За гранью - Марк Энтони

Она ожидала, что ее ответ пробудит в короле подозрительность, как это случилось при встрече с леди Кайрен, которая, похоже, вообще не поверила ни одному ее слову. Однако Бореас только рассеянно кивнул, очевидно, нисколько не сомневаясь, что она говорит чистую правду.

— Ничего удивительного, — сказал он. — Его не собирали больше ста лет — с тех пор, как возглавляемые Танадейном полчища варваров вторглись в западные пределы Семи доминионов. Лорду Олрейну пришлось не один день рыться в архивах Кейлавера, чтобы выяснить надлежащий церемониал созыва Совета.

— Значит, это вы, ваше величество, предложили созвать Совет Королей? — спросила Грейс, втайне надеясь, что королю ее вопрос не покажется слишком дерзким. Ей вдруг нестерпимо захотелось пить. Она подняла кубок, уже не думая о дрожи в руках, и отхлебнула, умудрившись каким-то чудом не пролить ни капли. Вино оказалось холодным, терпким и с привкусом дымка. Сделала еще пару глотков и поставила кубок на стол.

— Верно, предложил, — согласился Бореас, с легким удивлением покосившись на гостью. — Кому-то ведь надо было этим заняться. — Он сжал огромную лапищу в еще более устрашающих размеров кулак. — Клянусь Ватрисом, я не собирался сидеть и ждать, когда та же идея созреет в головах у остальных монархов! Эти глупцы и не пошевелятся, пока их доминионы не начнут распадаться на глазах у всех!

Грейс непроизвольно отшатнулась, как будто вспышка королевского гнева могла опалить ее настоящим пламенем. Так ей и надо: нечего задавать королям щекотливые вопросы! Да и вообще пора заканчивать этот беспредметный разговор. Ясно, что Бореасу она ничем помочь не сумеет, и надо ему прямо об этом сказать. В конце концов, ей много раз приходилось сообщать ведущим врачам госпиталя о неправильно поставленном ими диагнозе, и вряд ли его величество поведет себя много хуже уязвленного специалиста-медика.

— Я понимаю вашу озабоченность, ваше величество, — начала она, изо всех сил стараясь, чтобы голос ее не дрожал, — но я и вправду ничего не знаю о королях и их советах, так что лучше, наверное, если вы поищете себе другого…

Бореас оборвал ее нетерпеливым жестом.

— Все это не имеет значения. Для моих целей предпочтительнее, чтобы вы знали как можно меньше о политике и дворцовых интригах. Человеку со стороны картина всегда видится яснее, чем тому, кто всю жизнь варится в этом котле. Вдобавок, миледи, вам и вашему мнению я смогу доверять больше, чем самому верному из моих приближенных, а доверие в наши дни, согласитесь, роскошь редкостная и не всякому доступная. — С этими словами он нагнулся и ласково потрепал загривок одного из мастифов.

Грейс в недоумении потрясла головой. Кажется, ее слова произвели на короля прямо противоположный ожидаемому эффект. Может, он ее неправильно понял? Придется попробовать еще разок. Усилием воли уняв дрожь в коленках, она сделала шаг к камину.

— Прошу прощения, ваше величество, но вы даже не знаете, кто я такая и откуда родом…

— Вот именно! — воскликнул Бореас, прищелкнув от удовольствия пальцами.

Грейс беззвучно застонала. Все ее попытки пробиться сквозь стену, похоже, только еще больше увеличивали расположение к ней короля. Не пора ли остановиться, пока тот не предложил ей свой трон и корону в обмен на право остаться при ней в качестве придворного шута?

Бореас тем временем вновь принялся расхаживать по комнате, то похлопывая ладонью о ладонь, то сосредоточенно хмуря в раздумье косматые черные брови.

— Не в обиду будь сказано, миледи, — ухмыльнулся король, резко остановившись и повернувшись к Грейс, — но мне на самом деле глубоко плевать, откуда вы взялись. Более того, для моих намерений крайне существенно, чтобы никто, включая меня самого, не знал истинной правды о вашем происхождении и положении. Пусть все считают вас знатной дамой, путешествующей инкогнито по ей одной ведомой причине, тем паче что так оно и есть. Сомнений в вашем благородном происхождении возникнуть ни у кого не может, а ваши красота и обаяние в сочетании с редким для женщины умом привлекут к вам толпы поклонников. Но самое главное состоит в том, что загадочная иностранка с голубой кровью в жилах как нельзя лучше отвечает моим планам.

Он склонился над Грейс и окинул ее суровым взглядом.

— В доминионах наступают тяжелые времена, миледи. Жизненно важно, чтобы Совет Королей принял действительно необходимые решения, а не растратил весь пыл в мелких дрязгах и препирательствах. Мне необходимо знать о намерениях других властителей, дабы заранее подготовить контраргументы и вынудить Совет принять решительные меры. И вы, миледи, поможете мне заставить их поступить так, как должно!

Грейс совсем запуталась.

— Я ничего не понимаю, ваше величество! — воскликнула она. — Ну чем таким особенным может быть вам полезной никому не известная женщина из далекой страны? Да они со мной даже разговаривать не станут!

— Я вижу, вы и впрямь совсем не разбираетесь в придворных делах, — снисходительно хмыкнул Бореас. — Неужто в вашем Беккетте все по-другому?

— По-другому, ваше величество, — со вздохом подтвердила Грейс, не зная, смеяться ей или плакать.

— Что ж, тогда вам придется поверить мне на слово. В сущности, я не потребую от вас ничего невыполнимого. Все очень просто. Совет Королей откроется в первый день месяца вальдата. Уже скоро начнут приезжать посланцы королевских домов других доминионов, чтобы подготовить все необходимое к достойному пребыванию их сюзеренов в Кейлавере. С одним из таких посланцев, Даржем из Эмбара, вы уже знакомы. Это вам пригодится. Собственно, от вас требуется только вращаться в их обществе, выглядеть милой, вступать в разговоры, запоминать все, что получится запомнить, и добросовестно докладывать мне о том, что вы сочтете достойным моего внимания. — Глаза короля потускнели. — Смею ли я надеяться, что вы возьметесь за это, миледи?

Грейс решилась предпринять еще одну попытку воззвать к разуму Бореаса:

— Простите, ваше величество, но я просто не вижу, чем могу быть вам полезной.

— Вы уклоняетесь от ответа на мой вопрос, миледи! — Король бросил на Грейс свирепый взгляд и приблизился к ней почти вплотную. Всего несколько дюймов отделяли ее лицо от искаженной гневом физиономии Бореаса, чья с трудом сдерживаемая ярость, казалось, накаляла и искажала атмосферу в комнате подобно знойному мареву. — В последний раз спрашиваю: готовы ли вы, леди Грейс из Беккетта, оказать помощь нашей монаршей особе?!

Возмущение, досада, сомнения — все отошло на второй план, уступив место непритворному восхищению перед таким непреодолимым натиском. Грейс прекрасно сознавала, что ничего не смыслит в политике и не привыкла вращаться в светском обществе, но дальше возражать не посмела. Королям не принято говорить «нет», а те, кто об этом забывает, обычно плохо кончают. Она склонила голову и смиренно произнесла: