В некотором роде волшебник - Нита Неверова

   Светящаяся панель потухла, но воздух ещё вибрировал, насыщенный самым мощным во Вселенной видом энергии - энергией надежды.

   - Хорош, паршивец, - уважительно причмокнула Мирра.

   - Те люди, они действительно выиграли? - спросила Вероника.

   - Ага, - картонные уши Пум заходили ходуном. - И тут же все спустили. Люди часто выигрывают, но никто ещё не уезжал из Куша богачом. И бедняком тоже, кстати. Нисидзима не дает им уйти, зуб даю!

   - Он что, их убивает и маринует в бидонах? - скорчила скептическую рожу Мирра.

   - Вряд ли. Слишком большой расход бидонов, - в Маркусе не вовремя проснулся практицизм.

   Вероника позеленела и схватилась за горло.

   - Ха-ха, - отчетливо произнесла Пум. - Какие нафиг бидоны! Хуже: он заставляет должников работать!

   - О негодяй!!! - вскричал Септимус, но тут же отбросил сарказм: - Постой-постой, так вот как ему удается удержать на плаву такую махину! Получается, Куш фактически находится на самообеспечении? Люди сюда приезжают, просаживают деньги и отрабатывают долги, вкалывая на город?

   - Ага, - подтвердила Пум. - За это Нисидзима разрешает им играть дальше. Говорю ведь: жулик!

   - Они что, - скривилась Вероника, - продолжают играть даже после того, как спустили все деньги? Неужели они совсем...дураки?

   - Они люди, - пожал плечами Септимус. - Никто не хочет, чтобы его назвали слабаком или неудачником. "Есть мечта? Иди к ней. Не получается идти? Ползи к ней. Не можешь ползти? Ляг и лежи в направлении мечты!"

   - Это Людвиг так, по-моему, говорил? - вспомнила Вероника.

   - Да, - подтвердила Мирра. - И когда он это говорил, глаза у него были какие-то...бррр...странные.

   - Он и папу моего обманывает, - Пум резко вернула разговор в нужное ей русло. - Так вы мне поможете?

   - Да, - сказала Вероника.

   - Нет, - сказал Септимус.

   - Я останусь! И силком ты меня больше не утащишь!

   - Ладно, только действовать будем по-моему!

   Пум окрысилась:

   - Вас я не спрашиваю! - она повернулась к Мирре и Маркусу: - Вы поможете?

   Повисла неловкая пауза, имевшая самые печальные последствия для стоявшего в номере стула: он получил пинок от разъяренной Мирры, ударился о стену, сломал спинку и лишился ножки. Что поделать: невинные страдают всегда.

   - Значит так, - процедила Мирра, - мы разыщем твоего непутевого папашу и увезем его из города. Если надо - насильно. На большее не рассчитывай! Ребята, вы со мной?

   Вероника горячо закивала. Септимус пожал плечами и пробурчал что-то, похожее на согласие.

   - Маркус, - прищурилась Мирра: - а что насчет тебя?

   Вопрос был излишним: Маркус последовал бы за Миррой хоть в жерло вулкана, хоть на встречу выпускников.

   Они долго и горячо спорили, как разделиться, чтобы, шатаясь по городу, привлекать минимум внимания. Пум была непреклонна: она, во-первых, не собирается сидеть в номере и ждать их возвращения, а во-вторых, пойдет только с Маркусом и Миррой. Если на первый пункт ультиматума Септимус согласился, то второй категорически отмел.

   - Не понимаю, в чем проблема? ­ скрестив руки на груди, вопрошала Мирра.

   - Проблема в том, что мне знакомо чувство ответственности! Я не пущу вас вдвоем да ещё и с этой звезданутой пигалицей!

   - Пфф! Днем ты сам просил Маркуса шпионить за мной! Что изменилось?

   - Все! И не шпионить, а присматривать! Ты не думала, что эта малявка водит нас за нос? Не думала, что её мог подослать Нисидзима: специально, чтобы тебя спровоцировать?

   - Думала!

   - И что?

   - Ничего! Я, видишь ли, не законченный параноик вроде тебя! Я хочу помочь ребенку!

   - Хрена с два! Тебе просто нужен был повод, чтобы взять Нисидзиму в оборот! Признайся: он раскусил тебя, ты не знаешь, как, и у тебя свербит все выяснить! Так что не прикрывайся благородными мотивами!

   - Да какая разница, почему я берусь ей помочь?!

   - Смеешься? Какая разница?!

   - Да! Какая разница? По-твоему ведь мотивы поступков - не главное.

   - Когда это я такое говорил?

   - Сегодня! Когда защищал Нисидзиму! Припоминаешь? Не важно, почему он пустил нас в свой город, главное, что он спас нам жизнь! Чьи слова?

   - Не передергивай! Я имел в виду совершенно другое!

   - И что же?

   - Другое!

   - Что?!

   - Дру-го-е!!

   - Они женаты? - лениво спросила Пум.

   - С чего ты взяла? - удивилась Вероника.

   - Да так, подумалось просто. Долго они ещё собираются орать?

   - Так что это за "другое"? Ну же, объясни!

   - Ты все равно вывернешь мои слова наизнанку!

   - А ты попробуй!

   - Пойдемте ко мне, - предложила Вероника. - Им, по-моему, надо разобраться друг с другом. Или с самими собой.

   - Ты видела в Куше своего отца? - спросила Вероника, когда они с Маркусом и Пум перешли в другую комнату. За стеной гремел симфонический скандал.

   Пум кивнула:

   - Он сказал, что не может уехать, что проиграл много денег, и поэтому Нисидзима его не отпустит.

   - Можно выкрасть долговые расписки твоего отца, - предложил конструктивно настроенный Маркус.

   - Знать бы только, где они, - печально возразила Вероника.

   - В сейфе, в кабинете Нисидзимы, - небрежно бросила Пум. - Я слышала, как зеленые об этом говорили. Все долговые расписки он хранит у себя. Их это жутко злит - уж не знаю, почему. Но кабинет я так и не нашла. Зато отыскала комнату, где этот хлыщ живет.

   В её голосе появились хвастливые нотки.

   - Маленькие девочки не должны подглядывать за взрослыми мужчинами, - назидательным тоном произнесла Мирра, возникнувшая в дверном проеме.

   - Чья бы корова мычала, - мрачно буркнул Септимус, вталкивая её в комнату и входя следом.

   - Я ведь не маленькая, - возразила Мирра.

   - А ведешь себя...

   - Я не маленькая!!! - гневно завопила Пум, одним прыжком вскочила на кровать Вероники и, выставив вперед руки на манер когтистых звериных лап, угрожающе зашипела. - Я Пум! И...- внезапно её боевой настрой схлынул, и Пум залилась краской, - и у меня был старший брат! И я...я не маленькая, поняли? Я кое-что видела. Когда пробралась в комнату Нисидзимы. Он был в душе и...и он там делал кое-что странное.

   - Представляю! - на Септимуса напала беззаботная веселость.

   Мирра секунды три силилась сдержать смех, но потом махнула рукой и захохотала в голос. Вероника покраснела и закашлялась. Лишь Маркусу удалось сохранить философское спокойствие. Абсолютно ровным, будничным тоном он произнес:

   - Вряд ли это имеет отношение к делу.