Другие звезды - Евгений Гуляковский

Он сел рядом и, медленно отпив из фляги несколько глотков тоника, стал стеречь ее сон, решив, что лишние полчаса ничего не изменят. Скорее наоборот. Повсеместно продолжавшиеся побоища выматывали силы колонии и создавали более благоприятные условия для завершения задуманного ими дела.

Минут через двадцать Элайн сама открыла глаза и, словно не веря в реальность того, что видела, тряхнула головой.

— Откуда ты взялся?

— Ты спала, я нашел тебя и не стал будить. Решил дать возможность немного отдохнуть.

— Но, подожди, как же так, а твой грайр?

Он заметил, как у нее в глазах мелькнул страх, и покачал головой.

— Его больше нет. Нас теперь двое Отмеченных людей, свободных от своих бывших хозяев. Это ты помогла мне, я все время чувствовал, как ты боролась. Только благодаря тебе мне удалось вырваться, а потом и уничтожить паразита, укусившего меня.

— Да, это я помню… Но мой сон… Как странно. Я помню, что в конце концов грайры меня обнаружили. Они применили какие-то особые пучки концентрированной ментальной энергии, и, едва только один из них коснулся меня, все грайры, находившиеся поблизости и до этого не замечавшие меня, бросились в мою сторону.

В узком туннеле я оказалась в ловушке — бежать было некуда. И тут на одной из стен, метрах в десяти от того места, где я стояла, возникло красное пятно. От него так и несло жаром, словно кто-то изнутри разогревал камень лазерной лампой. Пятно было большим, оно начиналось у самого потолка и перекрывало почти всю ширину туннеля. Все было как в тот первый раз, когда мы с тобой увидели питоида. Грайры замерли как вкопанные, словно их парализовала неведомая сила, а потом камень начал плавиться, и прямо в центре этого немыслимого жара появилась голова питоида… Из его пасти, словно из пасти дракона, вырвался длинный белый язык огня и испепелил сразу десяток грайров. Остальные бросились врассыпную.

Мне показалось, что питоид высунулся из огненного отверстия и посмотрел в мою сторону, и тогда…

Нет, дальше я ничего не помню, все исчезло в этом каменном сне. И все это похоже на какой-то бред.

— Но это вовсе не бред, — возразил Неверов. — Акванты рассказывали нам про этих древних обитателей Исканты. Многие годы они соблюдали нейтралитет. Но теперь… Возможно, наш приход послужил им сигналом для нападения на грайров. У них странная ментальная волна, я ничего в ней не понимаю, но мне кажется, они обладают разумом. Слишком далеким, чтобы мы могли в нем что-то понять. Одно ясно — они ненавидят грайров и стараются если и не помочь, то по крайней мере не причинить вреда нам. Возможно, питоид, напавший на твоих грайров, усыпил тебя.

— Но зачем?

— Может, он решил, что тебе необходимо отдохнуть? Но скорее всего это просто побочный эффект воздействия его ментального поля. Я тоже испытал нечто подобное, когда увидел его. Наверно, во время атаки эффект усиливается.

— Но как он может выдержать такую температуру? В том месте, где он находился, плавился камень!

— Он сам порождение огненной подземной стихии, и нам здорово повезло, что эти существа оказались на нашей стороне.

— В этом нет ничего необычного — все живое должно ненавидеть тварей, паразитирующих на чужом сознании!

Они какое-то время молчали, рассматривая оплавленные стены и тела сожженных грайров.

— Ты сможешь идти?

— Я в порядке.

Она расстегнула куртку и проверила, крепко ли держится повешенная на шее жемчужина Октопусов.

Даже сейчас, с подпиленными Алминым боками, даже здесь, в голубоватом полумраке этого страшного подземелья, она все еще была прекрасна, словно на мгновение застывшая частица моря.

— Не жаль будет с ней расставаться?

— Конечно, жаль… Тысяча лет понадобилась Октопусу, чтобы ее вырастить. Но она предназначена для того, чтобы навсегда уничтожить рабство на этой планете… Помнишь, во что грайры превращали людей?

— Мы никогда этого не забудем.

— Тогда пойдем, Отмеченный, нам еще многое предстоит сделать.

ГЛАВА 43

Сферический зал, почти совершенный в своей законченности, открылся перед Неверовым и Элайн в конце бесконечно долгого пути по лабиринту грайранской колонии.

Сюда сходились все подземные тропы, сюда текли целые потоки грайров, но чем ближе подбирались они к заветному залу, тем больше редели эти потоки и тем меньше грайров оставалось в них.

Невидимая, но неумолимо жесткая рука, направлявшая движение колонн, постепенно отсеивала все лишнее, все неугодное ей.

До этого зала добирались лишь немногие.

Стража на самом нижнем горизонте отсутствовала, да она и не нужна была в обществе, где каждый составлял частицу целого. Враги не могли сюда проникнуть. Их бы давно уничтожили на внешних периметрах, в бесчисленных кольцевых галереях, на которых стояли, застыв в полной неподвижности, боевые грайры со своими страшными двухметровыми клешнями — те, что когда-то родились в море, среди аквантов…

Объединенный мозг колонии умел отбирать для себя все, что могло служить интересам сообщества, его бесконечной экспансии, бесконечному порабощению остальной биосферы планеты. Все, что не представляло для него интереса, шло в пищу.

Но два человека прошли через галереи с боевыми биологическими роботами, в которых превратили плененных аквантов. И теперь они стояли здесь, в святая святых грайранской колонии, в обиталище единственного нервного центра, пропускавшего через себя потоки информации, идущие от каждого грайра, и складывавшего их в единую систему гигантского мозга. Здесь находилась «царица» грайров, как называл этот центр Алмин, их «матка» — так именовали организм, руководивший всей колонией, акванты. Последнее название казалось Неверову более правильным.

Матка как магнитом притягивала и подчиняла себе всех остальных грайров.

Они видели то, что никому из посторонних не удавалось увидеть на протяжении веков.

В центре зала на небольшом плоском возвышении расположился гигантский полип. Это сравнение первым приходило в голову, хотя, конечно, организм, который расположился перед ними, не имел с полипом ничего общего.

Огромная живая колонна, высотой не менее десяти метров и не менее трех в поперечнике, заканчивалась шапкой шевелящихся розовых щупалец, достаточно длинных, чтобы достать до пола.

На концах некоторых из них блестели капли зеленоватой жидкости. Именно к этим каплям изо всех сил тянулись расположившиеся вокруг колонны грайры.

Время от времени какое-то из щупалец удлинялось и точно рассчитанным движением приближалось к избранному грайру. Тогда капля желанной жидкости мгновенно исчезала в пасти счастливца, а сам он замирал в экстазе блаженства.

Неверов чувствовал тошноту и необъяснимую тягу присоединиться к ожидающим своей очереди существам. Этому способствовал наполнявший зал и неслышный в звуковом диапазоне ментальный ритм поля грайранской самки.

Концентрация поля здесь была такой сильной, что Степану, для того чтобы хоть немного избавиться от наваждения, пришлось спросить Элайн изменившимся глухим голосом:

— Как мы пройдем через это живое кольцо? Там нет ни метра свободного пространства.

— А зачем нам через него проходить?

Его удивил не смысл вопроса, а тон, которым были произнесены ее слова, — он не узнал голоса Элайн. Лицо женщины, которую он так хороню знал, тоже изменилось. Казалось, она пожирала глазами колонну.

— Ты уверен, что мы должны все это разрушить?

— О чем ты?

— О том, что никто не давал нам права решать, должно ли существовать сообщество грайров. Оно не нами создавалось, и мы не боги, чтобы принимать такие решения.

— Решение уже принято. Принято всеми существами, живущими на этой планете. Опомнись, Элайн, ты говоришь чужие слова. Ты попала под воздействие ее ментального поля. — Он кивнул в сторону живой колонны. — Я тоже его чувствую. Если мы не сумеем с этим справиться, мы не сможем завершить нашу миссию, и все окажется напрасным. Погибнут все, кого мы знали. Будет разрушено все, что представляет для нас хоть какую-то ценность. Вспомни, мы собирались построить здесь свободное сообщество, маленькую, ни от кого не зависимую колонию людей. Мы собирались здесь жить!

— А кто дал нам такое право? Эта планета нам не принадлежит. Мы здесь чужие и теперь собираемся уничтожить то, что создавалось на протяжении тысячелетий. Сообщество отличных от нас живых существ. Разрушить разум, который мы даже не понимаем! Да, они воюют с аквантами! Но почему ты решил, что знаешь, на чьей стороне находится высшая справедливость и кто должен победить в этой борьбе? Кто из них имеет больше прав на существование? Неужели ты не видишь, что в этой титанической борьбе двух цивилизаций, ведущейся на протяжении нескольких тысячелетий, мы всего лишь случайные букашки? Наши жизни не имеют никакого значения по сравнению с тем, что здесь происходит.