Болевой порог - Ольга Рузанова

Дима, судя по мерному дыханию уснул, придавив меня ногой. Находится в его комнате, даже в его объятиях, было не по себе. Чувствовала себя здесь уязвимой. Комната была под стать ему. Черная мебель, черные портьеры, черное постельное белье. И все пропитано им. Его запахом. Его аурой.

Я шевельнулась. Хотела вылезти из-под него незаметно, но услышала:

- Куда?

- Я к себе пойду…

- Нет.

Дима перевернулся на спину и привлек меня к себе на плечо. Закусив губы изнутри, чтобы не расплакаться, я прижалась к нему всем телом и почувствовала поцелуй в макушку.

- Спи, - шепнул он.

*************************

Утро для меня началось далеко за полдень. Димы, естественно, рядом не оказалось. Он никогда не спал допоздна. Я быстро напялила на себя разорванное платье и, убедившись, что в коридор пуст, шмыгнула в свою комнату.

Настроение было отличным. Впервые за долгое время я хотела жить. Петь. Любить… ЕГО любить… Жесткого, бескомпромиссного, замкнутого, непредсказуемого… Но такого желанного. Моего.

Так хотелось верить, что мои чувства хоть сколько-нибудь взаимны. Потому что теплота, проскальзывающая в его взгляде, жесты – все говорило о том, что я для него что-то значу. Что я для него больше не шлюха, их ведь не целуют, и тем более, не делают им кунилингус.

Дальше этого я думать боялась. Представить не могла, как он поведет себя в следующую нашу встречу. Конечно, вряд ли приедет с цветами и кольцом… но… что-то же изменилось.

Пока принимала душ и сушила волосы, мысли в голове водили хороводы. Я была на распутье. Еще вчера горела желанием бежать отсюда, а сегодня… Что сегодня?... Сегодня сама не знаю, чего хочу.

- Здравствуйте, Валентина Ивановна.

- А… Оля… есть будешь? – женщина выглядела очень расстроенной.

- Что случилось? – подойдя ближе, поинтересовалась я.

- Вику же уволили! Говорят, натворила дел…

- Да?..

- Слушай, может, ты знаешь, чего случилось-то? Они все как в рот воды набрали.

- Я? Да нет, не знаю… - раз уж никто ничего Валентине Ивановне не рассказал, значит и мне не нужно.

- Ох… - вздохнула она, - теперь новую горничную искать придется… Терпеть не могу эти собеседования…

- Вы их проводите?! – удивилась я.

- Да. Их привозят сюда по пять штук за раз. А я выбирать должна…

- Я могу вам помочь, если хотите… - предложила, не подумав. Вспомнились слова Шевца: «не лезь в мою семью…»

- Правда? Поможешь завтра? У тебя, наверное, и опыт в этом есть?

Неопределенно махнула головой. Теоретически, я, конечно, знала, как проводятся эти собеседования, но вот самой проводить отбор не приходилось. Карманов держал этот вопрос на жестком контроле. Я думала, Шевц тоже.

Пообедав, решила прогуляться. Погода стояла чудная. Зима уже начала понемногу сдавать свои позиции. Дни стали длиннее, солнце теплее, небо ярче… Но не это потянуло меня на свежий воздух. Я хотела поговорить с Артемом. Попробовать узнать подробности вчерашнего инцидента.

Прошлась пару раз под окнами пристройки, где обычно обитала охрана, и Артем сам ко мне вышел.

- Привет. Опять к собакам собралась? - вытряхнув из пачки сигарету, зажал ее зубами и чиркнул зажигалкой.

Мой взгляд упал на его загипсованную ладонь.

- Что с рукой?

- А, фигня, косточка вылетела.

Судя по толщине гипса, дело было явно не в вылетевшей косточке. Но спорить я не стала.

- Что вчера произошло? Это кармановские, да?

Артем глянул на меня прищуренным от дыма взглядом и тяжело вздохнул.

- Ты же и сама все знаешь…

Знаю. Но хотелось бы услышать подробности.

- Не совсем… - проговорила я.

- Слушай, я не хочу быть передастом, - выпустил струю дыма, - если шеф посчитает нужным, он сам тебе все расскажет.

Вот дура! На что я, интересно, рассчитывала?! Артем не раз, и не два давал мне понять, что он не сплетник и не стукач. Что обсуждать дела шефа с его… не пойми кем не будет.

- Ясно, - выдавила я, - скажи хоть, кто его так?..

- Кто-то из них… - он заглянул в мои глаза и усмехнулся, - не загоняйся ты так, все же обошлось.

- Ну, да. Я к собакам пойду. Можно?

- Иди…

Пообщавшись вдоволь с алабаями, я вернулась в дом уже вечером. Настроения не было. В груди странно ныло. За окном сгущались сумерки. Наравне с ними в душе сгущалась тьма. Нехорошее предчувствие шевелилось в животе холодной змеей.

В какой-то момент мне стало казаться, что прошлая ночь была плодом моего больного воображения. Его поцелуи и ласки, то, как он смотрел на меня – все это мне приснилось.

С твердым намерением позвонить Диме, я схватилась за телефон. Повод?.. Спрошу, как чувствует себя, не болит ли голова, не тревожит ли порез. Тем более, что я действительно беспокоилась. Вчера он выглядел неважно.