояние творения, а затем последующее, шестидневное усовершенствование и восполнение созидавшегося мира.
Постепенность эта имела особую высокую цель -да откроется явственно многоразличная премудрость Божия β устроении мира и всемогущество Его, созидаю-
129
щее светлость дня прежде светлости солнца, и растительность прежде естественных причин ее, также и самые стихии прежде, чем устроена теплота солнца.
Под именем седьмого дня в обширном смысле некоторые разумеют весь период времен и веков от сотворения человека до предуставленной Богом кончины века На эту мысль наводи ι Писание, ибо дню этому не усвои-вает общего всем дням: вечера и утра. Следует из этого, что этот деньособенный, не имеющий подобия с обыкновенными днями творения. Действительно, это день не созидания чего-либо нового для вселенной, а день про-мышления. Это день непрерывного действия всемогущества, премудрости и Благости Божией, которыми Бог сохраняет бытие и силы тварей, направляет их к благим целям: всякому добру вспомоществует, а возникающее чрез удаление от добра зло пресекает или исправляет и обращает к добрым последствиям. Священная история Ветхого и Нового Заветов вмещают в себя непрерывный ряд доказательств того, что промышление Божие не оставляет мир и человека на произвол случая, но бодрствует над ними, не лишая, впрочем, нравственные существа свободы, которую Сам даровал им. Св. отцы и учители Церкви доказывали бытие промысла Божия не только событиями и изречениями Св. Писания, но и на основании собственных понятий наших, какие мы имеем о Боге, как Творце мира и о самом мире, как творении Божием. Действительно, понятие наше о Боге прежде всего представляет Его бесконечно благим Существом. Может ли Он отрешиться от этого основного свойства Своего в отношении к тварям, которых создал единственно по благости Своей?. Конечно, нет. Понятие наше, представляя себе Бога всемогущим, уверено потому, что Ему не стоит ни малейшего труда промышлять о мире.
Из понятия о мире, как творении Божием, явствует, что без промысла Божия мир не мог бы существовать сам собою будучи вызван к бытию из ничтожества и постоян-
130
но находясь под опасением вернуться в ничтожество. Да и как же мог бы сохраниться в мире тот изумительный порядок, какой замечаем, если бы не промысел Божий? Давно бы все выступило из своих пределов, пришло бы в расстройство и упадок, если бы хоть на мгновение всесильная рука Божия оставила управление силами и законами бы 1ин.
Как дело творения, так точно и дело промышления принадлежит всем трем Лицам Божества, что ясно видно из самого догмата о единстве Божием. В св. Писании есть много мест, подтверждающих участие всех трех Лиц Пресвятой Троицы в деле промышления. Но мы остановимся на одном событии, эмблематическое значение которого уясняет отчасти эту высочайшую тайну.
Когда наступило время распространения благодатного царства на земле, Промыслу Божию угодно было положить предел распространению зла в той стране, которая избрана была для основания Церкви патриархальной в лице Авраама «И явился ему Господь у дубравы Мамре, когда он сидел при входе в шатер, во время зноя дневного. Он возвел очи свои и взглянул, и вот, три мужа стоят против него. Увидев, он побежал навстречу им от входа в шатер и поклонился до земли. И сказал: владыка! Если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего» /Быт. XVIII, 1 -3/. Замечательно, что Авраам, говоря с явившимися ему тремя мужами, обращается, как бы тут не трое, а один: "Владыка, если я обрел благоволение пред очами Твоими, не пройди мимо раба Твоего». После откровения о рождении Исаака, «встали те мужи и отправились к Содому. Авраам же пошел с ними проводить их. И сказал Господь: «утаю ли Я от Авраама, раба Моего, что хочу делать!». Вслед за откровением о том, что от Авраама произойдет народ великий и сильный, и благословятся в нем все народы земли, Господь сказал: '■вопль Содомский и Гоморрский, великой, и грех их,
131
тяжел он весьма. Сойду и посмотрю, точно ли они поступают так, каков вопль на них, восходящий ко Мне, или нет: узнаю. И обратились мужи оттуда и пошли в Содом; Авраам же еще стоял пред лицом Господа... И пошел Господь, перестав говорить с Авраамом: Авраам же возвратился а свое место. И пришли те два Ангела · Содом вечером...» /Быт. XVIII, 20-33; XIX, 1/.
Предполагают, что это было образное или эмблематическое явление всех Лиц Пресвятой Троицы в виде трех мужей, которых священный бытописатель называет Ангелами в смысле естества высшего, также мужами, а лицо, говорившее с Авраамом, называет Господом. Поэтому некоторые думают, что это был Господь с двумя ангелами; другие - что это в подобии мужей явились все три Лица Пресвятой Троицы, ибо наступило время утвердить истинное Боговедение и подготовить к таинству воплощения Бога Слова. Останавливаясь на последнем мнении, как довольно вероятном, видим в нем подтверждение участия всех Лиц Пресвятой Троицы в деле промыш-ления и, сверх того, подтверждение и уяснение основного положения, что Отец все творит чрез Сына в Духе Святом. Так было и тут.
В лице двух Ангелов, пришедших в Содом, непосредственно действовал Сам Единородный Сын Божий в Духе Святом, как будущий Судья живых и мертвых, ибо казнь Содома есть образ последнего суда над нечестивыми и нераскаянными грешниками. В Ветхом Завете верующие знали только Бога Отца, а о Сыне и Духе не имели понятия. Наступала пора вместе с избранием Авраама и основанием в его лице патриархальной Церкви, образного или прообразного начертания всего того, что должно было сделаться достоянием Нового Завета. И вот первое из таких образных начертаний высочайших догматов было явление Господа в трех Лицах у дубравы Мамрѳ. Сверхъестественное
