Зеленые ворота - Януш Мейсснер

Заместитель бурграфа и начальник артиллерии капитан Вихман оправдывался, что не получал никаких распоряжений на сей счет. Он узнал сани и упряжку Генриха Шульца, когда меньше часа назад Мартен прибыл сюда со стороны переправы на Висле под Стогами. Факт этот ещё больше убедил Вихмана, что все в порядке. Ведь если бы дела обстояли не так, бурграф не выказывал бы Мартену любезности, поджидая его и отвозя в своих санях в город, а Шульц, приятель хафенмейстера, один из самых уважаемых жителей Гданьска, не ссудил бы тому свой собственный выезд!

— Капитан Мартен спешил, — продолжал рассказ Вихман. — Сообщил, что виделся с вашей милостью и уладил все текущие расчеты, а что касается прочих… что касается прочих… — повторил он и вдруг умолк, ибо Ведеке пронзительно заскрежетал зубами и взорвался потоком яростных проклятий, от которых в конце концов у него перехватило дыхание.

Тяжело дыша, он метался по берегу от нетерпения.

— Он со мной виделся! Заплатил по счету! Он спешил! — раз раз за разом выкрикивал он, объятый яростью. — Ха! А теперь он уже не спешит!

В самом деле, «Зефир», выйдя на внешний рейд за Вайхзельтифе, спустил большую часть парусов и лег в дрейф, словно Мартен колебался, плыть ли ему в Пуцк или остаться здесь, или словно хотел раздразнить своего врага, зная о его намерениях.

Но причина этого маневра была совершенно иной. Перси Барнс, который вечером перевозил Мартена с корабля на крепостную набережную, не поднял потом шлюпку на палубу, рассчитывая, что утром она снова понадобится. Но Мартен прибыл со стороны суши, перешел земляной вал и попал на корабль по трапу. Впопыхах Барнс забыл о шлюпке, привязанной за кормой, и «Зефир» буксировал её до внешнего рейда, где небрежно завязанный узел разошелся и шлюпку, подгоняемую ветром, отнесло далеко на мелководье. Только тогда потерю заметили колышущуюся на волнах в полумиле от корабля.

Мартен, видя, что находится за пределами досягаемости крепостных орудий, решил её подобрать. Но поскольку «Зефир» подойти туда не мог, спустили другую шлюпку и Перси с шестерыми гребцами пустился в погоню.

Догнали они её легко, но возвращение против ветра оказалось гораздо труднее; буксировка тяжелой шлюпки на короткой крутой волне было нелегкой задачей и заняло немало времени. Так долго, что прежде чем Перси с гребцами преодолели половину обратной дороги, у выхода на Вайхзельтифе показался «Йовиш», торопливо поднимающий все паруса…

Сассе и Вихман попытались отговорить хафенмейстера от намерения пуститься вдогонку за Мартеном. Капитан Дюнне отсутствовал. Половина команды — на берегу, главная палуба — без орудий, поскольку те собирать заменить на новые, заказанные в Торуни.

Ведеке легкомысленно отмахнулся от этих аргументов. На «Йовише» было сто двадцать матросов — более чем достаточно, чтобы управлять им, а штурман Адам Крафт, замещавший капитана, лично заявил, что разделается с «Зефиром»в два счета, если только получит на то дозволение.

Готарду понравился этот молодой, уверенный в себе человек, который казался энергичным и отважным. Конечно, ему было не сравниться опытом с Фридериком Дюнне и Мартеном, но ведь даже без шести легких орудий они располагали куда более мощной артиллерией, не говоря уже о сорока картечницах и стольких же мушкетах. Прежде всего, однако, Крафт рвался отличиться, завоевать симпатии хафенмейстера и сената. Подворачивалась возможность, которой под командой Дюнне можно было и не дождаться.

Первый маневр удался ему на славу, главным образом благодаря попутному ветру, с которым «Йовиш» проскользнул Остфарвассер не хуже «Зефира». Готарду, который стоял на мостике рядом с молодым штурманом, это показалось однако исключительной заслугой его ловкости и умения. Ведь даже Дюнне считал выход из порта под парусами чародейскими штуками!

Но то, что последовало потом, подорвало и самоуверенность Крафта, и доверие к нему Ведеке.

Оба сходились в том, что не следует оставлять Мартену время на бегство, предостерегая его или вступая в переговоры. Куда лучше было сразу сбить мачты «Зефира» первым же залпом, пока тот лежал в дрейфе, поднимая из воды свои шлюпки. «Йовиш» был от него всего в полумиле, значит залп всем бортом должен был снести все, что находилось на палубе.

Крафт скомандовал:

— Огонь!

Семнадцать орудий грянули с левой артиллерийской галереи, каравелла содрогнулась от могучего удара, туча дыма взлетела над водой, закрывая вид и уносясь по ветру.

Но ни один парус на «Зефире» не рухнул, ни одна щепка не отлетела от его надстроек… Стая ядер пролетела с адским воем высоко над мачтами и подняла семнадцать серебристых фонтанов воды в четырех кабельтовых за ним.

— Не умеешь стрелять, скотина! — взревел Ведеке.

Крафт был слишком удивлен, чтобы отвергать незаслуженное обвинение. Только после паузы он ответил, что так позорно сплоховали канониры, а не он.

Теперь Ведеке пожалел, что не приказал Вихману принять командование артиллерией «Йовиша». Передумал он в последний момент, не желая оставлять Лятарню без единого старшего офицера.

Тем временем штурман, желая исправить ошибку, в которой его обвинили, скомандовал к повороту, чтобы дать залп с другого борта.

— Целить ниже! — скомандовал он.

Но когда «Йовиш» развернулся, «Зефира» перед ним не было.

Мартен только раз позволил застать себя врасплох. Имея обе шлюпки уже на палубе, теперь он мог и подразнить противника, неловкость которого проявилась столь выразительно.

Напрасно Крафт раз за разом менял курс, разворачивался, приводился в ветру и описывал циркуляции. По окончании каждого маневра «Зефир» неизменно появлялся по его левому борту. Был быстр и изворотлив, как угорь. Мог уже с десяток раз обстрелять «Йовиша», и с такой малой дистанции, что наверняка тут же лишил бы хода. Но Мартен огня не открывал. Играл с ним, как кот с мышью, приводя в отчаяние штурмана, который совершенно потерял голову.

Ведеке попросту обезумел. Эта забава, продолжавшаяся уже около часа, выставила его насмех не только в глазах Сассе с Вихманом и гарнизона Лятарни. На берегу начала собираться толпа зевак, привлеченных громом того злосчастного залпа, который должен был смести «Зефир»с поверхности воды. По Висле подплывали ладьи и лодки с любопытными, а весть о небывалом зрелище, передававшаяся из уст в уста, разлеталась как стрела и явно добралась уже до города.

Тем временем Мартен повел себя совсем нахально. «Зефир» подходил все ближе, зарифливал паруса и уменьшал ход, скользя вдоль каравеллы, а с его палубы летели шуточки и издевательства, увеличивая ярость Ведеке и отчаяние Крафта, но теперь уже впрочем вызывая и сдавленный смех среди их собственной команды.