НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Предвидел начальник Особого отдела фронта и появление нового приема насаждения агентуры, который стал характерным значительно позже. Пока же он писал: «В связи с наступлением Красной Армии…, надо полагать, что германская разведка видоизменит методы работы и наряду с засылкой вглубь нашей территории своих агентов будет также создавать и оставлять агентуру на освобожденной территории, завербованную из числа враждебного элемента.

Это положение потребует большей активизации агентурно-оперативной работы среди местного населения с целью своевременного выявления деятельности врага».

Аналогичная докладная тогда же поступила и от начальника Особого отдела НКВД на имя командующего Западным фронтом генерала армии Г. К. Жукова. Судя по приведенному в ней числу обезвреженных в тылах фронта немецких агентов и диверсантов, здесь активность Абвера, в сравнении с северным направлением, была выше в несколько раз. Подписавший документ комиссар ГБ III ранга А. М. Белянов на тот момент не мог знать, что его подразделениям противостоят три абверкоманды и 19 абвергрупп, отделы 1Ц соединений и частей группы армий «Центр», около 10 оперативных команд полиции безопасности и СД, среди них и действующая в боевых порядках 4-й танковой армии Вермахта особая команда «Москва», задача которой после взятия советской столицы заключалась в захвате административных зданий партийных и государственных органов, аресте по заранее подготовленному списку лиц, проведению карательных операций и т. д. «Германская разведка, – подчеркивал начальник ОО, – особенно интересуется «московским направлением», куда забрасывается основная масса завербованной агентуры». В частности, из 505 задержанных трое агентов имели задание: для разведывательной работы осесть в Москве; установить численность советских войск на правом фланге Западного фронта и структуру вновь сформированных стрелковых бригад; изучить настроения рабочих и состояние продовольственного снабжения в столице, а также выяснить количество действующих промышленных предприятий оборонного значения и их мощности.

Изменениям и усовершенствованию подверглись и способы переброски агентуры. Если в предвоенный период в основном это был пеший переход государственной границы и лишь изредка использовались самолеты и морской транспорт, то в 1942 г. и в последующее время наряду с массовой заброской агентов и диверсантов суходолом для преодоления линии фронта все чаще стала задействоваться авиация. Заброска агентов и диверсионно-разведывательных групп в этом случае предполагалась прежде всего в прифронтовые районы и глубокий советский тыл. Более широкое применение нашла доставка агентов и с помощью средств подводного и надводного флота, преимущественно в морские портовые города.

К концу того же года советским военным техническим службам и постам визуального наблюдения за воздушным пространством удалось наладить достаточно надежный контроль за полетами одиночных и групповых самолетов противника. Их появление, особенно в ночное время, небезосновательно подводило к мысли о десанте. С участием истребительных батальонов, сил территориальных органов внутренних дел, личного состава воинских подразделений, а нередко и местной самообороны районы возможной высадки блокировались, а затем тщательно прочесывались. Результаты, как правило, были успешными, особенно в случае задержания или явки с повинной одного или нескольких агентов. Парашютистов, оказавших вооруженное сопротивление, при невозможности их захвата истребляли на месте. Зная об ожидавшем возмездии, некоторые агенты заканчивали жизнь самоубийством. Большинство же предпочитало сдаться. Диверсионно-разведывательные формирования, проявившие жестокость в местах высадки или в районах своих действий, после задержания и допросов по законам военного времени иногда расстреливались на глазах населения. Некоторые уничтожались в районах высадки без суда и следствия. В сообщении НКВД (август 1942 г.) упоминалось о 222 задержанных парашютистах, 76 из которых прибыли добровольно с повинной, 15 было убито во время задержания, а «33 агента расстреляны публично на месте приземления в присутствии местных жителей, участвовавших в их розыске и задержании».

В докладной ГУКР СМЕРШ (июнь 1943 г.) в ГКО В. Абакумов отмечал: за период войны органами НКВД, НКГБ и военной контрразведки обезврежено 1040 парашютистов, переброшенных немецкими спецслужбами в советский тыл. Из них 464 (более 40 %) явились с повинной, 524 задержаны, из которых 310 военными трибуналами приговорены к ВМН, а 8 осуждены к различным срокам наказания, остальные содержатся под арестом. 12 агентов погибло при приземлении, а 40, оказавших сопротивление, убиты. Среди задержанных оказалось 263 радиста с «портативными коротковолновыми приемопередающими радиостанциями замаскированными в чемоданах и противогазных сумках».

Вооружение и снаряжение немецких агентов и диверсантов, как правило, было «штатное», соответствующее по легенде «званию», «должности» и предусмотренному заданию[112]. Из средств связи применялись портативные радиостанции КВ-диапазона. Вначале их помещали в чемоданы и вещевые мешки. Немалые габариты радиоснаряжения серьезно демаскировали агентуру, что вынудило технические службы Абвера и РСХА заняться его усовершенствованием. Так, в апреле 1942 г. в ориентировке в адрес фронтовых особых отделов В. Абакумов писал: «По имеющимся в Управлении особых отделов НКВД СССР данным, германская разведка в последнее время стала снабжать свою агентуру… радиостанциями, размещенными в двух сумках противогаза «УБ». В одной сумке помещается передатчик с приемником и двумя анодными батареями «Петрикс», в другой – третья анодная батарея, две батареи накала, антенна и противовес, ключ, телефоны, шнур питания, кварцы, запасные лампы и инструмент…

Схемы, мощность и диапазон волн радиостанций в основном такие же, как в известных чемоданных и портфельных батарейных станциях.

Изложенное сообщается для ориентировки и задержания подозрительных в этом отношении лиц».

Стремясь как можно надежнее обезопасить агентуру от задержания после десантирования, абверкоманды (абвергруппы), а затем и их коллеги из РСХА агентов и диверсантов стали отправлять в бомбардировщиках. Под прикрытием бомбовых ударов по тыловым советским объектам их сбрасывали в заранее обусловленных районах. Для доставки агентуры использовалась и авиация, распространяющая листовки, другие пропагандистские материалы[113]. Практиковалось десантирование агентов и в разных местах по маршруту следования самолетов. Особенно ценные из них за линию фронта доставлялись под прикрытием нескольких ложных вылетов, агентов-«пустышек»[114] или с посадкой специально оборудованных самолетов, как, например, это было с агентом Шило-Тавриным.

В 1942 г. заметно выросли численность и состав забрасываемых диверсионно-разведывательных формирований. Нередко они насчитывали три, четыре, десять и более человек. В отдельных случаях линию фронта стали пересекать крупные диверсионные подразделения: «Из материалов следствия устанавливается, – сообщалось в упоминаемой докладной на имя Г. Жукова, – что немцы применяют следующие виды переброски агентуры: на транспортных самолетах по 9—10 человек; переброски агентуры в санитарных машинах под видом раненых красноармейцев; групповые переброски по 5—10 человек под видом военнослужащих, выходящих из окружения; внедрение массовой агентуры (отдельными подразделениями) в наши части, попавших в окружение с последующим созданием условий для выхода этих частей из «кольца»; переброски под видом беженцев. Вышеизложенное является только лишь частью методов и приемов, которые применяют германские разведорганы в борьбе с нами».

«25 февраля 1942 г., – отмечалось в свою очередь в спецсообщении Особого отдела 61-й армии, – на ст. Веженка, расположенную в 7 км от г. Белева, под командованием лейтенанта РККА Карнаух прибыла группа бывших военнопленных в составе 10 человек. Явившись в комендатуру, Карнаух сообщил, что он является командиром диверсионной группы, созданной немцами из военнопленных и переброшенной в расположение советских войск с целью совершения диверсий на железных дорогах.

В подтверждение своего заявления Карнаух представил комендатуре 9 бывших военнопленных, одетых в красноармейскую форму, каждый из которых имел на руках по две мины…, вооружен винтовкой и 60 патронами… После сдачи мин, оружия и документов все участники диверсионной группы были этапированы в г. Белев, а из последнего в следственную часть ОО НКВД 61-й армии, где и были допрошены».

Сообщения о появлении в расположении советских войск и прифронтовых районах крупных разведывательно-диверсионных формирований появлялись и позже. В некоторых из них насчитывалось от 20 до 100 и даже 300 диверсантов. Маскировались они под маршевые, саперные и санитарные подразделения Красной Армии, похоронные и трофейные команды и т. д. «7 марта с.г. (1942. – Авт.), – отмечалось в директиве НКВД СССР, – в районе действий 61-й армии Западного фронта … задержана группа активных агентов германской военной разведки в количестве 22 военнослужащих, находившихся в плену у немцев… Возглавлявший группу разведчиков бывший младший лейтенант Красной Армии Москалев получил от Фурмана (Юльюш Фурман – кличка «Фишер», капитан Абвера, сотрудник абвергруппы 107. – Авт.) задание вести наблюдение за передвижением частей Красной Армии на участке фронта Сухиничи – Белево – Ульяново…