КСАПА ХУЛИГАНКА - Павел Шумил

- Ксап, о чем сегодня Сергей пел?

- Он весь вечер пел. Напомни слова.

- Выпьем за родину, выпьем за сталина, выпьем и снова нальем.

- Ну чего тебя все на алкогольную тематику тянет? Помнишь, ты геологов от волков спас? Вот перед этим они выпивали, выпивали - и наклюкались до полного непотребства. Ты, наверно, их в машину как бревна грузил.

- Как мешки с глиной. У них тела мягкие стали. Но я до сих пор не понял. Они же воду пили. Потом речь стала бессвязная, потом песни пели. Шатались, когда встали.

- Грибную настойку они пили, а не воду, - подает голос Фархай. Я совсем о ней забыл. - Наш шаман так делает, когда с душами предков хочет говорить. Эту настойку из ядовитых грибов делают. Она помогает душе покинуть тело. Если один глоток выпить, душа потом возвращается. А если два-три - тело умирает, и душе некуда вернуться.

- А ты откуда знаешь? - удивляется Жамах.

- Я с подругами для шамана много раз грибы собирала. Он объяснял, что эти грибы - страшная смерть. Запрещал руки, которыми грибы трогали, к лицу подносить. Следил, чтоб мы сначала руки старательно мыли, а потом сами в реке мылись, друг друга мыли. Ругал, если плохо мылись.

- Что, так стоял на берегу и смотрел, как вы моетесь? - поднимает голову Жамах.

- Ну да. Только не стоял, а сидел. Иногда еще приказывал вещи в реке вымыть.

- Хитер старый хрыч! Ох, хитер! - смеется Жамах. - Это ж надо так придумать!

- Что придумать? - не понимает Фархай.

- Он же вашими голыми титьками любовался! Невесту себе выбирал.

Фархай сначала обижается, что мы смеемся, потом смеется вместе с нами.

- Геологи пили не настойку грибов, - продолжает Ксапа, когда мы успокаиваемся. - Геологи разбавили спирт водой. Если разбавить пополам на пополам, получается водка. Очень крепкий алкоголь. Про алкоголь я вам рассказывала. Вот они его и пили.

- Ксап, это я, в общих чертах, еще там сообразил. Я другое хотел спросить. Выпьем за сталина - это как понять?

- А-а... Был у нас такой вождь. Звали Иосиф Сталин. Очень известный, авторитетный вождь был. Сто лет прошло, до сих пор понять не можем, чего он больше сделал - добра или зла.

Будит нас Вадим. Говорит, через полчаса вылетаем. Времени - в обрез умыться, одеться и поесть.

Выхожу из вама. Солнце еще над горами не поднялось, но небо светлое, в легких облаках. Воздух холодный - осень наступила.

Едим сонные, вяло обсуждая предстоящий полет. Сначала летим к порталу, там заправляем баки, объединяемся с другими группами и летим на поиск ускорителей и первой ступени.

Долгий полет скучный. Тем более, я здесь уже дважды летал. Первый раз, правда, ничего не рассмотрел, не до этого было. Но второй помню отлично. Горы - и только горы. Даже зелени мало.

Машина у Сергея быстрая, быстрее пузатых зеленых, которые к нам бочки с топливом привозят. Поэтому я даже подремать не успел. Очнулся когда меня Жамах за плечо потрясла.

- Просыпайся, мы уже спускаемся.

Открываю глаза, и в этот момент машина касается земли колесами. Геологи с веселыми возгласами выскакивают из машины первыми. И замирают...

- Мих размахнулся! - восхищенно бормочет Сергей. И действительно, была ровная площадка, на которой вертолеты стояли, был серый двухэтажный хыз у самой горы, куда мы Жамах занесли, и из которого потом вышли. А теперь - к вертолетам и авиеткам добавилось много-много машин и людей. Все озабоченные, что-то делают, куда-то спешат. Справа от двухэтажного трехэтажный хыз ставят. Половина уже под крышей, вторую половину только до второго этажа довели. Слева - дорога чудиков проложена. Широкая, черная, гладкая. В отдалении что-то очень большое строится. Машины гудят, что-то грохочет. Евражка мою руку хватает, к боку прижимается. Я сжимаю ее ладонь.

Помню, к двухэтажному хызу ступени вели. Нету их. Закопали, а сверху черным АСФАЛЬТОМ покрыли, чтоб гладко было. А часть передней стенки густой темно-зеленой сеткой завесили.

- Опупеть! Они КАМАЗ пополам распилили, - удивляется Вадим. Я оглядываюсь. Один чудик оттягивает сетку в сторону, другие выкатывают переднюю часть машины. Я такие в городе видел. Но здесь от машины одна кабина осталась А задней половины вообще нет.

- Четырехосный КАМАЗ в портал одним кусочком никак не вписывается, - поясняет Платан.

- Так о чем вы думали, когда портал ставили? - спрашивает Фред.

- А у нас выбора не было. Местная ГЭС, считай, только на нас работала. Из-за нас два обогатительных комбината и завод законсервировали. ЛЭП на два гигаватта только месяц назад сюда протянули. Слышал, что потребление энергии растет пропорционально кубу линейных размеров портала?

- Я не технарь. Два гигаватта - это много, или как? - спрашивает Эдик.

- Ты питерский. У вас под Питером атомная электростанция стоит. Она, когда на полную мощность работает, четыре гига дает. Там четыре реактора по гигаватту каждый.

- Фига себе... А заводы совсем закрыли?

- Директора подсуетились, полную модернизацию провернули. На наши деньги, между прочим. Теперь у них все на мировом уровне. Чистенько, рабочие в галстуках ходят.

Я высматриваю Ксапу, хочу спросить о непонятных словах, но не успеваю. От недостроенного хыза к нам уже спешит чудик в зеленой одежде, с красной повязкой на рукаве. Подбегает к нам, быстрым движением поднимает правую ладонь к виску.

- Ефрейтор Ефремов. Предлагаю пройти в дом. Там проведем перекличку, и вы получите спецодежду.

- Ефремов, тебя звать-то как? - спрашивает Ксапа, пока мы идем к хызу.

- Витя. А вы - Оксана Давидовна?

- Была Оксана, теперь Ксапа. Что там слева от портала строят?

- Новый портал. Грузовой. Под железнодорожную двухколейку. Окно - десять на восемь на тридцать два метра. Любой негабарит одним куском пройдет!

- Размахнулся Мих! А надзорщики?

- А мы их особенно не спрашивали. Поставили перед фактом. Они чем-то перед Медведевым проштрафились, так что молча проглотили.

У самых дверей нас догоняют Сергей с Бэмби. За дверьми тянется длинный коридор. Как в больнице. Два чудика в зеленой одежде пьют чай за невысокой отгородкой. При нашем появлении оба встают.

- Это группа Оксаны Давидовны, - говорит им Витя, Один из чудиков вежливо кивнул головой, осмотрел нас и подавился чаем. Второй принялся хлопать его ладонью по спине. А мы проходим в широкую полупустую комнату.

- Я же говорил, моя скво будет неотразима, - слышу за спиной голос Сергея. Оглядываюсь - голову Бэмби украшает повязка с перьями. А сама она озорно стреляет глазками и хихикает. Витя подходит к столу и достает блокнотик.

- Сейчас я буду называть фамилии и раздавать комплекты спецодежды. Названный подходит ко мне и получает коробку. Потом разберемся с обувью. Я знаю не все ваши размеры, уточним по ходу дела. Затем переодеваемся. Мужчины в этой комнате, женщины - в соседней. Вопросов нет? Начинаю. Быстров Клык!

- Меня так зовут, - отзываюсь я.

- Подходите, получите - протягивает мне большую картонную коробку. Целый ряд таких коробок стоит у стены.

- Быстрова дробь Чубарова Жамах!

- Я? - удивляется Жамах.

- Жамах Тибетовна, - уточняет Витя, сверившись с блокнотиком.

- Точно, я, - Жамах принимает коробку из витиных рук.

- Быстрова Ксапа!

- Я за нее - весело откликается Ксапа. И получает свою коробку. Коробки пахнут резко и неприятно. Ксапа говорит, что формалином воняют. Но запах скоро выветрится.

Витя знает все наши имена. И новые, и старые. Евражку так и назвал - Евражка Чанан. Мы открываем коробки. В них лежат оранжевые куртки с широкими белыми полосами, оранжевые штаны, перчатки, толстые носки, легкие, но прочные рюкзаки. В рюкзаках прощупываются какие-то вещи. Не тяжелые.

- Эта одежда теперь ваша. Старую можете положить в коробки и оставить в этой комнате. На обратном пути заберете. Теперь - обувь. Клык Быстров, у вас какой размер?

- Не знаю, - смущаюсь я.

- Ничего, сейчас выясним. Снимите, пожалуйста, сапог.

Я снимаю сапог, Витя рассматривает подошву.

- Сорок третий. Сапоги не жмут, не болтаются? Может, надо чуть побольше или чуть поменьше?

- Нет, хорошо сидят.

- Тогда выбирайте, - отводит меня в дальнюю часть комнаты, где у стены стоит много-много обувок. Показывает, откуда и докуда мой размер. Ксапа подходит с нами, взвизгивает от восторга и быстро отобирает для меня несколько пар. Сапоги, высокие ботинки, ботинки пониже и две пары совсем легких, которые называет кроссовками. Вся обувка тоже пахнет формалином.

- Это все положи в свою коробку, но сегодня полетишь в старых сапогах. С новой обувью нежданчики случаются. Обувь сначала разносить надо. Жамах, иди к нам! Будем тебе обувку выбирать.

Витя хмыкает, отмечает что-то у себя в блокнотике и отходит к остальным. Но Ксапа перехватывает у него ИНИЦИАТИВУ. Подзывает Евражку и охотников. И каждого снабжает обувкой.

Выходить переодеваться в другую комнату никто не хочет. Что мы, друг друга голыми не видели? Штаны и куртки надеваем новые, а обувку почти все оставляют старую, привычную. Перекладываем мелочи из карманов, а старую одежку убираем в коробки. На коробках написаны наши имена, но я, на всякий случай, рисую на своей клык. Буквы долго разбирать, а так - сразу видно. И все охотники на коробках свои знаки ставят.