Времена Хаоса - Александр Лоскутов

– …и выстелил. Стрела, пролетая сквозь окружающее его пламя, мгновенно вспыхнула и, уже пылая, ударила Повелителя в грудь… – Авенир потер виски и судорожно сглотнул. – Как же он закричал… Мне казалось, что из меня сейчас душа вылетит. Ничто человеческое не может породить таких звуков. Это был крик какого-то ужасного чудовища! Стон самой Бездны!.. А потом Фабиан выронил Ключ. Он упал и, сияя как маленькое солнце, ударился о камень. И тогда я потерял сознание. Да, еще вот что… – Авенир немного помялся, но потом, решившись, с трудом выдавил из себя еще несколько слов. – Перед этим я видел какие-то четыре огонька. Багрово-красные и гневно мерцающие, а позади них… не знаю, что это было, но уверен, что на Грастосе таких мест не найдется. Бескрайняя равнина без единого признака жизни, несколько утесов… Солнце, тусклое солнце в безоблачных небесах… Это видение явилось мне на какую-то долю мгновения, но… я буквально кожей почувствовал чью-то силу, чью-то волю. Силу чуждую и неимоверно злобную…

Авенир встряхнул головой, пытаясь отрешиться от нечеловеческого холода, пронзившего его при одном только воспоминании о посетившем его видении, и нервно поежился:

– И, кстати, это я вижу уже не впервые. Может кто-нибудь из вас объяснить, что же это значит? – он с затаенной надеждой взглянул на волшебника.

Каллист мрачно посмотрел на него и, не разжимая губ, процедил:

– Чувствую, что у тебя есть своя версия. Договаривай, раз начал.

– Ну вообще-то да… Однажды, когда я в очередной раз увидел эти огоньки… Вместе с ними пришло понимание, что это такое. – Авенир, запинаясь на каждом слове, едва-едва слышно шептал. – Будь я проклят, но мне не хочется даже думать об этом… Надеюсь, что все это только бред…

– Ну же, говори. – Волшебник явно немного нервничал. – Что тебе привиделось?

Авенир вздохнул и, будто обрубая все концы, решительно заявил:

– Четыре огонька – глаза Падших, которые смотрят на нас.

Назвавшийся Стражем воин шумно выдохнул и отступил на шаг назад, настороженно глядя на Авенира. Неуверенный взгляд Каллиста встретился с откровенно испуганным взором Домителлы. Целительница потрясенно вздрогнула и с трудом перевела дыхание.

– Я тоже видел эти огоньки. – Каллист тяжело вздохнул. – И меня посетило то же самое откровение. Огоньки – глаза Падших. Видимо, они очень интересуются происходящими здесь событиями.

На несколько бесконечно долгих мгновений воцарилось потрясенное молчание, потом волшебник, выдохнув, повернулся к целительнице:

– Домителла, ты никогда не думала о возможном влиянии Падших на судьбы людей? Каково, по-твоему, их воздействие и возможно ли с нашей стороны открыть им проход в этот мир?

– Не думаю. – Целительница отрицательно мотнула головой. – Не думаю, что Падшие могут вырваться на свободу. Страж Бездны не допустит их освобождения.

– Да, Страж удержит их от прорыва в наш мир, но что получится, если проход к Сердцу Бездны будет открыт с нашей стороны? А я не сомневаюсь, что с помощью Ключа это возможно.

– Н-не знаю…

– Не просто быть верховным волшебником. Груз знаний давит на нас неимоверной тяжестью, и эти знания говорят мне об опасности сложившейся ситуации. – Каллист вздохнул. – В Башне Гильдии Магов есть одна книга… Она невероятно стара и, возможно, написана всего через несколько лет после Раскола. Книга сделана из какого-то неведомого очень прочного и, несомненно, магического материала, и никто из нынешних волшебников не смог понять, что это за вещество… Насколько я знаю – это единственная подобная книга на Грастосе.

– Почему я об этом не слышала? – Домителла нахмурилась. – Мне казалось, что я знаю все важнейшие трактаты нашей Гильдии.

Каллист едва заметно усмехнулся:

– Существование этой книги держится в тайне. Только верховные волшебники могут открывать ее, ибо заключенное в ней знание слишком опасно для мира. Эта книга с переплетом из кожи неведомого зверя посвящена именно временам Раскола. Многие части книги весьма спорны, а при чтении некоторых страниц невозможно не содрогнуться от неизбывного ужаса. И там говорится, что именно действия Падших привели к Расколу. Именно из-за них Грастос оказался отсечен от Единения. Именно из-за них пришли в упадок ремесла, а от магии остались только жалкие остатки. Волшебники древности умели почти все, все миры были в их распоряжении, они были способны воздвигнуть дворец одним мановением руки, а сейчас… все на что мы теперь способны – это после многомесячных исследований в своих лабораториях создать эликсир, который может излечить язву желудка у какого-нибудь местного князька. И Падшие подтолкнули этих великих магов к началу войны. Описания сражений заставят заледенеть от ужаса любое сердце. По сравнению с битвами древности, тот кошмар, с которым мы столкнулись несколько дней назад и который унес жизни почти шестидесяти тысяч человек – всего лишь детская возня в песочнице… В те времена люди гибли миллионами.

Голос Каллиста был далеким, а глаза подернулись туманной дымкой. Он заново переживал те ужасные моменты, когда, раскрыв древнюю книгу, узнал о таких невероятных вещах.

– Громадные силы рвали на части Мироздание, города обращались в пар, луны падали с небес, гасли солнца… Магия творила с людьми ужасные вещи, превращая их в жалких уродцев или чудовищных монстров. Эта война стала концом цивилизации, а повинны в ней именно Падшие. Но в конце войны ценой невероятных усилий прихвостни зла были сокрушены, а сами Падшие оказались заперты в Сердце Бездны. Но неужели вы думаете, что они на этом успокоились? Зло вечно и неизбывно. Багровые огоньки глаз Падших вечно будут сиять во тьме Бездны, а мы должны приложить все усилия, чтобы кошмары прошлых веков не вернулись и не нанесли нам новый удар, от которого мы теперь уже не сможем защититься. Зло не может освободиться само, но дать свободу ему может один из смертных, получивший силу, которая гораздо больше его мудрости. Фабиан. Вполне вероятно, что Падшие косвенно могут влиять на его действия, возможно, что они уже окончательно сломили его разум и подчинили его тело своей черной воле. Фабиан, несомненно, будет стремиться открыть им проход и впустить в этот мир. А если это случится… Даже волшебники древности не смогли совладать с ними, а у нас – мне горько это говорить, но такова правда – нет ни единого шанса…

Каллист замолк и пустым взглядом уставился в безоблачное небо, где ослепительно ярко сиял круг солнца. Домителла спрятала лицо в ладонях и, кажется, всхлипывала. Страж хмуро потирал рукоять своего меча. А Авенир… Авенир, чувствуя далекую пульсацию Ключа, содрогнулся.