Полночная невеста - Марлен Сьюзон

Малышка начала всхлипывать.

– Пожалуйста, не дайте моему папочке умереть и отправиться вслед за мамой. Рейчел обняла ее.

– Я сделаю все, что смогу, Мэгги.

Она подошла к постели и потрогала лоб мужчины. От прикосновения он открыл мутные глаза, и она тихо сказала:

– Боюсь, что жар очень силен.

– Он горячий, как огонь, – подтвердила Мэгги.

Больной неожиданно разразился хриплым, сухим кашлем, при звуке которого Джерому стало не по себе. Герцог подошел ближе. Хотя он слышал кое-что о Таггарде, он никогда его не видел прежде.

Он был не старше Джерома и когда-то, наверное, был недурен собой, но болезнь и страдания оставили свой мрачный след на его лице. Вокруг рта залегли глубокие морщины.

Билл с недоумением смотрел на высокого незнакомца, вдруг появившегося в его доме.

– Кто вы? – спросил он тихо.

Джером вспомнил, в каком он виде. Этот человек, наверное, примет его за самозванца, если он скажет правду. Да и нужно ли это?

– Это мой муж, – ответила за него Рейчел. – Когда вы заболели?

Таггард снова закашлялся, и Мэгги ответила:

– Три дня назад, но папа лег в постель только вчера.

Из того, как непринужденно все Таггарды разговаривали с его женой, Джером понял, что они не имеют ни малейшего понятия о том, кто она на самом деле.

Рейчел открыла саквояж, порылась в нем и выбрала бутылку, наполненную темной густой жидкостью.

– Сначала надо выпить немного микстуры, той самой, что так хорошо помогла Мэгги. – Рейчел дала Таггарду две полные ложки снадобья. – А теперь хорошо бы припарку на грудь. Она снимет воспаление. Есть горячая вода?

Она посмотрела на каменный очаг. Огонь едва теплился, и Джером тихонько вышел из дома, чтобы принести еще немного дров.

Краем глаза Рейчел заметила, что он куда-то отправился. «Надеюсь, он ушел не потому, что боится заразиться», – подумала она.

Джером вскоре вернулся. Он принес дрова и, присев у очага, раздул умирающий огонь. Рейчел подошла к нему.

– Спасибо, – сказала она нежно. – Мне придется здесь еще побыть, но ты, если хочешь, возвращайся домой.

Он отрицательно мотнул головой.

Таггард разразился новым приступом кашля. Двухгодовалый малыш вынул палец изо рта и заплакал.

Рейчел посмотрела на него:

– Тихо, Томми.

Джером подошел, взял плачущего ребенка на руки и повернулся к Билли.

– Наша помощь здесь пока не нужна, – сказал он, – так что давай не мешаться под ногами.

Он забрал обоих мальчиков во двор. Рейчел вздохнула свободнее, решив про себя: «Как славно, что мы поехали вместе».

Через некоторое время она выглянула в окно и увидела, что Билли, забыв о своих бедах, оживленно рассказывает что-то Джерому, держащему на руках малыша Томми.

Прошел час, жар у Тагтарда постепенно начал спадать, и больной заснул.

Прошло еще полчаса. Билл снова закашлялся глубоко и хрипло, но дышал он куда легче, и чувствовалось, что ему гораздо лучше.

Билл Таггард открыл глаза и огляделся.

– Где мои мальчики?

– На дворе, с моим мужем.

– Позовите их.

Рейчел вышла, но перед домом никого не было. Услышав стук топора, она прошла к навесу. Наверное, кто-нибудь из соседей, услышав о болезни Билла, пришел ему помочь.

Она обогнула угол дома и сразу увидела мальчишек, которые сидели на скамейке.

Они с восторгом смотрели на обнаженного по пояс мужчину, необыкновенно ловко, будто играючи, раскалывавшего поленья. Солнечные лучи золотили его загорелую грудь, волосы намокли от пота. На его сильных руках играли мускулы, он ритмично замахивался топором и резко опускал его – полено послушно разваливалось со звонким стуком.

При виде этой картины Рейчел обомлела. Ах, как это было прекрасно, как будто сам Геракл зашел нарубить дров по дороге на битву с очередным чудовищем.

Она представила, что бы подумал ее брат Стивен, который и знать не знал, с какого конца берут в руки топор, если бы увидел надменного герцога Уэстли рубящим дрова для своего крестьянина.

– Я хочу забрать мальчиков в дом.

Джером кивнул и быстро подошел к скамейке. Наколотых дров хватит Таггардам по крайней мере на месяц.

Рейчел не могла отвести от него глаз. Джером натянул рубашку и поймал восхищенный пристальный взгляд жены.

– Тебе по-прежнему нравится то, что ты видишь? – спросил он тихо и усмехнулся. Ох, да, очень нравится!

– Даже больше, чем раньше. Глаза ее мужа потеплели. Нехотя Рейчел оторвала от него взгляд и протянула руку Томми:

– Пойдем, нам надо возвращаться в дом.

– Хочу с Джеромом, – захныкал мальчик.

– Хорошо, я отнесу тебя. – Джером поднял Томми и подбросил его над головой. Затем посадил малыша к себе на плечи, тот весело смеялся, радуясь, что поедет домой верхом.

Рейчел улыбалась, наблюдая за ними. «Джером будет прекрасным отцом», – . подумала она. У дверей Джером поставил Томми на ноги и, наклонив голову, вошел, ведя малыша за руку.

Томми вскарабкался на постель к отцу, и Таггард взял сына за руку.

– Где ты был, сынок? Ребенок прижался к отцу.

– С Джеромом.

Джером улыбнулся, он изумлял Рейчел все больше. Хотя ее муж и напускал на себя частенько герцогскую важность, кажется, он гораздо больше наслаждался жизнью, когда обходился без нее.

– Папа, а что Джером сделал... – протянул маленький Томми. – Он нарубил для нас дров папа.

Таггард слабым голосом принялся благодарить Джерома, но тот сказал:

– Я рад, что смог помочь. Люди должны помогать друг другу. Сейчас вы выглядите гораздо лучше, чем пару часов назад.

– Да, мне и вправду лучше! Спасибо вашей жене. Она и мою Мэгги вылечила. Мы так благодарны лорду, что он прислал ее к нам.

Его слова ничем не напоминали речь отъявленного безбожника, как называла его Эмили Хекстабл. Кроме того, он оказался не ленивым олухом, а человеком, перегруженным непосильной работой.

Билл, подумав, добавил:

– Ваша жена очень добрая. Не то что та, другая женщина.

– Какая другая? – переспросил Джером.

– Ну как же, ее высокомерие леди Хекстабл. В деревне ее терпеть не могут.

– Но она ведь всю свою жизнь отдает благотворительности, – возразил Джером.

– Хороша же ее благотворительность! Она ко мне даже в дом не вошла, когда моя дочь заболела. Она всегда боялась заразиться.

Джером сдвинул брови.

– Я слышал, ее часто зовут к больным, и она всех навещает.

– Конечно, захлопнет покрепче дверцы и сидит в своей роскошной коляске. Да это даже хорошо, а то от ее причитаний только больше заболеешь. Она пожаловала ко мне прямо в тот день, когда моя жена умерла от родов, и говорит: на все, мол, Божья воля и за все надо Бога благодарить, а роптать грех. Стою я, малыши ревут, сам едва на ногах держусь от горя, а она разливается соловьем. Ну, не выдержал я и сказал ей, чтобы убиралась прочь, да поживее. Как ее коляска рванет с места, леди в окошко высунулась и кричит: «Безбожник! Богохульник!» А я Бога не трогал. – Билл удовлетворенно улыбнулся. – С тех пор здесь не появляется. Вот за это Бога благодарю.