Воровской орден - Виталий Аркадьевич Еремин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1992 г.
В ШАЙКАХ ТОЛЬКО ДЕВОЧКИ
В министерстве внутренних дел Чувашии мне показали около десятка толстых папок с грифом «секретно». Там были письма, написанные мальчишками и девчонками своим дружкам, отбывающим наказание в колониях, а затем перехваченные цензорами.
…Федя, я извиняюсь за задержку с ответом. На это есть причина. /Тут такое дело. Пацаны докопались до меня. Предложили остаться с ними на ночь, а я не согласилась. Вот, почки отбили, была в больнице…
…Ваньку избили, в больнице лежит. Из-за того, что на сборы не ходит. Он дома с девочкой был. Двое пришли. Начали бить. Он и пошел звонить в милицию, а в это время его девчонку изнасиловали…
…Эдик, вчера сидели, пили с пацанами с дикого двора. Я была в дугу пьяная. Пошла провожать подругу. И тут попалась Светка, которую я давно искала. Я у «Ламы» нож взяла. Сначала била ее, Она у меня по палисаднику кувыркалась. Потом попала ей ножом в ляжку. И тут ее отец вылез. Жду повестку в ментовскую.
…Пока во дворе никаких изменений. Сейчас мы с Оксанкой гантели поднимаем, помаленьку качаемся…
…Я очень боюсь вечером выходить. Ладно бы только папаны ходили толпами, а то и девчонки гуляют по 10–15 человек.
…Недавно меня поставили на учет. Я сняла у девок из Пензы одно золотое кольцо и одно серебряное. А во втором случае привела девку к пацанам. Ну, ты сам понял зачем. Вот такие пироги с котлетками.
…Мне ужасно не везет. Вчера меня избили. Пьяные девчонки, лет по 15. Злые, жестокие. Разозлились, что снять с меня нечего. Стали требовать деньги. Я, естественно, стала сопротивляться. Они повалили в снег, стали бить. Представляешь, средь бела дня!
…Я устала, когда меня снимают мальчики без всякой любви в глазах. Я устала ежедневно «вмазывать». В душе я уже стала проституткой. С компашкой гуляем! Вечерами наезжаем на прохожих. Устала! Такая зеленая, а усталая стала. Иду на хату к знакомому другану. Через 2–3 минуты уже наваливается куча «желающих». Не хочу сама, силком лезут. Я-то одна, а их сколько. Мое туловище раздариваю всем.
Потом я решил полистать подшивки местных газет и сделал открытие. Оказалось, республиканская газета «Молодой коммунист» регулярно публикует письма 13—14-летних девчонок, которые рассказывают, как их изнасиловали.
…Ко мне в квартиру ввалились пятеро пацанов, я испугалась, начала сопротивляться, как могла, но… Они велели мне раздеться. Потом уложили меня на постель и начали фотографировать. Потом все, по-од-ному, начали насиловать меня. А всего-то мне 13 лет.
…Меня дико, бесчеловечно изнасиловали. Но после первого раза я не пала еще. Поборов чувство отвращения, я старалась жить. Но вдруг опять несчастье: когда я пошла за хлебом в магазин, надо мной надругались два пацана. После чего избили так, что я еле добралась до дома.
В письмах — сотая, может быть, тысячная доля всей правды.
Скверы и парки в Чебоксарах — особенно летом — лучше обходить стороной. Стая пацанов может налететь в любое время суток.
Девчонку не просто насилуют, пропуская через длинную очередь. Ее, девственницу, при этом, мягко говоря, называют шлюхой, немедленно распуская слух, что она была «нечестной».
Из разговоров между собой девчонки знают, что их ждет. Такого рода психологическая подготовка помогает проще воспринимать сексуальное нападение.
Многие избегают насилия, вступая в половую связь добровольно — с тем парнем, который надежно защитит. Из возможных зол выбирается наименьшее.
Можно сказать, секс вообще и сексуальное насилие, в частности, стали в уличной подростковой среде нормой взаимоотношений и формой проведения досуга. Те, кто в этом, по каким-либо причинам не участвуют, сокрушенно пишут в газету: «Вот сижу и думаю: и зачем мне девичья честь?»
Вопрос: «честная» та или иная девчонка или «нечестная» постоянно обсуждают не только пацаны, но и сами девчонки. Для некоторых из них, ранее подвергшихся насилию, это что-то вроде морального удовлетворения — сделать так, чтобы с «честной» девчонкой поступили точно так же. Они подговаривают пацанов чтобы те изнасиловали ту или иную девчонку, сами участвуют в изнасиловании и даже требуют от насильников самых извращенных форм.
Уличные авторитеты (чаще всего парни, отсидевшие срок) взимают дань не только с пацанов, но и с девчонок. Разумеется, не деньгами, а натурой.
Сексуальный террор как норма молодежной жизни начался в Чебоксарах, а затем перенесся в поселки и деревни республики. Но родители, пока «Молодой коммунист» не начал печатать письма, спали спокойно, пребывая в полнейшем неведении. Девчонки боялись сдавать своих мучителей. По установившимся законам уличной среды, им за это пришлось бы ответить. Прежде всего отомстили бы за посаженных пацанов уличные девчонки. Фантазия у них на этот счет богатая…
Недавно газета опубликовала письмо группы девушек, обращенное к министерству внутренних дел республики. «Сколько мы должны терпеть насилие над нами? — писали они. — Сколько мы можем дрожать за свою честь? Им, насильникам, отсидеть — раз плюнуть. А нам они всю жизнь портят. Неужели местные власти и милиция не в силах покончить с этим? Если не примете никаких мер, мы вынуждены будем создавать свои группы и мстить пацанам».
«Я работаю на заводе, — писал один парень в «Молодой коммунист», — в этот день я возвращался со второй смены. Вдруг две бабы встали передо мной и попросили закурить. Я ответил: «Не курю и вам не советую». Меня тут же ударили кулаком в лицо, следом прилетела нога в кроссовке. Потом в дело вступила третья баба… Возился я с ними недолго. Но у меня здорово пошатнулась вера в то, что женщина — «гений чистой красоты…»
«Пацаны, — писал другой, — вам не кажется, что некоторые бабы оборзели. С меня посреди бела дня, посреди города сняла бейсболку баба лет восемнадцати (причем, я был непьяный). Пацаны всех районов! Я обращаюсь к вам, держите своих баб в кулаке, чтобы не наглели».
Запоздалый, смешной призыв. Организованные, вроде бы для самозащиты, девчоночьи группы превратились сначала в хулиганские, а затем грабительские шайки.
Мило улыбаясь, пятнадцатилетняя Ира Новокреще-нова охотно согласилась, чтобы я указал ее фамилию. «Печатайте, мне все равно». Ей ни капельки не было стыдно за то, что она натворила. Не смущало ее и то, что наша беседа проходила в следственном изоляторе. Но я не спешил бы объяснять это отсутствием стыда…
Вместе
