НКВД и СМЕРШ против Абвера и РСХА - Анатолий Чайковский

Основными отличительными признаками фальшивок значились: непривычная шероховатость обложки; шероховатость и матовость страниц удостоверения; наличие скрепок из нержавеющей стали; формат равен 5,9х7,6 см, в то время как в оригиналах формат оставался прежним.

Аналогичным способом классифицировались и описывались подделки красноармейских книжек, требований на воинские перевозки, паспортов, вещевых книжек командного состава, партийных и комсомольских билетов и др. Так, «при окончательном суждении о подлинности комсомольских билетов требовалось учитывать следующие отличительные признаки:

1. Полосатость обложки билета, обнаруживаемая при рассмотрении в косом освещении…

2. Грубая нумерация билетов (толстые штрихи цифр с затеками краски)».

Имелись в работе отдела «Б» и «проколы». «Совершено секретно. Экз. № 1223, – информировало в апреле 1944 г. его руководство. – Поправка к сборнику № 3 (к ст. 33а). «Материалов по распознаванию поддельных документов».

Вследствие неправильной информации, полученной от типографии издательства «Боец РККА», в сборнике допущена ошибка: красноармейская книжка с типографским знаком «Типография издательства «Боец РККА», «Заказ № 3800» имеет не вымышленный номер, а подлинный. Таким образом, для распознавания фиктивных бланков, изготовленных немецкой разведкой и имеющих такой же номер заказа, впредь надлежит руководствоваться новыми отличительными признаками, а именно: стр. 1, в слове «книжек» вместо буквы Е – буква С; стр. 5, в словах «За что награжден» вместо буквы Г – две точки; стр. 6, в слове «шинель» под буквой Ш – точка.

Заключение о фиктивности следует делать только в тех случаях, когда одновременно присутствуют все три указанных отличительных признака».

В другом случае на странице 31 выпуска III в таблице, в последней колонке, указано, что основным отличительным признаком подделки красноармейской книжки шифр У-10 является точка между словами «по» и «Янскому». В действительности эта точка… расположена между словами «крови» и «по Янскому».

Осенью 1944 г. был издан четвертый и последний в годы войны сборник. «Его появление, – подчеркивалось в традиционном предисловии, – вызвано необходимостью ознакомить оперативный состав органов НКГБ, НКВД и СМЕРШ НКО с теми изменениями, которые произошли в документальном обеспечении агентуры немецкой разведки». Были они относительно незначительными и сводились к подделке уже новых образцов удостоверений личности офицеров; отмечались случаи, когда в изъятых паспортах обнаруживались следы уничтожения признаков подделки (свидетельствовало, что вражеская контрразведка не дремлет), выявление небольшого числа новых фальшивых образцов иных документов (расчетных командирских книжек, красноармейских книжек, и др.). «Все другие документы, – отмечалось там же, – паспорта, членские билеты ВКП(б) и ВЛКСМ, вещевые книжки, многообразные бланки командировочных предписаний, справки эвакогоспиталей, продовольственные аттестаты и т. д. и т. п. остались, в основном, теми же, что и употреблявшиеся немецкой разведкой ранее (в 1942–1943 гг.).

Еще раз следует подчеркнуть, что проверку документов целесообразнее проводить путем тщательного изучения всех основных документов, удостоверяющих личность… Проверка не одного, а нескольких документов необходима вследствие того, что за последнее время отмечены случаи использования немецкой разведкой некоторых подлинных бланков…»

В период вооруженного противостояние война на невидимом фронте исторически никогда не отличалась рыцарскими правилами: для достижения даже сиюминутного успеха противоборствующие стороны стремились применять все доступные в этом случае формы, приемы и методы работы. Нередко на путях решения возникающих проблем преобладал не военный, а идеологический или классовый фактор. Такие нравственные понятия как мораль, уважение и сострадание к противнику и т. д. отходили на второй план. Особенно ярко последнее проявилось в период Второй мировой войны. Не был забыт и собственно меркантильный интерес, как, например, в случае с советскими наградами. Это «ремесло» развитие получило прежде всего в нацистской Германии. Кроме знаков отличия и документов, ее спецслужбы при необходимости подделывали драгоценные украшения, валюту и многое другое.

Точными сведениями о количестве фальшивых орденов и медалей СССР, изготовленных в недрах Абвера и РСХА, мы не располагаем. Опираясь на косвенные данные, есть основания утверждать: их общее число за годы войны составило 20–25 тысяч. Тем самым, по скромным подсчетам, нацисты сэкономили несколько килограммов платины, десятки килограммов золота, сотни – серебра.

Иной выглядела ситуация с фальсификацией документов. В отечественной и зарубежной историографии не приходилось встречать специальных исследований, посвященных рассматриваемой проблеме. Некоторое исключение составляет лишь работа коллектива авторов «В поединке с Абвером». В свое время, судя по всему, с архивными документами по данному вопросу ознакомился и В. О. Богомолов. Тема же сама по себе, несомненно, интересна не только для специалистов, но и для широкого круга читателей.

«Пятая колонна»: раунд второй

К концу 1942 г. на Восточном фронте Абвер, РСХА и их клоны сосредоточили свыше 130 разведывательно-контрразведывательных и диверсионно-подрывных органов и центров. В помощь им работу по подготовке агентуры развернули 60 школ и курсов. Главное внимание всех немецких спецслужб было сконцентрировано на подрыве боеготовности и боеспособности действующей Красной Армии. Автор труда «Советская разведка и контрразведка в годы Великой Отечественной войны» профессор В. В. Коровин отмечал: из общего количества гитлеровских шпионов и диверсантов, забрасываемых в СССР, в 1941 г. непосредственно в зону боевых действий их было направлено 55 процентов. В последующие годы это число не только не уменьшалось, а существенно возросло: в 1942 г. – 54, 1943 – 53, 1944 г. – 63 и в 1945 г. – 88 %.

Перед агентурой ставились задачи по сбору сведений о дислокации, численном составе и вооружении советских войск, проведению диверсионных актов на коммуникациях, осуществлению подрывной пропагандистской работы и др. Массовой заброской агентов и диверсантов противник пытался не только дезорганизовать тыл Красной Армии, но и максимально затруднить работу советской контрразведке, посеять в среде особистов неуверенность в собственных силах, хаос при оценке событий и наработке соответствующих контрмер. «Опыт борьбы с агентурой германской разведки за шестимесячный период Отечественной войны показал, – отмечал в спецсообщении от 16 декабря 1941 г. начальник Особого отдела НКВД Ленинградского фронта комиссар госбезопасности 3-го ранга П. Т. Куприн, – что германские разведорганы развили большую активность в переброске и насаждении агентуры на нашей территории, в особенности в прифронтовой полосе». Приведя данные о задержании 143 лазутчиков противника, подчеркивал: в своей деятельности Абвер «широко использует антисоветские организации, как, например, ОУН («Организацию украинских националистов»), которые, как видно из следственных дел, еще до войны были тесно связаны с германской разведкой… Вначале войны в частях фронта вскрыта организация западников-оуновцев Колодницкого, Дудича и Стецкого… Удалось изъять 19 военнослужащих, завербованных указанной группой и готовившихся перейти на сторону противника».

Среди когорты гитлеровских агентов из числа бывших бойцов и командиров Красной Армии П. Куприн вывел «собирательный» образ в лице уроженца Воронежской области, заместителя политрука 189-го отдельного саперного батальона 125-й стрелковой дивизии некого Афанасия Нестеренко, который «в бою в районе Копорье проявил трусость, сдался в плен немцам». После вербовки и подписки-обязательства о согласии работать на немецкую разведку, Нестеренко получил задание: проводить в среде сослуживцев антисоветскую агитацию; собирать сведения о близлежащих частях и соединениях; совершать террористические акты.

Под стать ему был и бывший красноармеец 301-го стрелкового полка 48-й дивизии Василий Томилов, свидетельствовавший после ареста: «От немецкой разведки я получил следующее задание: а) собрать сведения о расположении огневых средств дивизии, прежде всего артиллерии и танков, а также командных пунктов; вести агитацию о массовом переходе на сторону противника; во время боя убивать командиров и политработников».

Предвидел начальник Особого отдела фронта и появление нового приема насаждения агентуры, который стал характерным значительно позже. Пока же он писал: «В связи с наступлением Красной Армии…, надо полагать, что германская разведка видоизменит методы работы и наряду с засылкой вглубь нашей территории своих агентов будет также создавать и оставлять агентуру на освобожденной территории, завербованную из числа враждебного элемента.