Смертоносный экспорт Америки – демократия - Уильям Блум

Так же, как Красный Крест остановил убийство раненых и военнопленных, должна быть прекращена бомбежка гражданского населения.

В принятии таких принципов Германия видит более эффективное средство обеспечения мира и безопасности для народов, чем во всех договорах об оказании помощи и военных соглашениях.

Германское правительство готово согласиться на любое ограничение, ведущее к отказу от сверхтяжелых вооружений, которые особенно подходят для агрессии. Оно включает прежде всего сверхтяжелую артиллерию и сверхтяжелые танки.

Германия объявляет себя готовой согласиться на определение пределов калибра артиллерии и оружия на дредноутах, крейсерах и торпедных катерах. Точно так же германское правительство готово принять любое ограничение тоннажа военно-морских судов и, наконец, согласиться на ограничение тоннажа подводных лодок или даже их отмену при условии, что другие страны поступят так же.

Германское правительство считает, что все попытки эффективно снизить напряженность между отдельными государствами через международные соглашения или соглашения между несколькими государствами обречены на провал, если не будут приняты надлежащие меры по борьбе с отравлением общественного мнения безответственными публичными выступлениями, а также в прессе, кино и театре.

Германское правительство готово в любое время согласиться на заключение международного соглашения, которое эффективно предотвратит и сделает невозможными все попытки вмешательства извне в дела других государств. Значение термина «вмешательство» должно быть определено международным сообществом.

Если люди желают мира, правительства должны иметь возможность поддерживать его. Мы верим, что восстановление германских сил обороны внесет вклад в дело мира потому, что их наличие заполнит опасный вакуум в Европе. Мы верим, что если бы народы мира могли согласиться уничтожить все имеющиеся газовые, зажигательные и взрывчатые бомбы, это было бы более дешево, чем их использование для уничтожения друг друга. Говоря это, я не выступаю скорее как представитель беззащитного государства, которое могло пожинать только преимущества и не иметь никаких обязательств перед другими.

Я не могу лучше заключить свое обращение к вам, моим соотечественникам и попечителям нации, кроме как повторить наше исповедание веры в мир: кто бы ни зажег факел войны в Европе, он может желать только хаоса. Мы, однако, живем с твердым убеждением, что наше время увидит не упадок, а возрождение Запада. Мы с гордостью надеемся и непоколебимо верим, что Германия может внести свой весомый вклад в это большое дело»26.

Сколько людей в мире, включая многих высокообразованных немцев, читавших или слушавших эту речь в 1935 году, сомневались, что Адольф Гитлер был искренним борцом за мир и вдохновляющим, проницательным лидером в неспокойное время?

После речи 4 июня в Каире президента Барака Обаму хвалили за то, что он упомянул об операции ЦРУ по свержению в 1953 году премьер-министра Ирана Мохаммеда Мосаддыка. Однако в своей речи в Гане 11 июля он ничего не сказал об успешном заговоре ЦРУ, в результате которого был изгнан президент Ганы Кваме Нкрума (Kwame Nkrumah) в 1966 году, хотя и назвал его «гигантом» среди африканских лидеров. Успешное свержение Мосаддыка – это, несомненно, одна из самых известных тайных операций ЦРУ. Барак Обама не мог не упомянуть это в речи на Ближнем Востоке, если хотел улучшить отношения. Но изгнание Нкрумы – одна из наименее известных операций. Действительно, ни один печатный или эфирный орган ведущих американских СМИ не посчитал целесообразным упоминать об этом во время выступления президента, как будто этого никогда не было27.

В следующий раз, когда вы услышите, что Африка не может дать миру хороших лидеров, людей, которые посвящают себя заботе о благосостоянии своего народа, подумайте о Кваме Нкруме и его участи. Подумайте также о Патрисе Лумумбе, свергнутом в Конго в 1960–1961 годах с помощью США; об Агостиньо Нето из Анголы, против которого Вашингтон вел войну в 1970-е годы, лишая его возможности провести прогрессивные изменения; о Саморе Машеле из Мозамбика, против которого ЦРУ поддерживало контрреволюцию в 1970—1980-е годы; о Нельсоне Манделе из Южной Африки, который благодаря ЦРУ провел двадцать восемь лет в тюрьме28.

Глава 22

Патриотизм

Некоторые мысли о патриотизме (4 июля 2010 года)

Самая важная мысль: мне до смерти надоело то, что в Америке называется патриотизмом.

Японские пилоты, бомбившие Пёрл-Харбор, были патриотами. Немцы, поддерживавшие Адольфа Гитлера и его завоевания, были патриотами, боролись за свою родину. Все латиноамериканские военные диктаторы, свергавшие демократически избранные правительства и издевавшиеся над людьми, были патриотами, спасая любимые страны от коммунизма.

Чилийский генерал Аугусто Пиночет, массовый убийца и палач, говорил: «Я хотел бы, чтобы меня помнили как человека, который служил своей стране»1.

Питер Бота (P. W. Botha), президент ЮАР в эпоху апартеида, утверждал: «Я не собираюсь раскаиваться. Я не собираюсь просить одолжения. Все, мною сделанное, сделано для моей страны»2.

Когда Пол Пот, массовый убийца в Камбодже, лежал в 1997 году на смертном одре, один из журналистов взял у него интервью и позже написал: «На вопрос, хочет ли он принести извинения за доставленные им страдания, он искренне смутился и попросил переводчика повторить вопрос, после чего ответил: «Нет. Я хочу, чтобы вы знали, что все, что я делал, я делал в интересах своей страны»3.

Тони Блэр, бывший премьер-министр Великобритании, защищая свое участие в уничтожении сотен тысяч жителей Ирака, сказал: «Я делал то, что считал правильным для своей страны»4.

А вот что написал Адольф Гитлер в своем «Завещании» в последние часы жизни в подземном бункере 29 апреля 1945 года: «За эти три десятилетия я проникся исключительной любовью и преданностью к моему народу во всех своих мыслях, действиях и жизни».

Теперь перенеситесь в 2036 год. Джордж Буш-младший лежит при смерти, канал «Фокс ньюс» находится рядом и записывает его последние слова:

«Я знаю, что люди думают об этом… в Ираке… было плохо, и они против меня… я ценю их точку зрения. я могу понять их чувства. Но, знаете ли, я делал это для Америки, для американского народа и его свободы. Чем больше вы любите свободу, тем вероятнее, что вы будете подвергаться нападкам. Саддам представлял реальную угрозу… я продолжаю считать, что он обладал оружием массового поражения. и когда-нибудь мы найдем это оружие. и когда-нибудь скажем «Миссия выполнена!». и это действительно станет поворотным моментом! Таким образом, я готов встретить своего создателя, независимо от того, что он думает обо мне, и сказать: вперед!».

В конце Второй мировой войны Соединенные Штаты преподали урок морали немецким пленным, народу Германии, утверждая, что недопустимо оправдываться и говорить, что за их участие в войне и за Холокост повинно их законное правительство. Чтобы доказать, насколько правомерна и нравственна была эта недопустимость, союзники по Второй мировой войне повесили ведущих лиц такой «патриотической» лояльности.

Говард Зинн (Howard Zinn) назвал национализмом набор верований, усвоенных каждым поколением, в которых Родина или Отечество – объекты почитания и становятся насущной причиной, из-за чего человек склонен убивать детей другой Родины или Отечества. Национализм используется, чтобы создать иллюзию общего интереса в стране5.

У значительного большинства американцев сильные чувства патриотизма лежат на поверхности. Глубже они находятся у более либеральной и искушенной части населения, но почти всегда доступны и чувствительны к воздействию.

Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville), французский историк середины XIX столетия, так прокомментировал свое длительное пребывание в Соединенных Штатах: «Невозможно придумать более неприятный или более болтливый патриотизм. Он утомляет даже тех, кто уважительно расположен к нему»6.

Джордж Буш-старший, прощая бывшего министра обороны Каспара Уайбебергера (Caspar Weinberger) и пять других высокопоставленных лиц в связи со скандалом «Иран – контрас», сказал: «Прежде всего, правильными или неправильными были их действия, их общим побудительным знаменателем был патриотизм»7.

Какой примитивизм присущ этому рациональному обществу!

Ведь США – самая патриотичная (и самая религиозная) страна во всем так называемом развитом мире. Весь американский патриотизм лучше всего можно определить как пример самой крупной в истории массовой истерии, когда толпа обожает собственную силу, как воинов единственной мировой супердержавы, из-за отсутствия силы в остальной части их жизни. Патриотизм, как религия, удовлетворяет потребности людей в чем-то большем, к чему может быть прикована жизнь отдельной личности.